Мастер Зеркал Книга III - Игорь Викторович Лопарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Её антрацитово-чёрные глаза распахнулись, в них заплясали алые отблески адского пламени. Она, что было сил, сжала бёдра и начала тереть ими друг о друга.
Из горла вырвался долгий, клокочущий стон.
Её рука медленно, словно нехотя, заползла под тряпочку, прикрывавшую совершенную грудь. И тут же сильно сжала одно из упругих полушарий. И по тому, как рыжая охнула, я предположил, что уже сейчас контроль за движениями был ею частично утерян, и теперь ею управляла только демоническая страсть и стремление к получению максимального наслаждения.
Второй рукой она плотно прижимала к своему животику мою ладонь.
Ануэн громко сопела мне в ухо и вжималась в меня всей поверхностью своего горячего тела. Руки её продолжали бесчинствовать, хорошо хоть, что она пока штаны с меня не сорвала. Хотя дело шло именно к этому.
Я собрался с духом и выпустил из пальцев ещё кроху волшебной энергии.
Демонесса выгнулась, рыча и, одновременно, продолжая теребить свою грудь. Её рука, наконец, перестала фиксировать мою ладонь и сползла вниз.
Одновременно пришёл в движение хвостик демонессы, который устремился туда же, в устье бёдер.
Он спешил на помощь сильным пальчикам Зайки, бережно массирующим набухающий бугорок, застенчиво прячущийся возле влажных розовых губ, за которыми скрывался вход в горячие и влажные глубины…
Из приоткрытого рта демонессы продолжали вырываться звуки, оповещающие окружающих о том, что её безумно хорошо.
Тело её сотрясалось, хриплые стоны разносились по комнате.
— Интересно, а как наша Леоба? — возникла весёлая мысль, — ведь подобный концерт за стенкой должен наверняка нарушить её сон, да и душевное равновесие, скорее всего, тоже. И будет она, бедняжка, метаться в одиночестве на влажных простынях, слушая всё это. Скорее всего завидуя той, кто позволяет себе так громко и бесстыдно оповещать окружающих о степени получаемого наслаждения. Интересно будет с утра поймать её взгляд на выходе из комнаты, — эта мысль меня изрядно позабавила.
Градус возбуждения моей подруги продолжал неуклонно подниматься, что не удивительно.
Зрелище множественных оргазмов, сотрясавших рыжую и безобразия, которые творили её шаловливые ручки, вряд ли могли оставить кого либо из видящих это равнодушным.
Это и меня касалось. Хотя тут я мог с чистой совестью возложить ответственность за появление у себя явных признаков возбуждения на подругу.
Её руки становились всё смелее и настойчивее. С удивлением я отметил, что ремень на брюках она уже умудрилась расстегнуть.
И теперь она рукой, забравшейся под рубаху, с силой гладила мои живот и грудь.
А вот вторая её рука, вторгшаяся под ткань штанов, массировала возвратно-поступательными движениями моё каменеющее естество.
В ушах звучала какофония из рычания, стона и жаркого оханья.
— Ещё, — требовательно прорычала демонесса.
Ну, раз демоническая женщина просит…
И я дал ещё немного энергии, примерно столько,сколько в первые два раза вместе.
Зайка даже не закричала, она заорала. И столько было в этом торжествующем крике радости, удовольствия и звериного восторга, что он, в свою очередь, заставил Ануэн издать примерно такой же крик.
Тело подруги тоже стало конвульсивно содрогаться. Крик затих, и в мои уши врывались только сладостные стоны и протяжные ахи и вздохи, исторгаемые двумя женщинами, находящимися на пике блаженства.
Не знаю, как я выдержал и не присоединился к ним, пачкая штанишки. Но, выдержал таки.
Содрогания тела подруги стали реже и менее амплитудными. Она тягучим движением поднырнула сзади мне под руку, и, появившись передо мной, впилась в мои губы, довольно урча. Потом она пристально вгляделась в мои глаза и совершила действие, безмерно меня удивившее.
Она взяла мою свободную руку в свои ладошки и положила на грудь демонессы.
— Поласкай её чуть-чуть, — сказала Ануэн, — она очень, очень просит, — и утопила меня в голубых омутах своих глаз.
Я нежно сжал твёрдый сосок, оказавшийся между моими указательным и большим пальцами, а потом начал мять и оглаживать упругое бархатистое полушарие, наполнившее мою ладонь.
— Да-а-а, — в изнеможении выдохнула Зайка, и ещё один мощный спазм выгнул её тело дугой.
Через пару минут она успокоилась и обессиленно растеклась по кушетке.
Ануэн же всунула мне в руку бокал с вином, и вложила в ладонь Зайки точно такую же ёмкость, наполненную кровью солнечной ягоды.
— Выпьем, — подруга, подняла свой бокал, — за награждённую, ну, и за награду тоже, — и заливисто засмеялась, чуть не расплескав вино.
Мы послушно выпили. В горле изрядно пересохло, так что вино пришлось очень кстати.
— Помогите встать, — жалобно попросила демонесса, и, неуверенно опираясь на мою руку, которую я таки убрал с её груди, соскользнула с кушетки.
Она едва устояла на подгибающихся ногах, от падения её спасло то, что она полностью опёрлась на меня.
И я опять удивился. Она обняла нас обоих и крепко и с чувством расцеловала, сначала Ануэн, а потом и меня.
И по её щеке вдруг побежала одинокая слеза.
Её влажные чёрные глаза метались между моими глазами и глазами подруги.
— Спасибо вам, — прошептала она, а потом опустила взгляд и сказала, — с вами я на миг почувствовала, что я не одна, это так странно, это так здорово…
И растаяла в воздухе.
Я непонимающе посмотрел на Ануэн.
— Она одинока, — пояснила подруга, — она одинока уже целую вечность и впереди у неё ещё одна вечность, наполненная одиночеством. У каждого демона есть свой персональный ад. Своя вечная, никогда не отпускающая боль. И её ад — это её одиночество. А сейчас она ощутила намёк на то, что рядом кто-то всё-таки есть. И её неизменная боль хоть только на мгновение, но отступила, — подруга неуловимо смахнула с лица трагическую маску, сопровождавшую эти слова и чувственно промурлыкала:
— А теперь отнеси меня в кровать, — обвила мою шею руками, и, когда я подхватил её под коленки, выдохнула мне в ухо, — я хочу тебя…
Глава 12
После награждения. Козни Ордена
Предчувствия меня не обманули. Да, как и предполагалась, я не выспался.
После того, как Зайка, получившая заслуженную награду, оставила нас с Ануэн наедине, мы с подругой полностью отдались взаимному влечению, изрядно разогретому процедурой награждения демонессы.
Мы неистово любили друг друга, набрасывались друг на друга снова и снова, не чувствуя усталости.
Наши тела причудливо переплетались и перетекали