Мы и наша семья - Зацепин В.

Установка может быть выработана всевозможными способами и средствами, в том числе и словесным воздействием. Это подтверждают и некоторые эксперименты. Взрослым испытуемым были показаны фотоснимки людей. Задание заключалось в том, чтобы, посмотрев в течение некоторого времени на портрет, затем словесно охарактеризовать изображенного на нем человека, выразить свое мнение о нем. Но, перед тем как показать каждый снимок, испытуемым давались различные инструкции, разные "сведения" об изображенном на нем человеке. Например, показывая портрет молодого мужчины, одной группе испытуемых говорили: "Сейчас вы увидите портрет героя", а другой - "Сейчас вам покажут фотоснимок преступника".

Как оказалось, каждый третий испытуемый находился под влиянием этой установки. Например, при установке "преступник" воспринимаемый по снимку человек описывался так: "Этот зверюга понять что-то хочет. Смотрит умно и без отрыва. Стандартный бандитский подбородок, мешки под глазами, фигура массивная, стареющая, брошена вперед". И об этом же человеке при установке "герой": "Лицо волевое, мужественное, с правильными чертами. Взгляд выразительный. Волосы всклокочены, небрит. Ворот рубашки расстегнут. Видимо, это герой какой-то схватки, хотя у него и не военная форма". Как видим, никакого "стандартного бандитского подбородка" уже не обнаружено...

Хранящаяся в блоках памяти человека информация, прошлый опыт, а также состояние организма, особые черты характера весьма существенно могут влиять на восприятие события или другого человека в данный момент, придавая ему ту или иную окраску, подчеркивая один моменты и отбрасывая другие.

Если восприятие человеком всего сущего происходит через установку, значит, нам надо, по-видимому, с самого раннего детства воспитывать у каждого человека особый настрой, особую активно-положительную гуманистическую установку на восприятие других людей. Это, так сказать, "разлитая доброта" к людям, к каждому человеку, доброжелательность авансом. Такая установка - порождение и необходимое условие формирования и развития нашего социалистического образа жизни. Особенно необходима она для регулирования взаимоотношений между супругами, для общения в семье.

Общение супругов, подчиняясь общим закономерностям общения людей друг с другом, имеет ж свои особенности. Обусловлены они прежде всего обязательным совместным проведением всей жизни, кроме рабочего времени. Сотрудники, товарищи по работе, друзья и даже

влюбленные, хотя не всегда имеют возможность быть вместе, когда им хочется, но зато в любое время они могут приостановить или сделать менее интенсивным это общение, если: они не хотят быть рядом ("позабыть" о встрече, оказаться вдруг "очень занятым" и т. п.) Супруги же лишены этой возможности. Традиция заставляет их почти все свободное время быть вместе. Они "обречены", если пользоваться терминологией экзистенциалистов, на совместное пребывание - в одной квартире, а довольно нередко и в единственной комнате. Это, может быть, вызовет недоумение, возражение у многих молодых супругов, для которых "обязанность" быть рядом с самым милым человеком - предмет каждодневных мечтаний, но не учитывать это нельзя.

Мишель Монтень в "Опытах" рассказывает, что Ликург, легендарный законодатель Древней Спарты, предельно ограничил общение супругов. Он повелел, чтобы мужья жили отдельно от жен и могли встречаться с ними лишь тайком, в укромных местах и в лесах. Это способствовало не только тому, что молодые спартанцы не изнеживались, не теряли своего воинственного духа: трудности встречи значительно усиливали привязанность супругов друг к другу. Немало выдающихся людей пользовались этими установками Ликурга и в более позднее время.

Тридцативосьмилетний Карл Маркс писал своей жене, что "постоянное общение порождает видимость однообразия", что "мелочи повседневной жизни" от этого "непомерно вырастают", в то время как глубокие страсти в результате близости своего объекта "принимают форму обыденных привычек". Стоит людям ненадолго расстаться, как все становится на свое место: казавшиеся раньше великими, важными неприятные мелочи снова оказываются мелочами, а "глубокие страсти... вырастают и вновь обретают присущую им силу под волшебным воздействием разлуки"...

