Проклятие Эвлона - Рон Криннит

— Луденса, нам пора на занятия, — спохватилась Кахедра. — Не забывай свою школу, заходи к нам иногда.

— Хорошо, я постараюсь, — пообещала она, ткнувшись на прощание в шею подруги.

Кликнув жеребят, учительница пошла к выходу с площади, а Луденса со своим спутником отправились дальше вдоль крепостной стены. У Серого появились новые вопросы, и он поспешил расспросить хорнию, пока она опять на что-то не отвлеклась.

— Что это за вспышка на башне?

— Она отмечает время. Зеленая — значит, закончился день и начался вечер, — ответила она.

— Время отмечается цветом? — удивился Сергей.

— Да. Утро — красный, потом до полудня — желтый, после полудня — зеленый и вечер — синий. Вспышка отмечает, когда заканчивается ее цвет.

Внезапно Серого озарило: оказывается, у экусов были часы. Устройства для счета времени встречались здесь повсеместно, просто он только сейчас понял их назначение. В лавочке Канеи это была разноцветная дощечка, постепенно сползавшая по салазкам, которую довния каждое утро перемещала наверх. В офисе Табельи на стене располагалась широкая полоса разноцветной ткани, натянутая между двух вращающихся валиков. В трактирах и на постоялых дворах, обычно висел просто вращающийся раскрашенный цилиндр. Даже на некоторых зданиях виднелись большие разноцветные цилиндры. Текущее время на часах отмечалось натянутой поперек нитью. В большей части часов использовалось четыре цвета, означающих дневной цикл, но иногда встречались и пятицветные с дополнительным черным сектором. В этом случае, черный занимал ровно половину отведенного места. Очевидно, пятицветные часы отмечали время круглосуточно, а четырехцветные только днем. Разобравшись с этим вопросом, Сергей решил сменить тему.

— Луденса, скажи, ты раньше работала в школе? — поинтересовался он.

— Да, довелось и там поработать. Обычным хорниям надо иметь в запасе профессию, чтобы прокормиться, а школа — самое интересное занятие. Так приятно было возиться с малышами! Я, может быть, и сейчас бы там работала, если бы не увлеклась историей.

— Ты же можешь совмещать эти занятия.

— Как это — совмещать?

— Учить жеребят истории. Разве жеребятам не рассказывают про историю?

— Знаешь, почему-то нет. Только про времена Творения и про битву с Калигум, но это проходят за пару уроков сразу после того, как научат читать.

— Странно. Неужели, в истории Эвлона не происходило ничего интересного?

— Происходило, но жеребятам тяжело читать хроники на старинном языке.

— Так можно же переписать их так, чтобы сохранить смысл, но сделать понятными для малышей.

— Ты предлагаешь переписать историю? — удивленно воскликнула Луденса.

— Нет, я предлагаю рассказать историю понятным языком.

— Понимаешь, так нельзя делать, — стала объяснять хорния. — Каждый свиток несет точное отображение своего момента истории, а их пересказ может исказить смысл. Достаточно неправильно понять одну букву, чтобы все исказилось до неузнаваемости. Я могу пересказать историю только так, как я ее поняла, а я не настолько самонадеянна, чтобы считать свое понимание точным.

— Но с другой стороны, тебе проще понять, чем жеребенку, значит у тебя меньше шансов ошибиться. Лучше пересказать так, как ты поняла, чем держать в неведении. А, кроме того, ты говорила, что тебя интересует, как я пойму прочитанные свитки, значит и жеребят может заинтересовать, как ты их поняла.

— Это другое, у меня уже есть свое мнение, и я хочу его сравнить, а у малышей своего мнения еще нет. Но в чем-то ты прав, я поговорю с мастером учителем и может быть действительно попробую провести занятия с жеребятами.

Луденса с Сергеем обогнули крепостную башню и оказались у входа в парк. Место отдыха экусов оказалось вполне обычным: зеленый газон, цветистые клумбы, деревья с широко раскинутыми ветвями, создающими тень. Центральная дорожка, ведущая к фонтанам, сверкала рифлеными мраморными плитами, а боковые были отсыпаны мраморной крошкой. Время отдыха еще не настало, поэтому место выглядело пустынным. Вдалеке под деревом лениво общались три довнии с крошечными жеребятами. Две развалились в тенечке — их жеребята носились вокруг — а жеребенок третьей, забравшись к матери под живот, недвусмысленным образом тыкался мордочкой между задних ног. Посреди газона рядышком лежали две хорнии и вместе читали свиток. Благодаря своей масти они меньше страдали от солнечных лучей, зато в ярком свете было лучше видно буквы. Когда Сергей указал на них своей спутнице, она пояснила, что это студентки.

Как и обещала, хорния позволила своему подопечному снять поводок. Вопреки ее опасениям, Серый не стал носиться вокруг, а пошел так же спокойно возле своей спутницы. По мере приближения к центральному фонтану, открывающееся зрелище все сильнее поражало: струя метровой толщины взметалась в небо на высоту десяти метров и, рассыпаясь гигантскими брызгами, водопадом обрушивалась в пруд. Грохот падающей воды заглушал все вокруг, и Сергей решил отложить вопросы на потом. Он лег животом на мраморный парапет чтобы потрогать воду — она оказалась прохладной, но не ледяной и при этом кристально чистой. Зачерпнув горсточку, он попробовал воду на вкус и решил, что она такая же, как в канале под домом Канеи. В стенках пруда почти у поверхности воды он разглядел множество тоннелей, расходящихся во все стороны. Видимо, именно отсюда снабжался водой весь город. Нетерпеливо ткнув Сергея мордочкой, Луденса повела его дальше. За главным фонтаном показалась целая аллея фонтанов поменьше. Они шумели не так сильно, как большой, и можно уже было нормально разговаривать.

— Это впечатляюще! — с восхищением в голосе сказал Серый. — Откуда вся эта вода?

— Под Эвлоном есть большое пещерное озеро, куда стекается несколько рек, — ответила его сопровождающая. — Древние механизмы, созданные еще самой Люсеей, гонят воду наверх. Малый поток бьет фонтаном здесь и растекается по городским каналам с питьевой водой. Другой поток идет сразу по канализации. Там внизу работает несколько хорний, питающих механизмы энергией.

— Должно быть, они сильные маги? — предположил Сергей.

— Нет. Вернее, если сложить их силу, потраченную за прайд дней, они окажутся, может даже, сильнее меня, но эти хорнии не умеют копить свою магию, поэтому они не могут участвовать в церемонии наравне с королевскими хорниями.

В дальнем конце аллеи Луденса заметила группу хорний и, радостно улыбаясь, ускорила шаг. Заметив ее, эквы приветливо закивали, а некоторые помахали передней ногой. Внезапно спутница Серого встала, напряженно замерев, будто предчувствуя некую неприятность. Навстречу вышла хорния, явно отличающаяся от остальных: в ее движениях чувствовалось превосходство и уверенность в себе, а взгляд будто бы пронизывал насквозь. Темно-зеленая попона эквы блестела расшитыми серебряной нитью узорами, а на шее висел медальон с треугольником, похожий на значок Луденсы, только в два раза больше и с другим символом по центру. Серый узнал в символе первую букву слова «вода», и решил, что это знак водного табуна. Эква приветливо кивнула, и спутница Сергея, тихонько вздохнув, пошла в ее сторону.