Битва - Уильям Кейт

Охранник вернулся, ведя шаркающего оборванного человека с лицом в синяках, измазанным грязью и засохшей кровью.

— Капитан Тор! Ну, как ты? Ты уже решил рассказать то, что нам нужно?

— Я ничего не знаю. — Человек с трудом шевелил опухшими губами. Возле глаз и рта красовались огромные одутловатые синяки.

— Да нет же, ты можешь рассказать нам уйму вещей, например, зачем ты шнырял вокруг космодрома и что ты знаешь о деятельности наемников в Саргаде. Если ты расскажешь нам то, что мы хотим знать, ты избавишь себя от неминуемых неприятностей.

Тор дрожал, но ухитрился рявкнуть:

— Пошел к черту!

Поскольку на нем были лишь лохмотья туники и легкие брюки, то холод выполнял работу палача.

Синф нахмурился.

— Я предлагал тебе деньги. Я предлагал тебе свободу. Боюсь, что сейчас мне придется предложить тебе быструю смерть.

— Ты убил моих людей.

— А… эти три бездельника на борту шаттла. Я признаю, что это трагедия. Всегда трагедия, когда нужно убивать квалифицированных рабочих. Но ты сам вынудил меня, мой друг, удрав с корабля.

— Ты собирался убить и меня. — Окоченелое лицо Тора на мгновение загорелось гневом. — Тебе не следовало их убивать!

— Мой дорогой капитан, не думаешь ли ты, что я хотел их смерти? Мы высоко ценим людей, обученных для работы на звездном корабле, особенно таких, как ты, — искушенных в межзвездной навигации. Мы же не варвары!

Глаза Тора закрылись, губы прыгали.

— Говори, что хочешь.

— Но эта миссия содержится под строжайшим секретом, капитан. Она настолько секретна, что ты даже не подозреваешь о ее важности. Если бы подозревал, то пришлось бы перерезать тебе глотку. Когда ты удрал, мы приняли меры, чтобы уже никто из твоих людишек не смог улизнуть. Остальные члены твоего экипажа на борту грузовоза по-прежнему находятся в полном здравии. По крайней мере сейчас.

— Опять угрозы?

— Я не угрожаю, капитан. — Синф протянул, руку и, приподняв голову Тора вверх за волосы, заглянул в остекленевшие глаза.

— А теперь начнем сначала. Ты некоторое время был в городе.

Голос Тора был слабым, едва слышимым.

— Что, что, что? Давай, давай, капитан. Я начинаю замерзать здесь с тобой.

— Да… Я был в С-Саргаде.

— И, надо полагать, ты военный человек?

— Я торговец. Я пилотирую корабль.

— Ах, да. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что самым ходовым товаром между звездными мирами являются сегодня оружие и бронированные военные подразделения. Ты должен иметь хотя бы некоторые основы военных знаний.

Тор промолчал, и Синф продолжил:

— Какие признаки военных подразделений ты видел в Саргаде?

— Я н-н-не понимаю.

— Посторонних, капитан… иноземцев. Военное подразделение… возможно, обучающее местных, как воевать.

— Я не видел… Ничего такого… нет.

Синф знал, что этот человек говорит правду. Он знал также, что такой специфический метод допроса не может долго продолжаться. Подохнув от мороза, Тор не выдаст никакой информации. Синф махнул охраннику, тот развернул Тора и повел его в теплое помещение для пленников.

Хотя Тор мог и не знать об этом, но Саргад определенно получал откуда-то помощь. Синфу необходимо было найти источник этой помощи до того, как план серьезно пострадает. Ему нужно не только найти такой источник, но и устранить наемников раз и навсегда.

Ветер становился прохладным по мере того, как тянулась долгая темная Первая Ночь. Набирались кадры опытных войск, включавшие солдат милиции и службы охраны, их обучали и муштровали, а они в свою очередь были приставлены обучать и муштровать добровольцев. Сам король Джеверид присутствовал на первом церемониальном смотре подразделения, и именно он окрестил их первыми воинами Треллвана.

Грейсон не мог не сравнивать свое новое подразделение со старым. Солдаты были неотесанными и неуклюжими, без выправки и лоска, и отличались отсутствием непринужденного профессионализма опытных воинов. У Коммандос Карлайла имелись как лоск, так и профессионализм. Будучи мальчишкой, Грейсон любовался абсолютной точностью реакции подразделения на плацу, когда по одной команде треск двух сотен каблуков сливался в один звук. Он наслаждался теми узами абсолютного доверия между товарищами по взводу и между офицерами.

