Кондотьер Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

— Я не хочу возвращать всё назад, Алаири. Я не хочу, чтобы новый уихатао из своего подземного храма указывал мне, как и что делать. Я не хочу, чтобы при нем осели эти бродяги. Они сильны. Их мало, но сила в них есть. И они сделают нового Видящего очень сильным! А этот вождь-калека сможет стать кокуитао в Йоопаа! Ведь сможет, да?

— Да, мой государь. Когда-то и твой род спустился с гор в Страну Облаков и стал править Саачилой. Сможет и калека — при поддержке уихатао.

— Я не хочу этого! Что делать, Алаири? Не могу же я сейчас напасть на бродяг?

— Не можешь. Либо тебе придется нападать на них одному. Ни благородные хоана, ни жалкие пеникече не поддержат тебя. Миштеки Дзауинданды… возможно. Им плевать на наши святыни. Но ты же слышал вчера своего… брата. Дзауинданда хочет дальнейшей войны с астеками. И ему интересны бродяги. Он не отдаст приказ своим воинам.

— Значит, я ничего не могу сделать?

— Я этого не сказал, мой государь. Если ты все-таки сочтешь мои советы полезными…

— Прекрати, Алаири! Не играй со мной!.. Да, да! Мне нужен твой совет!

— Вождь бродяг пришел к тебе за помощью. К тебе. Вот и окажи ему ее. Не дай жрецам перехватить, возьми калеку в оборот сам. Но отправь его как можно дальше от Йоопаа и от нового Видящего. Ему же нужна земля. Нужны другие ресурсы. Дай это ему. Но там, где он будет менее опасен… Или даже, где опасно будет ему.

Глава 12. Вы кто такие?

— О, Теуантепек… — Дшанластоо откинулся на спинку своего паланкина и мечтательно закатил глаза.

Дшанластоо — это молодой сановник Косийоэсы, благородный хоана самой высшей пробы, которого рыбоглазый правитель прикомандировал ко мне после того, как меня и мою «империю» приняли с распростертыми объятьями. Юный кокуитао, все его вельможи, всё войско возлюбило нас — мочи нет, как сильно! Мне тут же было пообещано всё, что я захочу. С горкой.

Конечно, это «всё» было весьма абстрактным. Я хотел территорию, на которой мои люди могли бы кормиться, производить нужные товары и строить новую армию. Разумеется, свободных территорий у Косийоэсы не было. Страна Облаков вообще очень густо заселена. С такой плотностью населения я нигде не сталкивался, даже в Миштлане. Получается, мне придется взять под управление землю с людьми. Стать этаким феодалом.

Но еще нужнее земли для меня были иные ресурсы: медь и золото, лес и кожа, хлопок и воск… да много чего! Юный кокуитао спросил, а почему бы ему не передать мне все нужные ресурсы сразу? Я обомлел от щедрости, но догадался, что парень просто не догадывается о размахе предстоящих работ. Набросал ему несколько чисел, показал, как они будут воплощаться в конкретном оружии, доспехах — и Косийоэса тут же замотал головой. Мальчишка точно был не дурак. Просто образования не хватало. Тем не менее, он нагрузил меня примерно 40 килограммами золота в самородках и песке, несколькими корзинами воска, смолы, соли; дал по мешку бумаги, кожи, хлопка… и всякого по мелочи. Для старта хватит.

Но главное — все-таки земля. Косийоэса отслюнявил мне целую долину на юге — Эхутла, которая находилась ниже Великой. Он уверял, что там есть месторождения медной руды и много другого полезного.

«Покуда ты служишь мне, Хуакумитла, все богатства этой долины принадлежат тебе» — пафосно объявил мне рыбоглазый при народе… а потом наедине перечислил, что за это я буду должен для него делать. Торговались насмерть! Я пытался объяснить, что производство за три дня не поставить. Потом, через полгода-год, я смогу гнать товары рекой, но пока всё будет строиться, оттачиваться, пока сформируется кадровый состав — я ничего не могу гарантировать. В итоге получил отсрочку — пять местных месяцев или сто дней.

