Там, где кончается река - Чарлз Мартин

Эбби встала, подошла ко мне и положила руку на плечо.

— Да. — Она поцеловала меня. — Спасибо.

Я выплюнул кисть.

— Не стоит благодарности.

Эбби засмеялась.

— Окажешь мне услугу?

— Ничего противозаконного?

— Да, но… — Она посмотрела на холст. — Это займет некоторое время. И… — Эбби посерьезнела, — будет для тебя испытанием.

— Все, что угодно.

Она указала на краски и мольберт.

— Все это можно перевезти?

— Да.

— Завтра вечером ты занят?

— Я работаю, но могу взять отгул.

Эбби обулась, забрала шубку и еще раз поцеловала меня.

— Без кисти это делать удобнее.

Она подошла к двери и надела солнцезащитные очки. Я ткнул в сторону улицы.

— Люди начнут болтать, если увидят, как ты выходишь отсюда поутру. Скажут, что ты пошла по плохой дорожке.

— Они в любом случае начнут болтать. — Эбби показала на портрет. — Сколько ты за него хочешь?

— Он не продается.

— Значит, завтра в пять?

— Да.

Глава 14

2 июня, после полудня

Рейнольдс-Бридж — это узкий мост из железобетонных блоков. Ни перил, ни фонарей. Поскольку река бежит меж песчаных утесов, мост стоит на высоте восьми метров. Внизу растут деревья — их корни защищают мост, а ветви смыкаются над ним, заслоняя от солнца.

Флаги Конфедерации развеваются над лачугами, которые стоят на сваях вдоль берегов. Под мостом вверх тормашками валяется старый аппарат из-под колы. Пластмасса потрескалась, и кто-то, судя по всему, несколько раз выпалил по этой штуке из крупнокалиберного ружья.

Внизу, между утесов, звуки почти не слышны. Все равно что идти по снегу. Раздается только приглушенное эхо. Пахнет разложением, а иногда цветами. Проплывая мимо, чувствуешь себя жителем подземного мира.

Нудистская колония занимает несколько акров на низком берегу. Один голый человек, может, и не привлечет к себе внимания, но уж точно не полсотни. Едва ли не на каждом дереве висит ярко-желтая табличка «ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ». Владельцы надеются, что это отпугнет незваных гостей и заставит любопытных держаться на расстоянии. Но скажите южанину, чтобы не лез не в свое дело, — и только подольете масла в огонь. Лес обычно кишит местными мальчишками, которые мечтают увидеть первую в своей жизни обнаженную женщину. Я-то знаю, сам был таким. Проблема в том, что по-настоящему красивые женщины редко становятся нудистками. Мы пробрались через лес, надеясь увидеть девушку с обложки «Плейбоя», но то, что нам попалось, принесло больше вреда, чем пользы.

Конечно, я давно не был в этих краях — возможно, что-нибудь изменилось.

Деревья, нависающие над Сент-Мэрис, образовали густой полог, река в некоторых местах расширилась, образуя уютные заводи.

Я пришвартовал каноэ под старыми веревочными качелями и обернулся к жене:

— Сиди здесь. Я скоро вернусь.

Эбби засмеялась.

— Я всегда носила четвертый размер, но сейчас, наверное, сумею втиснуться и во второй. И подбери что-нибудь под цвет моих глаз.

— Не слишком-то воодушевляйся.

— И главное, думай, как они. Смешайся с толпой.

— Очень смешно.

Я прошел пару сотен ярдов через лес и увидел домики. Я чуял запах еды и слышал звуки новостей по телевизору, но снаружи никого не было и на веревках не висело одежды. Но ведь этим людям нужно иногда одеваться. В магазин-то они ходят.

На противоположной стороне большой поляны размером с четыре футбольных поля виднелся открытый бассейн. Вокруг околачивалось человек десять. Неподалеку я разглядел слова «Прачечная» и «Оздоровительный центр».

Отлично.

Я вышел из зарослей и тут же вспомнил слова Эбби. Главное, не привлекать к себе внимания. Я развернулся, спрятался за деревом, разделся догола, надел солнцезащитные очки и неторопливо зашагал через лужайку, как будто так и должно быть. Потом вспомнил, что мне придется унести с собой добычу. Я вернулся, забрал рубашку и перебросил ее через плечо, точно полотенце.

Мне еще никогда не было так неловко. Я пробовал насвистывать, но губы не повиновались. Я дошел до середины лужайки, когда из домика неподалеку от меня вышла пожилая женщина, тоже полностью голая. Она помахала мне, повернулась задом — эта картина будет преследовать меня до могилы — и принялась поливать цветы на веранде, не обращая на чужака внимания.

Что за странные люди.

Потом я вспомнил, что сам иду по лужайке голый как Адам. Наверное, я выглядел не менее странно.

Я подошел к бассейну и постарался не встречаться взглядом ни с кем из тех, кто сидел вокруг или купался. Там были трое детей, парочка подростков и четверо взрослых. Судя по всему, две семьи. Чувствуя себя еще более неуютно, миновал бассейн, зашел в оздоровительный центр и немедленно увидел группу женщин, которые занимались йогой.

О Господи!

Ни на кого в отдельности не глядя, я спустился по коридору и нырнул в прачечную. Мне удалось не привлечь к себе внимания, и это уже неплохо. Все женщины изображали нечто среднее между позой собаки и позой восходящей луны. В прачечной работало двенадцать машин и сушилок. Видимо, дамы оставили белье и отправились заниматься йогой. Прекрасно.

Я оглянулся и начал тихонько рыться в сушилках. Я нашел купальник, полотенце и шорты, которые вроде как могли бы подойти Эбби. Еще прихватил носки и кусок мыла с раковины, закатал свою добычу в полотенце, повесил его на шею и зашагал обратно мимо любительниц йоги, стараясь думать о налогах, числе «пи» и кубике Рубика.

Я обогнул бассейн и помахал мужчине, который читал книжку на противоположной стороне.

Его соседка оторвалась от книги и спросила:

— Вы новенький?

— Да. — Я указал на один из дальних домиков. — Мы только что приехали. Примерно раз в год выбираемся.

Она села.

— Тогда приходите вечером в гости. Мы живем в четырнадцатом номере. Джордж собирается жарить мясо. Мы пригласили всех соседей.

— Конечно. Э-э… когда?

— Часов в шесть. Вы придете с женой?

Ей было любопытно.

— Да. Спасибо.

Джордж помахал, а женщина с улыбкой взялась за книгу.

Я пересек лужайку и обменялся приветствиями еще с двумя мужчинами и одной женщиной. «Какой-то бесстыдный эксгибиционизм. Людям не пристало разгуливать нагишом. Это неприятно».

Я скрылся в зарослях и обнаружил, что Эбби, в одной футболке, корчится от смеха. По ее лицу текли слезы. Она смеялась как никогда в жизни.

Я проткнул ей одежду.

— Это не смешно.

Она не могла говорить от хохота. Я забрал шорты, взял ее под руку, и мы, сверкая задницами, удалились в лес. Эбби обернулась и шлепнула меня по ягодицам: