Уличный боец - Саймон Скэрроу

– Мне только что сказали, что кое-кто из вас сомневается в правильности моего решения воевать с бандами этого мерзкого выскочки Клодия. Похоже, вы боитесь этой войны. Неужели некоторые из вас настолько низко пали? Трусливые червячки слишком боятся защищать то, за что мы так долго боролись? Теперь уже неважно, как началась эта война. Факт тот, что мы все вовлечены в нее и выбора у нас нет. Мы должны драться и победить. Это путь Авентина.

Он показал пальцем на Брута:

– Этот ничтожный трус сказал мне, что мы должны отказаться от всего, чего достигли, попросить Клодия закончить войну и дать нам мир. Мир! Как только другие банды в Риме услышат об этом, они перестанут нас уважать. Они используют любую возможность, чтобы доказать, что авентинские банды – жалкие слабаки вроде этого паразита у моих ног. – Милон с силой пнул бесчувственного Брута, и тот свалился со скамьи на землю рядом с Марком. – Вот что случится со всяким, кто струсит и откажется воевать. Мне нужны мужики, настоящие мужики, которые пойдут вслед за мной драться с подонком Клодием, а не слабаки, которые при первой же неудаче побегут к мамочке.

Взгляд Милона остановился на Марке. Он подозвал мальчика и тихо сказал:

– Поднимись-ка сюда, парень.

Марк забрался на стол. Милон положил на его плечо тяжелую руку и снова заговорил:

– Даже этого мальчика с большим правом можно назвать мужчиной, чем Брута. По крайней мере, у него есть смелость противостоять обстоятельствам и побеждать. Если этот мальчик может постоять за себя, то сумеет и любой из вас.

Марк почувствовал, что все смотрят на него, и ему очень не понравилось быть центром внимания. Как-никак он шпион, а не пример для подражания. Что, если кто-нибудь вдруг узнает в нем соратника Клодия?

– Следующему, кто заговорит о мире с Клодием, я перережу глотку. Я клянусь, что в один прекрасный день у нас наступит мир. В тот самый день, когда Клодий и последний из его людей лягут мертвыми у моих ног. А до тех пор мы будем воевать без отдыха, без жалости и без сомнения, что боги на стороне Авентина.

Милон потряс в воздухе кулаком и издал ободряющий возглас. Большинство присоединились к нему нестройным хором, но Марк видел, что многие кричат без воодушевления, а некоторые вообще молчат. Какое-то время Милон продолжал кричать вместе со всеми, потом пнул Спурия носком ботинка и показал ему большим пальцем на Брута, который лежал, растянувшись на земле, головой в луже крови:

– Убери отсюда этого труса. Когда он очнется, скажешь ему, что больше он не член авентинских банд. Если он когда-нибудь здесь появится, я сдеру кожу с его лица самым тупым лезвием, какое найду.

Услышав эту угрозу, Спурий вздрогнул и кивнул:

– Да, Милон. Я прослежу.

– Нам не нужны такие, как Брут, – задумчиво проговорил Милон. – Наступило время решительных действий…

Он вдруг посмотрел на Марка:

– Почему ты все еще стоишь здесь? Убери здесь и принеси мне свежий кувшин вина.

– Да, господин, – склонил голову Марк.

Облегченно вздохнув, он спрыгнул со стола и пробежал мимо Спурия, который тащил Брута к ближайшей улице, ведущей из Ямы. В таверне Деметрий сунул Марку веник, а сам взял свежий кувшин вина для Милона.

– Какая жалость, – вздохнул Деметрий. – Брут был одним из моих лучших клиентов. Он даже иногда платил за вино.

Милон ждал их и, как только они появились из таверны, подозвал Марка:

– Пока можешь не убирать. Мне нужно, чтобы ты нашел Касоса. У меня есть для него важное поручение.

Поздно вечером Касос вернулся в Яму. Он был не один. С ним пришли двое в плащах с капюшонами, скрывающими лица. Один из людей Милона поджидал их на улице, ведущей в логово банды, и проводил их мимо других, охраняющих подходы к открытой площадке.

В таверне вечер прошел спокойно. Большинство посетителей были подавлены, особенно члены банды, которые шепотом переговаривались, то и дело оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Когда таверна почти опустела, появился Милон и велел Деметрию прогнать оставшихся клиентов и закрыть ставни.

– Но они еще не допили вино, – возразил Деметрий.

– Мне наплевать. Отделайся от них, и поскорее. Я подожду на улице. Дай мне знать, когда уйдет последний.

Деметрий увидел в глазах вожака опасный блеск и повернулся к Марку:

– Ну, парень, ты слышал. Давай очистим помещение.

Они прошли от стола к столу, предлагая посетителям уйти. Некоторые начинали спорить, но, узнав, кто отдал распоряжение, мгновенно замолкали, ставили кубки и уходили. Последний клиент отключился и заснул прямо на столе у задней стены. Деметрий позвал на помощь Марка, и они вытащили его на улицу и бросили на склоне. Тут-то Марк и увидел Касоса и двух человек в капюшонах, которые направлялись через площадку к таверне.

– Иди сюда, Деметрий, – приказал Милон. – У меня двое гостей, с которыми я должен поговорить наедине. Мы используем твою таверну. Думаю, ты не будешь возражать, если я возьму кувшин твоего хорошего вина?

