Мировая война Z - Макс Брукс

Меня не должно было там быть, я даже не военный инженер. Просто работал в ОПД.[31] Моей задачей было строить Дороги, а не взрывать их. Я всего лишь толкался на сборном пункте в Шимле, пытаясь разыскать остатки своего подразделения, когда этот инженер, сержант Мухерджи, сцапал меня за руку и спросил: «Солдат, умеешь водить?».

Наверное, я пробормотал что-то утвердительное, потому что он вдруг толкнул меня на водительское сиденье джипа и запрыгнул рядом, положив себе на колени какое-то устройство вроде передатчика. «Обратно к перевалу! Пошел! Пошел!»

Я рванул по дороге, с визгом и заносами, отчаянно пытаясь объяснить, что на самом деле я умею водить только паровой каток, да и то неважно. Мухерджи меня не слушал, Он был слишком занят со своим передатчиком.

«Заряд уже установлен, — сказал он. — Надо только ждать приказа!».

«Какой заряд? — спросил я. — Какой приказ?»

«Взорвать перевал, идиот! — заорал он, указывая на передатчик, в котором я узнал детонатор. — Как еще остановить этих уродов?»

Я предполагал, что наш отход в Гималаи был как-то связан с генеральным планом, который предполагал закрытие всех горных проходов для живых мертвецов. Но я и представить не мог, что стану активным участником событий! Не стану повторять свой грубый ответ и не менее грубые слова Мухерджи, когда мы добрались до перевала и обнаружили уйму беженцев.

«Здесь никого не должно быть! — кричал он. — Никаких беженцев!»

Мы заметили солдата из раштрийских стрелков, подразделения, которому полагалось охранять подступы к перевалу. Мухерджи выпрыгнул из джипа и схватил его за грудки.

«Какого черта? — рявкнул сержант, здоровенный, сильный и злой. — Вы должны были очистить дорогу».

Солдат был не менее зол, не менее напуган.

«Хочешь пристрелить свою бабушку, вперед!»

Он оттолкнул Мухерджи и пошел дальше.

Сержант включил рацию и доложил, что на дороге все еще полно людей. Отозвался молодой яростный голос, какой-то офицер визжал, что ему приказано взорвать дорогу, и не важно, сколько там народа. Мухерджи зло ответил, что ему придется подождать, пока все пройдут. Если взорвать заряд сейчас, то он не только убьет десятки людей, но и запрет тысячи снаружи. Офицер заявил, что люди никогда не пройдут, что за ними шагает черт знает сколько миллионов зомби. Мухерджи ответил, что он взорвет дорогу, когда увидит первого зомби, и ни секундой раньше. Он не собирается совершать убийство, что бы ни говорил какой-то долбаный лейтенант…

Тут Мухерджи замолк на полуслове, глядя поверх моей головы. Я обернулся и вдруг обнаружил прямо перед своим носом генерала Радж-Сингха! Не знаю, откуда он появился, зачем… до сих пор мне никто не верит — не в то, что там был он, а в то, что там был я! Да, я стоял в паре сантиметров от него, от Делийского Тигра! Говорят, тот, кого уважаешь, кажется выше, чем он есть на самом деле. Генерала я увидел настоящим гигантом. Даже в порванном мундире, в окровавленном тюрбане, с повязкой на правом глазу и пластырем на носу (один из его людей ударил генерала в лицо, чтобы затолкнуть в последний вертолет). Генерал Радж-Сингх…

(Хан глубоко вздыхает, распираемый гордостью).

«Господа», — начал он…

Да, генерал назвал нас «господами» и объяснил, очень осторожно, что дорогу надо разрушить немедленно. У воздушных сил были свои приказы по поводу горных перевалов. На данный момент истребитель-бомбардировщик уже кружит над нами. Если мы не сумеем выполнить свою миссию, пилот «Ягуара» обрушит на нас «Гнев Шивы».

«Знаете, что это?» — спросил Радж-Сингх. Наверное, решил, что я слишком молод, или как-то догадался, что я мусульманин, но даже если бы я ничего не знал об индийском боге разрушения, любой военный слышал о «секретном» кодовом названии термоядерного оружия.

— Разве оно не уничтожило бы проход?

— Уничтожило бы, и половину горы в придачу! Вместо Узкой щели, сдавленной утесами, появилась бы громадная пологая насыпь. Суть была в том, чтобы создать непреодолимый барьер для мертвяков, а какой-то придурочный воздушный генерал с атомными амбициями собирался организовать для них чудесный проход прямо в зону безопасности!

Мухерджи сглотнул, не зная, что делать, пока Тигр не протянул руку к детонатору. Настоящий герой, он был готов принять на себя бремя массового убийства. Сержант отдал детонатор едва не со слезами на глазах. Генерал Радж-Сингх поблагодарил его, поблагодарил нас обоих, прошептал молитву и нажал на кнопку. Ничего не случилось. Он попробовал снова. Опять ничего. Генерал проверил батарейки, провода, нажал в третий раз. Тишина. Проблема была не в детонаторе. Что-то случилось с зарядом, погребенном в полукилометре вниз по дороге, прямо в гуще беженцев.

