Особняк - Иезекииль Бун

Но это имя. Таката.

Так что, может быть, Шон отчасти был так щедр из-за того, что Нелли воскресила в памяти имя Такаты. А может, что-то другое вызвало у него чувство вины: возможно, он делал это из-за того, что лишил Билли целого состояния, или просто потому, что мог позволить себе такую щедрость. Для Шона такие суммы не были проблемой: если Билли не сможет починить Нелли, Шон предлагал совершенную мелочь, но вот если Билли сможет это сделать…

Все зависело от Нелли.

– Считай это поощрительной премией, Билли, – сказал Шон. – Потому что какие бы деньги я тебе ни предложил, это несравнимо с теми суммами, которые Нелли принесет Eagle Technology. Кажется, что я предлагаю тебе большие деньги, но если ты сможешь ее запустить, – они твои. Ты бы не поверил, если бы я сказал, что все честно, и был бы прав. Сможешь ее запустить – станешь ужасно богат. Что же касается меня… Если ты думаешь, что сейчас я богат, то когда Eagle Technology начнет продавать Нелли, у меня будет столько денег, что я стану подобен богу. Так что не стоит сомневаться. Считай это подарком судьбы и прими эту возможность как данность.

Билли понимал, что Шон прав. Пришел и его черед разбогатеть. И не просто разбогатеть, а стать баснословно богатым: на кону стояли милли-, заканчивающиеся на -арды. В самом худшем случае, если это окажется ему не по плечу, они с Эмили начнут все сначала: богатыми они не будут, но смогут позволить себе комфортную жизнь – рассчитаются с долгами, а на счету будет лежать небольшая сумма на черный день, которую он на этот раз не пропьет.

– Обсуди это с хорошим адвокатом в Сиэтле, – предложил Шон. – Венди пришлет тебе несколько вариантов, но ты можешь и должен обсудить это с кем-то еще. Найми двух, трех адвокатов, если хочешь. Я понимаю, что это не изменит как по волшебству того, что случилось между нами. Знаю, ты все еще считаешь, что я кинул тебя, но это может стать первым шагом к тому, чтобы оставить все в прошлом. Когда ты уехал из Уиски Ран с Эмили, мы по-разному поняли условия, которые обговорили, но на этот раз ты вернешься в Сиэтл с бумагами на руках. Учитывая все, что произошло… – Шон крепко прижал папку к груди, замолчал на мгновение, а затем отдал ее Билли, – учитывая Эмили, суд и все остальное, просто покажи это хорошему адвокату, чтобы убедиться, что ни один пункт нельзя трактовать двусмысленно.

Впрочем, все и так было не очень сложно. Если Билли не сможет запустить Нелли на всю мощность, но сумеет отладить ее, решив основные проблемы, что позволит Шону частично внедрить ее в Eagle Logic, он получит щедрый гонорар. Не миллиарды, разумеется, но десять-двенадцать миллионов небольшими выплатами в течение нескольких лет. Им с Эмили хватит, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь до конца своих дней. Но, господи, если он сумеет запустить Нелли в том виде, в котором они планировали изначально… Если она даст жизнь новому поколению продукции Eagle Technology… Он улыбнулся при мысли об этом. «Упало – не значит пропало», – подумал он. У него никогда не будет доли в Eagle Technology, как у Шона. Эта гонка уже давно закончена. Но даже в случае умеренного успеха Билли получит больше денег, чем сможет пропить даже за тысячу жизней. Если же он сумеет превзойти все ожидания, если Нелли будет так хороша, как они с Шоном себе представляли, – что ж, у него будет больше денег, чем он вообще мог себе представить.

А всего лишь за обещание попробовать и за то, что он прилетел в Балтимор, посмотрел дом и согласился попытаться, Шон взмахом своей волшебной палочки избавил Билли от ошибок, совершенных им в прошлом. Шон сказал, что делает это в качестве жеста доброй воли, чтобы извиниться за старые обиды, которые еще живут в памяти.

