Колыбельная - Сара Дессен

— Ты дала мне картошку, а я хотел нектарин…

Они посмотрели друг на друга.

— Ужасно, — решил Декстер.

— Ага.

Я закрыла дверь, вздрогнув, когда она издала небольшой щелчок. Было бы ужасно столкнуться с Декстером после того что случилось — или не случилось. Но мысли о том, что там был кто-то еще, было достаточно, чтобы сделать побег из окна необходимостью.

Я забралась на кровать и отодвинула снежные шарики — Боже, кто, старше десяти лет, коллекционирует снежные шары? — затем отодвинула защелку. Сначала она застряла, но я надавила плечом, и она поддалась с легким стуком. Не много места, но достаточно.

Одной рукой снаружи, и уже готовая начать извиваться, я почувствовала маленький, но ощутимый укол совести. Я о том, что он привел меня в безопасное место. И, судя по вкусу в моем рту и по прошлому опыту, вполне вероятно, что я дошла до определенной точки. Я не помнила, как добралась сюда, значит, он меня тащил. Или нес. Ох, позор.

Я упала на кровать. Мне нужно сделать что-то хорошее здесь. Но Джесс уже в пути и у меня небольшой выбор.

Я осмотрелась вокруг: недостаточно времени, чтобы привести в порядок всю комнату, даже несмотря на то, что мои навыки в уборке были легендарными. Если я оставлю записку, то это будет рассмотрено как открытое приглашение связаться со мной, и, если честно, я не была уверена, что хочу этого. Ничего не оставалось кроме уборки кровати. Что я и сделала, быстро и тщательно, с ровными уголками и трюком с подушкой — это мой фирменный секрет.

Даже в Четырех Сезонах они не делают лучше.

Итак, с более чистой совестью я протолкнула себя через (маленькое) окошко, стараясь быть бесшумной, и вполне в этом преуспевала, пока не ударилась о заднюю стену дома во время прыжка, оставив следы возле электросчетчика. Небольшие. Затем я пересекла двор, чтобы найти Джесс.

Было время, когда я была известна своими уходами через окно. Для меня это был предпочитаемый способ уйти, всегда, даже если путь к двери был свободен.

Может, это было позором, наказанием, которое я выбрала для себя, потому что я знала, в моем сердце, что то, что я сделала — плохо. Это было моей карой.

Через две улицы, на Колдуэлл, я свернула на обочину к знаку Стоп и подняла руку, щурясь от фар Джесс, когда она подъехала ближе. Она доехала, открыла дверь и затем уставилась прямо вперед, безмятежно, пока я садилась.

— Как в старые времена, — просто сказала она. — Как это было?

Я вздохнула. Было слишком поздно вдаваться в детали, даже для нее.

— Как раньше, — ответила я.

Она включила радио, мы пересекли улицу, затем дом Декстера, по пути из этого района. Передняя дверь была открыта, на крыльце темно, но из-за света внутри я смогла различить Манки, сидящего там, его нос был прижат к стеклу. Возможно, Декстер еще не знает, что я ушла. Но, на всякий случай, я сползаю, чтобы меня не было в поле зрения, хотя я знаю, что в темноте и на такой скорости он меня не обнаружит, даже если постарается.

На этот раз я проснулась от стука.

Не просто стука: стука в ритме, который был мне знаком. Песня. На деле она звучала как «Oh, Tannenbaum».[19]

Я открыла один глаз и осмотрелась. Я была в своей комнате, в своей кровати. Все на месте, пол чистый, моя вселенная именно такая, как мне нравится. Кроме стука.

Я перевернулась, зарыла лицо в подушку, предполагая, что это была одна из кошек моей матери, у которых всегда случались небольшие нервные срывы в ее отсутствие, и она атаковала мою дверь в надежде, что я дам ей корма Фэнси Фист, который они поглощали при каждом удобном случае.

— Пошла прочь, — промычала я в подушку. — Я предупредила.

И потом, только потом окно над моей кроватью внезапно открылось. Скользнуло вверх, легко как шелк, напугав меня до смерти, но не настолько, когда Декстер проскользнул в него, сначала головой, а затем оставшимися конечностями.

Его нога задела мой прикроватный столик, отправив часы в полет через комнату и с шумом разбив их о двери кладовой, в то время как его локоть ударил меня прямо в живот. Его вину немного умаляет то, что он тотчас же покинул мою кровать, вместо того, чтобы плюхнуться туда с глухим звуком, и приземлился на ковер у трюмо. Все эти маневры, хоть и выглядели очень сложными, закончились через несколько секунд. Затем стало очень тихо.

Декстер поднял голову, огляделся, затем снова положил ее на ковер. Он все еще выглядел ошарашенным от удара. Я знаю, каково ему. У меня окно на втором этаже и карабканье по решеткам, что мне приходилось делать неоднократно, было дерьмовым занятием.

— В конце концов, ты могла бы, — говорит он с закрытыми глазами: — Сказать «до свидания».

Я сажусь, натягиваю одеяло на грудь. То, что он вот так растянулся у меня на ковре, казалось нереальным.

Я даже не знала, как он нашел мой дом. По факту, вся траектория наших отношений, всё, начиная с того дня, когда мы встретились, было словно один долгий сон, прерывистый и странный, полный вещей, которые должны были иметь смысл, но все было не так. Что он сказал мне в первый день? Что-то о природной связи. Он уверял, что заметил это с самого начала, и возможно это было объяснением, почему мы снова и снова встречаем друг друга. Или он просто чертовски настойчив. В любом случае, я чувствовала, что наши пути пересеклись.

Надо сделать выбор.

Он сел, потирая лицо ладонью. Не страшно за одежду: по крайней мере, он себе ничего не сломал.

Затем он посмотрел на меня, словно теперь была моя очередь говорить или что-то в этом духе.

— Ты не хочешь связываться со мной, — сказала я. — На самом деле не хочешь.

Он встал, немного поморгал, подошел к кровати и сел. Затем наклонился ко мне, провел рукой вверх по моей, затем по шее, притянул меня поближе к себе, и примерно секунду мы оставались в таком положении, смотрели друг на друга. И тут внезапно пришло воспоминание о прошлой ночи, моя память словно открылась и выпала мне на руки, где я смогла все хорошо рассмотреть. Это было словно картинка, кадр: девушка и парень стоят у телефонной будки. Девушка закрыла глаза руками. Парень стоит перед ней и наблюдает. Он тихо что-то говорит. И затем, внезапно, девушка делает шаг вперед, упирается лицом ему в грудь и поднимает руки, чтобы запустить их ему в волосы.

Итак, это была я. Может быть я и раньше об этом знала, и именно поэтому я сбежала. Потому что я не показываю слабость: я ни от кого не завишу. И если он такой, как другие, то просто дайте мне уйти, со мной все будет в порядке. Уйти будет легко, удобно забыть то, что я держала в сердце, сжатое в тугой комок, спрятанное ото всех.

Теперь Декстер сидел очень близко ко мне.