Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности - Геннадий Источник

сказал изверг. — Одна вторая часть скота останется. Их и так много. Чуть зачистим ряды. На кой черт в пустую расходовать корм, — вернув голову в сторону своего собеседника. — Ты жалкий старик, прошептал он под ухом мученика. — Мы уничтожим всех вас и всех шуринатов, — договорив, он стал отходить назад. — Будет „Новый порядок“! — сквозь улыбку.

— Anlegen! — скомандовал эсэсовец.

Солдаты подняли орудия, став наизготовку, приставив к плечу.

— Да простит его Всевышний Творец, — произнес священнослужитель вполголоса. — Девушка, не бойтесь, — повернув голову в сторону матери с ребенком. — Как Вас зовут? — вытирая окровавленный подбородок.

— Ро-Ро-Роза! — сквозь дрожащие зубы пролепетала мученица. — Роза. Роза Кроули.

— А как звать дитя?

— Я не успела придумать ей имя. Пусть носит мое имя. Она будет жить? Или нас всех убьют?

— Zielen! — продолжил немец.

Солдаты взяли их на прицел.

— Ваше дитя в руках Бога. Но, она будет жить! — сквозь слезы сказал священник. — Будет дан шанс! — улыбнулся Делакруа. — Не бойтесь! Неисповедимы пути Господни.

Женщина склонила голову, прижимая ребенка к себе, и начала молиться.

— Я прощаю Вас, лейтенант Герберт, я не держу зла на всех вас, — вернув взгляд в сторону немецких солдат. — Я прощаю глупцов и не праведников, садистов и извергов, карателей и убийц. Ибо мы все — порождение и проявление одного единого целого, мы и есть доказательство того, что Всевышний Творец существует. Я чист в помыслах своих! — сказал падре, раскинув руки в стороны. — Дитя, прими и ты то, что уготовила тебе судьба, что уготовил тебе Единый Бог, — произнес он, обращаясь к Розе старшей. — Не бойся! Бог с тобой! — продолжал он. — Твоя дочь будет жить, — переходя на шепот. — Я видел это во сне!

— FEUER! — прокричал офицер, и его глаза озарились дьявольским блеском.

Раздалось несколько почти одновременных автоматных очередей. Пронзая капли дождя на своем пути, заглушая гром, пули вонзились в тела своих жертв.

— Прости и ты их! — произнес священник, ударяясь о стену.

Делакруа закрыл глаза, падая на землю.

[1] Строительный материал белка, из которого состоит любая белковая форма жизни.

Глава 6

Пока я пишу это письмо, весь мир замирает, замирает в ожидании моего последнего слова, замирает с ожиданием самой последней точки. И когда мой герб коснется воскового слепка — все оживет!

отрывок из рукописи

„Переписка преподобного Буа с Неизвестным“

драматург и философ

князь Иоанн Гранул

1430 год н. э.

Глава 6. Явное или неявное (часть 1)

Владислав приподнял веки, яркий свет тут же ударил ему по глазам. В сознании прозвучал еще один выстрел, слабо отдавая эхом, и все утихло.

Он лежал в кровати.

— Что это было? — спросил себя Владислав. — Бог мой, что это?

Его глаза начали привыкать к яркому свету. Осмотревшись, доктор заметил, что его окружает лишь белый свет и больше ничего.

— Где я? — спросил себя доктор, резко приподнявшись с кровати. — Что происходит?

— НАЙДИ МЕНЯ, — внезапно раздался оглушительный голос в белой пустоте, отдавая многократным эхом, а потом он резко затих.

— Кто? — беглым взглядом пытаясь что-то рассмотреть.

— Найди мое Я! — спокойным голосом, вновь с эхом.

— Похоже, мне это снится, — подумал Владислав. — Это сон? Да, точно, — вставая на ноги. — Нужно проснуться. Фу, — выдыхая, он выпрямился.

Он еще раз посмотрел по сторонам, но кроме белого света ничего не было. Кровать тут же растворилось.

— О! — обернулся мужчина. — Как такое возможно?

В воздухе еще витали частицы того, что некогда было его местом ночлега. Мелкие крупицы стали распадаться. И спустя еще несколько секунд исчезли.

— О, как! — удивился доктор. — Нужно проснуться! — тряся головой. — Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся!

— Так ушли они, — сказал все тот же странный голос, но на этот раз шепотом. — Ушла вся Вселенная. Вся огромная Исконная Вселенная. Пакт о не прикосновении! Лишь он спас ваших прародителей! Но они не признали быль тех времен. Будто ее не было вовсе! Они возжелали забыть о тех, кто создал их. Они выдумали свою религию. Они заставили в нее верить! Но не все отреклись!

— С кем я говорю? — взволновано спросил Владиславович.

— Мы еще встретимся. Я жду тебя. Помоги мне. Они режут, кромсают меня. Я не могу умереть. Они не дают! Они не хотят этого. Лучше умереть на родине, чем в их подвалах. Но им нужен не я… — резко замолкая, — …а другое, чего дать я им не имею право. Нужен пилот!

— Я не понимаю, что Вы пытаетесь мне объяснить, — доктор суетливо продолжал вертеть головой.

— Я пытаюсь. Но иссяк уже много лет. Я пытаюсь. Я могу опять заснуть.

— Что ты такое?

— Я… — запинаясь. — МНЕ БОЛЬНО! — прозвучал вновь оглушительный голос, после чего эхо стало еще сильнее.

Владислав услышал звук будильника и открыл глаза.

Мерзкое дребезжание, лежавших на комоде часов, противно отражалось от голого потолка. Приоткрытые жалюзи впускали утренний свет прямо на лицо доктора. Он начал прикрываться руками. Сон стал постепенно уходить. В таком состоянии Владислав ненавидел все будильники мира.

— Что за тварь придумала это устройство, — пробормотав сквозь сон. — Точно не человек!

Устройство продолжало звенеть. Лесневский замахнулся и сбил его. От удара об пол, оно резко звякнуло и загудело. Доктор схватился за подушку и ударил по нему, прижимаясь к еще теплой постели. Будильник проскользнул под шкаф и стал угасать, отдав характерным хрустом. Звонок еще несколько раз булькнул, и наступила тишина.

— Ох… — зевая. — Ну, что же, встаю-встаю, — протирая глаза. — Черт, я вообще не выспался с этим перелетом. Да еще будильник наверно сломал, — приподнимаясь, он скорчил лицо и опять зевнул. — Странно, я никогда не лупил будильники, — не переставая зевать. — Что на меня нашло? Я, что спал на ходу вчера? Вот это я устал, я ничего не могу вспомнить из-за вчерашнего, как прилетел, как добрался