Мой прекрасный князь - Анна Евгеньевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как они там поживают, интересно? Кто варит им кашу на завтрак и гладит рубашки? Насколько она знала, Елисей не женат. Есть ли у него сейчас постоянная женщина, понятия не имела. Вдруг все же присутствует и обижает ее мальчика?.. Где они живут вообще – в городской квартире или в загородном доме его родителей? Удобно было бы сгрузить ребенка бабушке с дедушкой. Если бы не один нюанс – они внука ни разу в глаза не видели, а тут нате, получите уже взрослого…
Вряд ли, конечно. Из пригорода каждый день в школу и обратно не наездишься. А если учесть съемки, репетиции и концерты, это и вовсе становится неосуществимым. У нее стояла программа отслеживания телефона Ярика, но она и раньше работала с перебоями, а теперь и подавно не отображала его реальное местоположение. Похоже, он нашел способ ее отключить. Или по его просьбе папа приложил руку – большого труда не составило, он же айтишник…
С того злополучного концерта Василиса не общалась ни с сыном, ни с его отцом. Старший и младший Царевичи не звонили и не писали, и она тоже предпочла затаиться. Ну да, трусливо и по-страусиному, хотя эти странные птицы, как известно, вовсе не засовывают голову в песок от страха. А что еще можно сделать? Она не знала, как разговаривать с ними после всего случившегося. Мнение Елисея не очень интересовало, но не хотелось услышать, что сын ее теперь знать не желает. Лучше пусть пока повисит неопределенность, а потом все как-нибудь разрешится само собой…
Может, зря она это сделала? Чего стоило мило улыбнуться и подыграть? Многого бы стоило – ее достоинства и самоуважения. Нет, Василиса ни о чем не жалела. И стыдно ей не было. Поступила так, как хотела в тот момент…
Интересно, есть возможность оспорить контракт? Она такой же законный представитель несовершеннолетнего – даже куда более законный, если по совести. Но в этой конторе наверняка свой штат юристов, и они не оставят от ее заявления камня на камне. Да еще могут выдвинуть встречный иск и обвинить в причинении вреда тому самому несовершеннолетнему… Похоже, жалеть все же есть о чем. Отрезала легальные пути что-то изменить.
Василиса следила за Яриком через электронный дневник, и это ее немного успокаивало: судя по нему, школу он посещал исправно и даже получал там неплохие оценки. Правда, непонятно, насколько достоверная там информация – может, всю эту красоту ему просто рисуют?
Ждала скандала на работе, но все было тихо. Сыграло на руку, что у них с Яриком разные фамилии, да и учился он не в ее школе. Ролики с концерта, разошедшиеся по Сети, видимо, не зацепили внимания их общих знакомых. Или они не признали ее в разъяренной фурии…
О Царевиче между тем заговорили. Василисе постоянно попадалось его имя, и не только потому, что она сама искала информацию, а умная лента услужливо подсовывала ее даже без запроса. Были и интервью, но скучные и деревянные, словно ответы на вопросы ему давали выучить заранее. Ни про какие машинки, которые мама покупала в детстве, и близко не рассказывал. Оно и понятно – к чему упоминать родительницу, если она прилюдно бьет своего ребенка…
К счастью, история с пощечиной стала постепенно забываться. Сейчас информации поступает слишком много, и тренды обновляются чаще, чем успевают надоесть. Теперь все взахлеб обсуждали клип про бедного царевича Алексея, замученного отцом в Петропавловской крепости… И, конечно, то, как гениально его сыграл никому не известный мальчик, которого по странному совпадению зовут Царевич, – никто не задавался вопросом, имя это, фамилия или псевдоним. Правда, реальный царевич в момент гибели был лет на десять старше, но это никого не волновало. Многие ли точно помнят исторические факты?
Но, кажется, пора ей увидеть сына не только на мониторе. Василиса свернула клип и открыла расписание его ближайших выступлений…
На этот раз все было иначе, но она не могла определить, что именно изменилось. Публика живая и активная? Больше цветов и игрушек? Огромный портрет сына прямо в фойе, возле которого стоит целая очередь, желая сфотографироваться на фоне. Какая глупость. Если бы с ним самим, чтобы потрогать и обнять…
Василиса побаивалась, что ее могут узнать, и старалась сильно не светиться. Впрочем, никто на нее не смотрел, благо одиноких дамочек разного возраста вокруг наблюдалось предостаточно. Эти-то что тут забыли? Зачем им ее мальчик? Ладно еще девочки, их можно понять…
Она правда не понимала. Никогда не увлекалась книжными или экранными героями. Это же просто образ, не имеющий ничего общего с действительностью. Как влюбиться в того, кого совершенно не знаешь? Думать о нем, мечтать о встрече, поджидать на улице и стараться обратить на себя внимание. Высшее счастье – чтобы позвал с собой, позволил забраться в постель…
Как можно с совершенно чужим человеком? Это даже хуже, чем за деньги. А вдруг он окажется физически противным? Или от него неприятно пахнет. Если хочешь разочароваться, самое то, конечно…
Будем надеяться, Ярика хорошо охраняют и ничего подобного с ним не случается, неразборчивых девиц отсекают на подлете. От внезапно свалившейся популярности и всеобщего внимания легко может снести крышу. А рядом никого, кто мог бы вправить ему мозги. На Елисея надежды мало, он сам такой же…
В зале сегодня тоже царила совсем другая атмосфера: когда час икс наступил и концерт ожидаемо не начался, первые несколько минут все терпеливо ждали, но продолжалось это недолго. Вскоре публика принялась шуметь, хлопать, скандировать: «Царевич!» Василисе было так неловко, что хотелось спрятаться под кресло. Испанский стыд! Или, как сейчас принято говорить, лютый кринж…
Зрители напрасно его вызывали – Ярик снова появился на сцене лишь спустя полчаса. Она жадно всматривалась в лицо сына, благо сидела близко, хоть и с краю – билетов в центре зала в продаже не оказалось. Она вообще ухватила один из последних, который явно кто-то сдал. Неужели ее мальчик пользуется такой популярностью?
Выглядит нормально, значит, можно надеяться, что здоров, не измотали его до предела непомерными нагрузками. Традиционно отметила – красивый. И еще сильнее стал Елисея напоминать… Или ей кажется? На лицо умело наложен грим, очень аккуратный и не бросающийся в глаза, но ей-то заметно.
