Извращённое чувство - Эмили Макинтайер

Мне всё равно, обидится она или нет, но она здесь, со мной, и он глупец, если думает, что я позволю унижать кого-то, кто находится под моей защитой. Кроме того, с меня хватит этих игр.

По какой-то причине эта девчонка разрушает всю мою логику, раскрывая меня настолько, что я становлюсь уязвимым и жадным, желая немедленного удовлетворения и не в силах остановить себя, чтобы потребовать его.

Я мог бы продолжать бороться с этим желанием, но, честно говоря, моя энергия будет потрачена с большей пользой, если я признаю поражение и скорректирую свой план в соответствии с моими потребностями. А мои потребности внезапно требуют, чтобы она поняла, что у неё нет выбора, когда дело доходит до того, за кого она выйдет замуж.

Она выберет меня или узнает, что случается с теми, кто этого не делает.

Я подношу телефон к уху и звоню водителю, чтобы он подъехал к входу в ресторан. Затем возвращаюсь к столику, обхожу своё место и протягиваю руку перед ней.

— Вставай, — говорю я.

Она смотрит на меня в замешательстве, уставившись на мою ладонь.

— Что?

Я пожимаю плечами.

— Мы уходим. Если, конечно, ты не хочешь остаться здесь.

— Нет, я… — она умолкает, переводя взгляд с меня на него и обратно, прежде чем вложить свою нежную ладонь в мою.

Я помогаю ей встать и беру шаль со спинки её стула, мои пальцы скользят по коже её ключиц, когда я накидываю шаль ей на плечи.

— К сожалению, Александр, произошло кое-что, и Ясмин вынуждена уйти. Но задержись ненадолго, хорошо? У меня есть кое-что для тебя.

Он кивает, отмахиваясь от нас с уверенностью человека, который считает, что уже заключил сделку, и делает глоток своего виски.

Я кладу руку Ясмин на спину и веду ее через столы к выходу, где ее ждет водитель.

— Никогда больше не рявкай на меня, как на собаку, — выплевывает она, когда мы подходим к машине, и поворачивается ко мне.

— Побереги дыхание для того, кому не всё равно, Gattina, — я приближаюсь, касаюсь её туфель носком своих лоферов, протягиваю руку и убираю прядь её вьющихся волос со лба. — Если я скажу тебе сесть, ты сядешь. Если скажу прыгнуть, ты спросишь, как высоко. Если я захочу, чтобы ты покружилась, а затем опустилась на колени и отсосала мне, пока я не окрашу твои пухлые губы своей спермой, ты сделаешь это с улыбкой на своём пресном лице.

Её рот приоткрывается, и я прижимаю большой палец к её нижней губе, наклоняясь ближе.

— И знаешь почему?

— Потому что ты бредишь? — огрызается она.

Я усмехаюсь.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, я перестану быть таким щедрым и оставлю тебя на попечение мистера Соколова. Держу пари, ему не терпится самому опробовать товар. Похоже, он из тех, кто любит пробовать на вкус, прежде чем купить все блюдо.

У неё перехватывает дыхание, глаза расширяются от ужаса.

— Ты бы не сделал этого.

— Ты уверена?

Отпустив ее лицо, я тянусь за ней, чтобы потянуть за ручку двери и затолкнуть её в машину. Я опираюсь рукой на капот и заглядываю внутрь.

— Будь осторожна, добираясь домой, Ясмин. На улице темно. Не хотелось бы, чтобы случилось что-нибудь плохое

Я закрываю за ней дверь и смотрю, как её водитель аккуратно вливается в поток машин. После этого я разворачиваюсь и иду обратно в помещение, чтобы разобраться с Александром.

— Всё в порядке? — спрашивает он, когда я возвращаюсь к столу.

Я изображаю на лице сочувствие, хмурю брови и слегка поджимаю губы.

— Всё хорошо. Просто у Ясмин возникли семейные проблемы, которые ей нужно было решить. Ты же понимаешь.

Александр проводит рукой по своим светлым волосам, а затем кивает, его плечи опускаются.

— Мы даже не успели попробовать основное блюдо.

Я качаю головой и протягиваю руку, чтобы похлопать его по плечу. От этого прикосновения у меня начинают болеть мышцы под кожей.

— Не волнуйся, я позабочусь об этом, — говорю я.

Его это не волнует, но правила приличия не позволяют ему сказать что-то ещё, чтобы не показаться ещё большим придурком. Поэтому он просто кивает и встаёт из-за стола. Я достаю зажим для денег из заднего кармана и бросаю на стол сотен — достаточно, чтобы покрыть то, что было подано, плюс щедрые чаевые. Я останавливаюсь, когда вижу телефон Ясмин, оставленный на ее стуле, и быстро опускаюсь вниз, чтобы забрать его, и кладу в карман, прежде чем последовать за Александром к выходу из ресторана.

Как только мы выходим на улицу, он передаёт свой билет парковщику. Он опирается на стойку, слегка переминаясь с ноги на ногу каждые несколько секунд, пока мы ждём. Очевидно, ему неловко от ночной тишины и того, что я не собираюсь нарушать её разговорами.

— Я слышал о тебе, — замечает он.

— Правда?

Я засовываю руки в карманы и оглядываюсь по сторонам, отмечая, что толпа на улице начинает редеть. Пальцы ласкают металл моего посоха, а я опускаю взгляд на глупца, который решил, что получит руку Ясмин и право собственности на бизнес, который принадлежит мне во всех отношениях, кроме названия.

— К сожалению, я не могу сказать того же.

Это не совсем ложь. Однако после расставания с Али я навёл о нём справки и узнал, что Александр Соколов — внук Олега Соколова, который ещё три года назад был министром промышленности и торговли России.

Александр не слишком известен, но его семейных связей достаточно, чтобы придать ему значимость. Определенно достаточно, чтобы помочь «Sultans» заключить бартерные сделки с русской алмазной торговлей, от которых мы были отрезаны в прошлом.

Однако это рискованно, и я удивлён, что Али так легко согласился передать все акции «Sultans» человеку, который может легко разрушить его наследие и продать его по частям.

Черный Lamborghini с желтой отделкой и матовыми черными колесами разворачивается и останавливается прямо перед нами.

Мои брови поднимаются, хотя я не впечатлен. Мне нет дела до машин, они доставляют больше хлопот, чем пользы.

Я присвистываю.

— Твоя?

Александр сияет, его улыбка ослепляет.

— Ты когда-нибудь видел такую машину вживую?

Покачав головой, я делаю шаг вперед, краем глаза наблюдая за тем, как парковщик поднимает двери, пока они не становятся похожими на крылья, и обходит машину сзади, чтобы передать Александру ключ.

— Не могу сказать, что видел. Но всегда мечтал о такой.

Ложь.

Он останавливается и смотрит на меня с высокомерием.

— Неудивительно. Это ограниченная серия. Было выпущено всего двадцать таких купе.

— У меня Audi R8, но