Но в общении супругов есть еще одна деликатная тонкость: они в отличие от посторонних людей вступают в интимную связь. А это накладывает определенный отпечаток на их взаимоотношения. Теперь они не могут уже рассматривать друг друга как "чужих" мужчину и женщину. Они стали родными и близкими. Количество моральных норм, регулирующих обычно взаимоотношения

мужчины и женщины в обществе, теперь, в семье, нередко сокращается. Супруги могут позволить себе в общении друг с другом то, чего никогда бы не позволили во взаимоотношениях с посторонними - в словах, жестах и т. д. В первое время все это может казаться обоим супругам очень милым. Они все более "рассекречиваются" друг для друга, и не всегда, к сожалению, в необходимых границах...

И еще одно новое обстоятельство появляется во взаимоотношениях бывших просто влюбленных при вступлении в брак - ревность. Разные люди ревнивы в различной степени - от нуля до психопатических размеров. Есть люди, которые и до вступления в брак были в высшей степени ревнивыми. Но почти у всех "степень ревнивости" после вступления в "законный брак" повышается. Лет двадцать пять - тридцать назад в наших солидных изданиях можно было прочитать, что ревность - это "отвратительный пережиток прошлого", "низменное чувство, порожденное частнособственническими отношениями", что стоит лишь сознанию человека возвыситься до уважения личной свободы и достоинства других людей, как речи о ревности прекратятся сами собой, поскольку при таких условиях это чувство невозможно и для его возникновения не будет никаких поводов.

Несмотря на категорически разгромное или, во всяком случае, крайне неодобрительное отношение к ревности со стороны некоторых философов и писателей, в народе живет старое поверье: ревнует - значит, любит. Для многих людей ревность - одно из приятных доказательств любви, и воспринимается она ими - в определенных дозах - с удовольствием. Например, в наших исследованиях молодые люди, моделируя, сочиняя образ идеального супруга, отметили, что они не хотели бы, чтобы их избранник или избранница были совершенно лишены этого чувства. Даже их небогатый жизненный опыт убедил их, что ревность способна подогревать остывающую в покое полной уверенности и надежности любовь. Теперь все чаще попадаются не только в художественной, но и в публицистической и научной литературе утверждения, что и ревность в какой-то мере имеет право на существование.

Социальные психологи различают два вида ревности: ревность тираническую и ревность "от ущемленности".

Первая присуща обычно людям эгоистичным, деспотичным, самодовольным, эмоционально холодным, не способным на бескорыстную любовь. Для них супруг, вообще сексуальный партнер - это лишь объект наслаждения. Они не умеют уважать его личность, стремятся подавить, подчинить его целиком.

Ревность "от ущемленности" свойственна обычно людям с тревожно-мнительным характером, неуверенным в себе, склонным к преувеличению опасностей и неприятностей, страдающим комплексом неполноценности. Их ревность проявляется, может быть, и в более мягких формах, однако постоянная демонстрация ее оказывается таким же непереносимым ядом для любви, семейного счастья обоих супругов.

Нередко ревность имеет своим источником проекцию собственной супружеской неверности, ненадежности на другого супруга. Это так называемая обращенная ревность. Она служит подчас если не основной причиной, то, во всяком случае, дополнительным стимулом к измене...

А. И. Герцен говорил в свое время, что радикально уничтожить ревность значит уничтожить любовь к лицу, заменив ее любовью к женщине или мужчине вообще, то есть любовью к полу. Многие наши исследователи считают, что трудно найти хотя бы одного влюбленного, кто не испытывал бы никогда чувства ревности, безразлично относился бы к поведению любимого человека, что ревность и родилась, очевидно, как одно из средств самосохранения, самозащиты и "реанимации" любви и потому уничтожить, устранить ее можно только вместе с любовью.