– Н-нет, Милон. – Хозяин таверны склонил голову и заставил себя улыбнуться. – Конечно нет. Будь моим гостем. Будь как дома.

– Мне нужны хлеб, вяленая колбаса и оливки.

– Хлеб у меня есть, но ни колбасы, ни оливок.

– Тогда иди и купи. Достаточно, чтобы хватило накормить меня и двух друзей.

– Хорошо. Я пошлю мальчишку и…

– Нет. Иди ты. Мальчик останется и обслужит нас вином.

Деметрий подавил в себе гордость, кивнул и снял фартук:

– Я вернусь как можно скорее.

– Для всех нас будет лучше, если ты вернешься очень скоро, – мрачно ответил Милон. – Я не в том настроении, чтобы терпеливо ждать.

– Тогда ухожу немедленно.

Деметрий поспешил в свою комнату и вернулся с кошельком. Он остановился у двери и посмотрел на Марка:

– Спустись в погреб. Там я держу лучшее вино. Остался еще один кувшин арретинского, последний. – Он проглотил ком в горле, так ему было жалко своего ценного вина. – Возьми его.

– Ты слишком добр, – улыбнулся Милон и похлопал хозяина таверны по плечу. – Когда вернешься, войди в боковую дверь. Не надо нас беспокоить.

Деметрий что-то угрюмо пробормотал в ответ и исчез в темноте. Когда он ушел, Милон повернулся к Марку:

– Принеси вина, парень.

– Сию минуту.

Марк отправился в заднюю часть таверны. Дойдя до порога задней комнаты, он услышал голоса и оглянулся. Милон стоял у входа и разговаривал с кем-то снаружи:

– Вот тебе динарий, Касос. Ты хорошо все сделал. Но никому ни слова об этом. А теперь уходи.

Милон отступил в сторону и пропустил внутрь двух человек. Марк втиснулся в заднюю комнату и осторожно выглянул из-за дверного косяка, пытаясь разглядеть пришедших. Сердце у него громко стучало, все тело покалывало иголочками от возбуждения. Кто эти посетители? Что, если это тот самый момент, когда он узнает что-нибудь полезное для Цезаря? Марк внимательно осмотрел гостей Милона. На одном были ботинки из тонкой кожи и богато вышитая туника. Второй был одет скромнее, на нем были тяжелые солдатские ботинки. На руке сверкал перстень с ярко-красным рубином. Милон закрыл за ними дверь и указал на стол рядом с прилавком:

– Спасибо, что пришли. Без сомнения, вы слышали, что моим людям сегодня здорово досталось.

– Мы знаем, – ответил один из гостей. Из-за надвинутых капюшонов трудно было разобрать, который именно. – И нам это не нравится, Милон. Считается, что улицы контролируешь ты. Ты нам это обещал. И за это мы заплатили тебе очень большие деньги.

– К сожалению, у наемников Клодия более тугие кошельки, чем у вас, – сухо ответил Милон. – Поэтому он смог купить поддержку других банд. Если бы вы платили мне столько же, результат был бы совсем другой. Пришло время изменить нашу стратегию.

– Мы согласны, – сказал человек в плаще. Он и его компаньон прошли вслед за Милоном к столу и сели. – Требуются более решительные действия. Поэтому я и привел сюда моего друга.

– Можете опустить капюшоны, – предложил Милон. – Мы здесь одни.

– Поскольку мы знаем друг друга, для меня это приемлемо. Но личность моего товарища должна остаться в тайне даже для тебя.

Человек поднял руки и откинул капюшон. Марк почувствовал, как сердце его часто забилось. Он узнал этого человека, и его имя беззвучно слетело с губ мальчика:

– Бибул…

Если злейший соперник Цезаря посмел прийти сюда, чтобы лично поговорить с Милоном, тогда ясно, что Бибул и его дружки планируют что-то настолько секретное, что не смеют доверить это посреднику. Марк заволновался. Вот почему он вызвался на это опасное задание. Наконец-то он сможет получить бесценную для Цезаря информацию. Что-то, что поможет ему одержать победу раз и навсегда.

XXII

– Где вино? – крикнул Милон. – Парень!

Марк попятился глубже в комнату, прикрыл рот рукой и глухо ответил:

– Иду, господин!

Перед ним, в той части комнаты, где Деметрий жил, спал, готовил и считал свою выручку, виднелась узкая лестница, ведущая в погреб. Дверь рядом с лестницей выходила на улицу, и Деметрий держал ее закрытой. Марк взял лампу с небольшого стола, на котором хозяин таверны хранил свою бухгалтерскую книгу, прикрыл пламя рукой и стал торопливо спускаться по каменным ступеням. Воздух в погребе был холодный, потолок низкий – Марк даже не мог выпрямиться во весь рост. В подвале стояло множество кувшинов, некоторые из них пустые. В янтарном свете масляной лампы блестели нити паутины. Марк нашел кувшин с грубо нарисованной маркой арретинского виноградника, осторожно сунул его под мышку, вышел из погреба и поставил лампу на стол. Гости говорили тихо. Марк прошел в бар, взял три кубка и пошел к их столу. Ему было очень страшно. Это был случай, которого он ждал. Нужно быть внимательным и осторожным.