Это конец, подумал я, мы все умрем. Я мог думать толь ко о том, как оттуда выбраться, убежать куда-нибудь подальше от атомного взрыва. Мне до сих пор стыдно за тогдашние мысли, за то, что я заботился только о себе.

Благослови Господь генерала Радж-Сингха. Он сделал… именно то, чего ждешь от живой легенды. Он велел нам убираться, беречь себя и идти в Шимлу, потом развернулся и побежал в толпу. Мы с Мухерджи переглянулись и почти без колебаний кинулись за ним.

Теперь мы тоже хотели быть героями, хотели защищать нашего генерала, прикрывать его от толпы. Смешно. Мы даже ни разу не увидели Радж-Сингха, когда людская масса поглотила нас словно беснующаяся река. Меня пихали и тянули в разные стороны, кто-то заехал в глаз. Я кричал, что мне надо пройти, что здесь военная необходимость… Никто не слушал. Я выстрелил пару раз в воздух. Никто не заметил. Мелькнула мысль: а не выстрелить ли в толпу? Мною овладело отчаяние. Потом я увидел, как Мухерджи упал в пропасть с каким-то человеком, пытавшимся отобрать у него винтовку. Я искал глазами генерала Радж-Сингха, но мог не найти его в толпе. Я выкрикивал имя генерала, пытался разглядеть Тигра поверх голов. Взобрался на микроавтобус, чтобы осмотреться. Поднялся ветер, который принес вонь и стоны, гуляющие по долине. В полукилометре от меня толпа бросилась бежать. Я напряг зрение… прищурился. Шли мертвяки. Медленно и настойчиво, не менее плотной стеной, чем беженцы, которых они пожирали.

Микроавтобус закачался, и я упал. Вначале меня несло волной человеческих тел, потом я вдруг оказался под ними. среди ботинок и голых ног. Хрустнули ребра, я закашлялся и почувствовал во рту вкус крови, потом закатился под микроавтобус. Все тело болело, кожу жгло. Я не мог говорить и почти ничего не видел. Послышался стон приближающихся мертвяков. Я прикинул, что они не дальше чем в паре сотен метров и поклялся, что не умру как остальные. Все эти жертвы, разорванные на части, та корова, которую я видел, брыкающаяся и истекающая кровью на берегу реки Сатладж в Рупнагаре. Я потянулся было за оружием, но рука не действовала. Я ругался и плакал, думал, что в такой момент обращусь к Аллаху, но был так зол и напуган, что стал просто биться головой о днище автобуса. Хотел раскроить себе череп. Внезапно раздался оглушительный рев, и земля подо мной зашевелилась. Потом — волна диких криков и стонов, и еще целое море горячей пыли. Я ткнулся лицом в горячий прах и вырубился.

Первое, что я услышал, когда очнулся, — едва различимый звук. Словно вода. Быстрая капель… кап-кап-кап, вроде того. Звук стал отчетливее, и я неожиданно услышал еще кое-что: хрип моего передатчика… как он не разбился, ума не приложу… и вездесущий вой мертвяков. Я выполз из-под микроавтобуса. По крайней мере на ногах я держался. Я понял, что остался один: ни беженцев, ни генерала Радж-Сингха. Просто стоял среди разбросанных вещей на опустевшей горной тропе. Передо мной была обугленная скалистая стена. За ней осталась другая сторона отрезанной дороги.

Вот откуда доносился стон. Мертвяки все еще шли ко мне, выпучив глаза и протягивая руки. Один за другим они падали в пропасть. Звон капели: их тела разбивались в долине далеко внизу.

Тигр, наверное, взорвал заряд вручную. Думаю, он добрался до взрывчатки одновременно с живыми мертвецами, Надеюсь, они не успели вонзить в него зубы. И надеюсь, ему нравится памятник, который стоит теперь у современного горного шоссе в четыре полосы. В тот момент я не думал о жертве, которую принес генерал, даже не понимал, реально все кругом или нет. Молча уставившись на водопад из живых трупов, слушал доклады других подразделений в передатчике: "Викаснагар: готово. Биласпур: готово. Джавала Мукхи: готово. Все проходы перекрыты: готово!»

Мне думалось: я сплю или сошел с ума?

Самец обезьяны… Он просто сидел на крыше микроавтобуса и смотрел, как мертвецы валятся в пропасть. На мордочке было написано такое спокойствие, что казалось, будто обезьяна понимает смысл происходящего. Мне почти хотелось, чтобы он повернулся ко мне и сказал: «Вот он поворотный момент войны! Наконец-то мы их остановили! Наконец-то мы в безопасности!» Вместо этого он выпустил струю мочи прямо мне в лицо.