Да, группа существует, решил Грейсон, но это почти все, что могли о них сказать. Все воины группы были добровольцами из милиции или службы охраны, у многих даже имелся многолетний боевой опыт. Но они не являлись пока подразделением в том смысле, что не слились еще в единое целое, не сработались вместе.

В группе продолжалось ожесточенное соперничество между солдатами службы охраны и милицией. В одном из своих первых распоряжений Грейсон дал указание сержантам не разводить милиционеров и охранников по отдельным ротам, а сформировать взводы и отделения, невзирая на формальную воинскую принадлежность солдат. Членам группы необходимо начать думать о себе как о бойце подразделения. За первую стандартную неделю произошло восемнадцать случаев мордобоя и три — поножовщины. Тот факт, что каждый солдат по-прежнему носил свою первоначальную зеленую или коричневую униформу с одной лишь голубой повязкой на рукаве — знак принадлежности к группе, нисколько не способствовал миру.

Грейсон начинал понимать: чтобы организовать такую группу, требовалось гораздо большее, чем просто научить этих рекрутов с руками-крюками водить боевые роботы. Мелочи грозили засыпать его дополнительными рабочими часами и безбрежной бумажной канителью. Таким стал СОС — Стол организации и снаряжения — краеугольный камень оперяющегося подразделения, и Грейсон стал отдавать себе отчет о важности штабной бухгалтерии, о чем раньше и не подозревал. Раньше он всегда удивлялся, почему штаб отца включал маленькую армию гражданских секретарей и военных связных и зачем один из штабных офицеров группы лейтенант Ханесли был назначен офицером личного состава. Сейчас он знал, почему офицеру личного состава требовалась рота из 120 человек.

Дни Грейсона составляли непрерывную череду пятнадцатичасовых рабочих периодов, с урывками для сна на койке за стеной офиса в саргадском арсенале. Мара неоднократно названивала ему по телефону, проведенному в офис, но он потерял уже счет стандартным дням с тех пор, как видел ее в последний раз. Он просто по уши погряз в работе.

Особая группа — это много больше, чем четыре боевых робота и люди, управляющие ими. В списке СОС обычно числятся водители и техи, приписанные к отдельному подразделению, но на самом деле даже для маленькой разведывательной группы требуется взвод вспомогательного персонала.

Основную пружину треллванской группы составляла пехота, наземная сила, которую Грейсон учил, как разбираться с вражескими боевыми роботами. Однако пехотинцы прикреплялись не ко всем подразделениям с боевыми роботами. У Коммандос Карлайла имелись сухопутные войска, поскольку это была гарнизонная сила, и существовали гарнизонные вахты. В группе Грейсона должны были присутствовать наземные войска, обученные тактике борьбы с боевыми роботами, и особое подкрепление, что сводило обычную роль боевого подразделения к нулю.

Эта идея принадлежала генералу Варною. Расторопность Грейсона во время саргадской битвы доказала Военному совету, что наземные войска можно использовать против боевых роботов. Десять лет учебы Грейсона подтверждали эту идею. Наземные силы могли лицом к лицу встречаться с роботами и победить, но для этого требовался замечательный сплав сноровки, знаний и отваги. Такое сочетание редко случалось даже в элитарных подразделениях. Перед Грейсоном стояла почти невыполнимая задача, и он все время спрашивал себя, в силах ли он ее осуществить.

Группе требовалось два боевых взвода по 60 человек в каждом. Хотя от добровольцев не было отбоя, у Грейсона пока что имелось всего лишь два урезанных взвода, по 40 бойцов в каждом. После некоторой работы он решил, что опытные сержанты в его команде могут иметь под своим началом не более сорока человек. Необученные солдаты без командира — это гораздо хуже, чем вообще ничего.

Обучались также 35 человек, уже имеющие различные степени технического образования. Это был зародыш того, что со временем, как надеялся Грейсон, станет техвзводом из 60 человек — умеющих работать под руководством опытных специалистов группы, следящих за вооружением боевых роботов, их надежным функционированием и ремонтом.

Кроме того, пятеро человек обучались на воинов-водителей боевых роботов. Они находились под непосредственным началом Грейсона, и он часами работал с ними каждый день, знакомя с управлением «Страусом» и обучая тактике. Один из учеников, молодой треллванец по имени Ярин, проявлял интуитивное чутье баланса и движения, и из него мог получиться настоящий воин примерно лет через десять. Грейсон думал, что эта часть программы совершенно бесполезна. Понадобятся годы, чтобы эти пятеро достигли приемлемого уровня управления боевым роботом, поэтому казалось абсурдным тратить столько времени на обучение новых водителей, когда на счету подразделения находился лишь один легкий робот. Но на этот счет Военный совет дал Грейсону ясные директивы. Что за боевое подразделение без настоящих воинов?