Неистовый маркиз - Миранда Невилл

Чуть раздвинув ноги, она какое-то время наслаждалась этими чудесными ласками, а затем вновь принялась поглаживать плечи и спину Кейна. Однако ей казалось, что ее, Джулианы, ласки не столь хороши, как те чудесные ощущения, которые дарил ей Кейн. И ощущения эти становились все более острыми и сладостными. А в тот момент, когда она подумала, что больше не сможет этого выдержать, Кейн вдруг убрал руку и, приподнявшись, лег поверх нее. В следующее мгновение он вошел в нее, и Джулиана вскрикнула от неожиданности. Через несколько секунд он начал двигаться, и она, обвивая ногами его бедра, чуть приподнялась, чтобы встретить его. Еще несколько раз приподнявшись, Джулиана замерла в нерешительности. Что-то было не так… Конечно, ощущения были приятными, но ей казалось… что чего-то не хватает. Да-да, что-то явно было не так.

Кейн вдруг тоже замер на несколько мгновений. Затем приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. После чего нежно поцеловал, вышел из нее и лег рядом. По-прежнему обнимая ее, он тихо спросил:

— Что, не получается?

Джулиана судорожно сглотнула.

— Нет… почему-то… — пробормотала она, ужасно смутившись; она никак не могла понять, чего же ей не хватает.

Кейн немного помолчал, потом заявил:

— Тогда мы сделаем таким образом…

Через несколько секунд его проворные пальцы снова отыскали меж ее ног самое чувствительное местечко, и Джулиана тотчас почувствовала, как на нее накатила сладостная волна блаженства. Громко вскрикнув, она содрогнулась всем телом и замерла в изнеможении.

— Ну вот… — пробормотал Кейн и тут же снова вошел в нее. Сделав несколько резких стремительных движений, он с хриплым криком прижался к Джулиане, и она почувствовала, как изливается его семя.

Прошло еще несколько секунд, и ей вдруг почудилось, что она… как будто лишена костей. И казалось, что она уже никогда не сможет пошевелиться. По телу же раз за разом прокатывались теплые волны, и Джулиана, наслаждаясь этими ощущениями, с тихим вздохом закрыла глаза. Ей было так приятно лежать в объятиях Кейна… И хотелось, чтобы все это длилось вечно.

— Эй! — Голос его прозвучал громко и насмешливо. — Засыпать сейчас — ведь это очень невежливо! — Он скатился с нее и, усевшись на постели, принялся поправлять подушки, в том числе и ту, которая находилась у нее под головой.

«Значит, засыпать — невежливо? — промелькнуло у Джулианы. — Но если так, то Джозеф был ужасным грубияном…» Ее муж всегда засыпал сразу же после этого, и ей его поведение казалось совершенно естественным.

Тут Кейн приподнял ее и, усадив рядом с собой, обложил подушками и прикрыл одеялом. Затем обнял Джулиану за плечи и пробормотал:

— Похоже, матрас сильно продавился вот в этом месте.

— Это потому, что я сплю на этой стороне.

— А ты не задумывалась о том, что гостю надо предоставить самую удобную сторону? — спросил Кейн с улыбкой.

— Знаешь, я не привыкла принимать гостей.

— В таком случае я польщен, что заслужил твое гостеприимство. Я получил истинное наслаждение. — С этими словами Кейн поцеловал ее, и Джулиана, почувствовав блаженную расслабленность, снова прикрыла глаза, погружаясь в полудрему.

Однако у Кейна были другие планы.

— Дорогая, расскажи мне, как ты узнала все то, что знаешь о книгах.

— Ты хочешь поговорить? Сейчас?

— Да, конечно. Сейчас самое время немного поговорить, чтобы отдохнуть и скоротать время, перед тем как продолжить.

— Продолжить?..

— Да, разумеется. Не сейчас — через несколько минут.

— Через несколько минут?.. — переспросила Джулиана с удивлением.

И она действительно была удивлена. Очень удивлена. Ей никогда не приходило в голову, что можно беседовать после «этого». И уж тем более странной и неожиданной казалась мысль о том, что можно, оказывается, «продолжить». Впрочем, нельзя сказать, что это предложение Кейна ей не понравилось. Напротив, очень даже понравилось. Почувствовав, что ей совсем не хочется спать, Джулиана сказала:

— Ладно, хорошо, проговорим. Вот только… о чем?

— Расскажи, как ты узнала о разнице между телячьей кожей и пергаменом.

— Мне было шесть лет, когда мой… дед показал мне очень редкую книгу. Это было первое издание «Опытов» Монтеня.

— Слишком серьезное чтение для такой малышки.

— Книга не предназначалась для чтения. — Джулиана со смехом ущипнула маркиза за плечо. — Между прочим, он показал мне эту книгу после того, как я рассказала ему, что тогда читала. Это были «Сказки» Перро. До этого дед никогда не проявлял ко мне интереса, а тут вдруг… В общем, когда он понял, что я очень люблю книги, все изменилось. И он научил меня такой игре… Я должна была определить вид кожи, в которую переплетена книга, и когда определяла правильно, дед угощал меня мятным леденцом.

Кейн тихо рассмеялся.

— Похоже, у тебя в детстве было множество развлечений.

— У меня было счастливое детство.

— Завидую… А вот я никогда не играл с родителями. Значит, ты читала волшебные сказки?

— Постоянно читала. Иногда зачитывала книгу до того, что она вся рассыпалась. И потом ужасно жалела об этом.

— Наверное, ты мечтала о том, что какой-нибудь принц прискачет на белом коне и увезет тебя?

— Да, мечтала, но быстро распростилась с этой мечтой. — Она не стала рассказывать о своей настоящей мечте. В те годы ей хотелось, чтобы ее мать, о которой она почти ничего не знала, приехала за ней и увезла ее куда-нибудь подальше.

— Ты поступила очень благоразумно, — сказал Кейн. — Мужчины никогда не бывают принцами на белых конях.

Джулиане не хотелось рассказывать о тех своих мечтах, в которых она разочаровалась. Немного помолчав, она продолжала:

— А когда я стала постарше, то должна была угадать также и возраст переплета.

— Позволь и мне угадать, — сказал Кейн. Он повернулся к стоявшему у кровати небольшому столику, на котором лежала стопа книг. — Например, переплет вон того толстого тома…

Перебравшись к краю кровати, Кейн потянулся к книге. Потом вдруг повернулся к Джулиане и стащил с нее одеяло, обнажив одну из грудей.

— Хм… гладкая, — пробормотал он, поглаживая грудь кончиками пальцев. — И мягкая как шелк. — Он закрыл глаза, изображая предельную сосредоточенность. — Думаю, что это какой-то особый сорт кожи.

— Какие глупости!.. — фыркнула Джулиана. — Любая кожа — особый сорт. — Почувствовав, как сладостно заныла грудь, она с трудом удержалась от стона. Когда же Кейн убрал руку и снова накрыл ее одеялом, из груди Джулианы вырвался вздох разочарования.

— Спасибо, дорогая, за подсказку, — проворчал Кейн. — Правда, ты испортила мне все удовольствие. Пожалуйста, передай мне вот ту книгу.