Утром Билли провели экскурсию по экспериментальным лабораториям Eagle Technology в Балтиморе, а затем он пораньше выехал в аэропорт. Ему нужно было убить около часа до отлета домой. Он стоял в баре аэропорта, в частной комнате отдыха Eagle Technology – никаких указателей на двери не было, доступ туда можно было получить только с разрешения компании, – и пил диетическую колу, методично один за другим проверяя свои счета по кредитным картам.

Они вышли в ноль. Это даже пугало. Обнулились все кредитки, о которых знала Эмили, и те, о которых ей не было известно. Нулевой баланс.

Он больше не должен никому ни пенни.

Билли сделал еще глоток содовой и решил посмотреть их с Эмили банковский счет. У него так сильно затряслась рука, что ему пришлось положить телефон на стол. В понедельник утром, до того как он вышел из дома, на их расчетном счете было меньше двух сотен долларов. Сейчас там лежало чуть больше пятидесяти тысяч. Билли опустил голову и рассмеялся. Господи. Ассистентка Шона сказала, что, когда он приземлится в Сиэтле, его будет ждать машина, и, может быть, он заедет в цветочный магазин. Или в ювелирный. Они могут поужинать где-нибудь и отпраздновать. Оставят машину дома и поедут на такси, чтобы они оба могли… Нет. Он сядет за руль. Билли снова рассмеялся. Пятьдесят тысяч долларов после вычета налогов. Он еще ничего не сделал, чтобы избавиться от проблемы, и ему не нужно появляться в Уиски Ран до первого ноября, но Шон пообещал, что Билли, начиная с этой минуты, ежемесячно будет получать по пятьдесят тысяч долларов после вычета налогов. Выплаты гарантированно будут поступать как минимум до следующего июня просто за одну только попытку. Ему безвозмездно досталось полмиллиона лишь за то, что он явится туда. Пока что Шон был верен своему слову.

– Билли?

Он поднял голову. Перед ним стоял парень из Восточной Азии примерно его возраста. Волосы собраны в конский хвост, на нем черная рубашка и черные джинсы, а в руках он держит кожаную сумку, которая даже на неискушенный взгляд Билли была дорогой.

Мужчина протянул руку.

– Билли Стаффорд? Черт побери. Мы не виделись с последнего курса. Ты меня не помнишь?

Билли внезапно вспомнил. Их группа была крошечной: всего пятнадцать студентов. Элита курса программной инженерии Университета Кортаки. Чтобы попасть к профессору Кинг, нужно было подавать заявление. Она была вредной старой стервой, которая неохотно терпела дураков. Ходили слухи, что на самом деле она чертовски богата, что у нее есть доля в дюжине стартапов, но сказать наверняка было невозможно. Профессор не заморачивалась насчет одежды и ездила на старой ржавой «субару». Если не рвать задницу, она любого готова была завалить. В тот год в середине семестра отчислилось по меньшей мере трое, а один парень даже выбежал из аудитории в слезах из-за того, что профессор Кинг разнесла его в пух и прах.

– Нет, ну что ты. Здравствуй, Радж. Рад встретиться.

Он встал и пожал Раджу руку. Они никогда не были близкими друзьями, но между ними не появлялось и серьезных разногласий. Билли вспомнил, что после выпуска из Кортаки Раджа уже поджидало хлебное местечко в Amazon.

– Ты здесь какими судьбами? Только не говори мне, что приехал в Балтимор повидаться с легендарным Шоном Иглом?! Вы, парни, что, пожали друг другу руки и пошли на мировую? Вы снова мутите что-то вместе? – он рассмеялся и подал знак бармену. – Я просто шучу. Вот, позволь мне угостить тебя напитком.

– Нет, я…

– Брось, мужик, у меня всего пара минут до вылета. Я, конечно, говорю, что угощаю, но не думаю, что здесь возьмут с меня деньги. Eagle Technology невозможно не любить, да? Слава богу, они открыли эту комнату отдыха, – он повернулся к бармену. – Я буду 25-летний Macallan[43].

– Прошу прощения, сэр, у нас есть только 12-летний.

– Пф-ф-ф. Серьезно? – Бармен кивнул, и Радж закатил глаза. –