К концу переговоров я уже начал сомневаться: а действительно ли мне повезло? Как будто я набрал кредитов, которые весьма непросто будет отдать…

А еще Косийоэса изо всех сил торопил меня с отбытием. Мол, духи ждут результатов; твои люди слишком много жрут; и вообще, кокуитао спешил вернуться на восток в новозахваченные земли, чтобы их обустраивать. Я едва нашел время, чтобы попрощаться с Облачным Дедом. Старик желал мне удачи, очень жалел, что не примет участие в развертывание такого масштабного производства.

«Ну, да ничего, — похлопывал он меня по плечу, когда мы остались наедине. — Хороших медников у тебя уже хватает. Справитесь».

В целом, выглядел он, как человек, полностью утративший иллюзии и подчинившийся воле судьбы. Ни надежд, ни разочарования. Только фатализм.

Мы выступили, как только смогли. По словам местных, до Эхутлы не более трех дней пути. Но на этот раз, поскольку мы были не на враждебной территории, я нагрузил по самую макушку каждого воина! Все, что удалось выторговать у сапотеков, каждую веревочку — всё взвалил на своих бедолаг. Поэтому моя кочевая империя шла крайне медленно. Мы делали не меньше трех больших привалов за день, чтобы все могли отдохнуть. Пока черные, белые, золотые, ремесленники и крестьяне; четлане, толимеки, оцколи, куитлатеки, йопи и сапотеки; мужчины и женщины — пока все они валялись, закинув ноги, я с несколькими советниками пытался продумать, как быстрее и эффективнее начать работы на новой земле. Конечно, это всё было на воде вилами. Пока на месте не осмотримся — ничего не поймем.

И все-таки идеи собирали, накапливали — авось пригодятся.

А в дороге главным моим развлечением стал благородный Дшанластоо. Кокуитао придал мне только его одного, чтобы решать через него все организационные вопросы. Однако аристократ-хоана взял с собой почти три десятка слуг, которые несли его вещи, его самого, отгоняли мух, кормили с ложечки и чуть ли жопку не подмывали (а, может, и подмывали — я не присматривался). Сапотеки очень ценят благородство крови. Простолюдины-пеникече здесь окутаны множеством запретов, чтобы подчеркнуть их отличие от знати. Им нельзя есть/пить какао, носить одежду из хлопка, иметь много жен (а хоана имели в гаремах до двадцати спутниц жизни!). Им запрещено охотиться на оленей (как в старой доброй Англии), носить украшения из жадеита (даже если некоторые могли их себе позволить!). А еще — куча ритуальных ограничений в общении между сословиями. Пеникече не могли прямо смотреть на хоана, заговаривать первыми, вроде, даже обувь должны с себя снимать, когда предстают перед аристократами.

Такого классового общества я в этом мире еще не встречал! Как, впрочем, и в том…

Все эти интересные истории мне рассказывал общительный Дшанластоо. Постоянно поражаясь тому, что где-то могут жить иначе. Молодой сапотек оказался кладезем информации. Об Эхутле, куда мы следовали, он знал немного, зато был на той самой войне, где рыбоглазый мальчишка одолел астеков. Благодаря рассказам сановника я худо-бедно разобрался в том, что за дела творились на востоке.

Лет двенадцать назад в Теночтитлане сменился правитель. Причем, как-то плохо сменился, Дшанластоо намекал, что астекские вельможи сами убили Тисока. И этим тут же решили воспользоваться недовольные. Ряд миштекских княжеств уже находились во власти Теночтитлана. Они объединились с миштеками и сапотеками из Страны Облаков и взбунтовались.

— Тогда многие выступили против союза трех городов, — вспоминал мой собеседник. — И у северного моря, и в Жарких Землях. Казалось, что владычеству озерного союза вообще может наступить конец… Поэтому отец нашего владыки — Косийопий — тоже присоединился к миштекам. Но новый уэйтлатоани Ауисотль показал себя великим воином. Он разбил всех! Залил кровью жертв храмы Теночтитлана! А потом его войска пришли и сюда…

В общем, если отбросить шелуху про героизм сапотеков, про величие кокуитао (всех вместе и каждого в отдельности), то из речи Дшанластоо выходило, что астеки разбили союзников в пух и прах. Они пришли в долины, пограбили города на севере, а в Уашаякаке даже оставили гарнизон. Этот город стоит на речке Атояк как раз между долинами Этла и Тлаколула, неподалеку от развалин древнего Золотого города. Юноша напирал на священное местоположение, я же догадался, что это был транзитный торговый центр.