Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века - Олег Валентинович Ауров

Национальном историческом архиве (Мадрид) и муниципальном архиве Сепульведы. Обе рукописи датируются XIV в., причем последняя — более поздняя, а ее текст несколько короче. Помимо издания Э. Саэса, в основу которого положена мадридская рукопись, существует также факсимильное издание сепульведской рукописи, опубликованное ограниченным тиражом; выходные данные в книге отсутствуют[318]. Пространное фуэро Сепульведы также относится к числу хорошо изученных памятников. Особое место в его исследовании принадлежит Р. Хиберту. Отметим также работы видного специалиста по истории средневекового уголовного права X. Саинса-Герры, А. Бермудеса-Аснара и др.[319]

Как и фуэро Куэнки, памятник не обладает четкой структурой в том понимании, которое свойственно правовым текстам эпохи ins commune. Однако, пусть и в недостаточно систематизированном виде, в нем представлены все основные области права — от гражданского и уголовного до административного и процессуального. При всех преимуществах сам по себе этот источник дает довольно одностороннюю информацию по интересующему меня кругу вопросов. Вo-первых, как уже говорилось, текст не составлялся специально для Сепульведы; в совокупности его нормы складываются в довольно обобщенную правовую модель, в которой непросто выявить оригинальные местные элементы. Во-вторых, фуэро регламентирует далеко не все области права. В-третьих, наконец, фуэро было призвано в первую очередь определить область юрисдикции местного консехо. По хорошо известно, что оно не являлось единственным субъектом власти на своей территории: таких субъектов было немало, и далеко не все они полностью или даже частично подпадали под действие фуэро. Поэтому адекватная интерпретация данных пространного фуэро требует его включения в максимально широкий, насколько это возможно, источниковый контекст.

В отличие от Сепульведы, правовая история Куэльяра известна в гораздо меньшей степени. Мы хорошо знаем лишь то, что в 1256 г. Альфонсо X пожаловал городу «Королевское фуэро»[320]. Оно представляет собой пространный судебник, составленный в 1255 г. образованными легистами (sabidores del derecho), получившими образование в Болонье. «Королевское фуэро» является одним из первых испанских памятников рецепции ius commune наряду с другими выдающимися кодексами, составленными в период правления короля-реформатора Альфонсо X Мудрого, — «Зерцалом» и «Семью Партидами»[321].

В тексте привилегии, данной Куэльяру одновременно с этим актом и призванной дополнить нормы судебника, основанием для пожалования стал тот факт, что «город Куэльяр не имел полного (complido) фуэро, дабы должным образом вершить суд, и что по этой причине возникали многие сомнения и многие несогласия, и не совершалось правосудие»[322]. В данном случае возможности для истолкования этой формулировки весьма ограниченны, поскольку текст привилегии носил «стандартный характер»: в частности, в том же году аналогичная по содержанию привилегия и в связи с аналогичными же обстоятельствами была пожалована Сории[323], Бургосу[324] и ряду других городов, факт существования фуэро которых до 1256 г. нам хорошо известен. Остается предположить, что до предоставления «Королевского фуэро» Куэльяр имел, по меньшей мере, краткое собственное фуэро, замененное пожалованным в 1256 г., текст которого не сохранился.

Помимо Куэльяра, «Королевское фуэро» в 1255–1264 гг. получили и другие города Леона и Кастилии — от Старой Кастилии до Андалусии. Имеются прямые документальные свидетельства о его предоставлении Серватос (Рейносе), Саагуну, Вальядолиду, Санто-Доминго-де-ла-Кальсада, Миранде-де-Эбро (все в 1255 г.), Сории, Пеньяфьелю, Аревало, Атьенсе, Алькарасу, Буитраго, Аларкону, Трухильо, Бургосу, Ите, Сеговии, Авиле (все в 1256 г.), Талавере (1257 г.), Агредосу (1260 г.), Эскалоне, Бехару (оба в 1261 г.), Мадриду, Тордесильясу, Гвадалахаре, Пласенсии (все в 1262 г.), Ньебле, Альмогере (1263 г.) и Рекене (1264 г.). Видимо, этот перечень не является исчерпывающим. Достаточно сказать, что в муниципальных архивах осело 12 рукописных копий фуэро, в свое время рассылавшихся на места по приказу «мудрого короля».

Среди этих городов был и Куэльяр. Однако дальнейшая судьба его правовой системы, насколько можно судить по косвенным данным, оказалась довольно неожиданной: перед лицом феодальной реакции в 1272 г. Альфонсо X был вынужден пойти на попятную и согласиться на возвращение большинству городов их местных фуэро, действовавшие до 1255–1256 гг. Впрочем, и после 1272 г. король не отказался от идеи преодоления партикуляризма местного права и активно жаловал городам фуэро Куэнки. Тем самым он продолжал политику сближения норм локального права, пусть и в форме, далекой от идеала окружавших его легистов (кстати, именно в тот период пространное фуэро — одну из версий текста фуэро Куэнки — получила и Сепульведа). Однако эта тенденция не коснулась Куэльяра. Нет никаких упоминаний ни о возвращении ему собственного «старого» фуэро, ни о пожаловании судебника, восходящего к фуэро Куэнки. На протяжении столетий, до самого конца Средних веков, нет никакой возможности идентифицировать тот свод местного права, которым пользовались в городе, хотя само слово «фуэро» и даже факт существования «книги фуэро», т. е. рукописной копии его текста, упоминается неоднократно[325].

Ситуация проясняется лишь во второй половине XVI в. В 1565 г. «добрые плательщики» (незнатные горожане) Куэльяра возбудили судебное дело против своего городского совета. Обосновывая факт нарушения своих прав, они при этом дословно ссылались на ряд местных правовых актов, в том числе на свое местное фуэро. Судя по цитате из последнего, приведенной в тексте судебного решения, сохранившегося в городском архиве, это было не что иное, как «Королевское фуэро». Никаких свидетельств о его повторном предоставлении городу в период после 1272 г. не сохранилось. Полагаем, что оно так и продолжало непрерывно действовать начиная с 1256 г. В его муниципальном архиве столетиями хранился именно список «Королевского фуэро». О его наличии в XVII в. упоминает эрудит Д. де Кольменарес, автор истории Сеговии. Есть точные данные, что список находился там же еще и в конце XIX в. К сожалению, дальнейшая его судьба неизвестна. А. Убьето-Артета, работавший в куэльярском архиве в начале 1960-х годов, упоминает о том, что рукопись присвоена неким частным лицом, однако не называет его имени[326]. Возможно, акту присвоения способствовали те глубокие потрясения, которые отличали испанскую историю первой половины XX в., — революция 1931 г., последовавшие за ней волнения, гражданская война. Значимость «Королевского фуэро» выходит далеко за рамки местной правовой истории, а потому не случайно наличие его многочисленных изданий. По сведениям, собранным выдающимся современным испанским историком, историком права и палеографом O.Г. Мартинесом-Диэсом, первое из них было осуществлено в Севилье, но несохранившейся рукописи еще около 1483 г. выдающимся юристом из Куэнки Альфонсо Диасом де Монтальво. Поскольку до конца XIX в. «Королевское фуэро» продолжало оставаться одним из действующих источников права, дело не ограничилось одним изданием[327]. С тех пор в период до 1998 г. было осуществлено еще 19 публикаций текста (11 из которых были более или менее точным воспроизведением первой). В числе же оригинальных особенно выделяется издание, подготовленное Королевской академией истории в 1836 г.[328], в основу которого было положено 12 рукописей