Неистовый маркиз - Миранда Невилл

— Какой вздор! — воскликнула Джулиана. И тут же спросила: — А почему?

— Потому что он имеет прекрасную репутацию. Говорят, он обладает безупречным вкусом.

Джулиана скептически хмыкнула, и Кейн невольно улыбнулся; ему было приятно, когда удавалось рассмешить миссис Мертон — слишком уж серьезно она все воспринимала.

— Поверьте, Кейн, — проговорила она, — прежде я никогда не слышала от него комплиментов по поводу моего платья. Очевидно, мой обычный наряд не отвечает его вкусам.

— А вот черный бархат отвечает. Но почему черный цвет?

— Так легче оставаться в трауре. Мне очень повезло, когда я обнаружила это платье в комиссионном магазине на Кондуит-стрит.

— У миссис Тиммс? Я знаю многих актрис, которые посещают ее.

— Актрис? Вы думаете, что мое платье могло принадлежать одной из актрис?

— Очень сомневаюсь.

— Слава Богу… — Джулиана вздохнула с облегчением.

— Не актрисе, а скорее куртизанке, — тут же добавил маркиз.

Джулиана тихонько ахнула.

— Но почему вы так считаете?

— А вы не задумывались, дорогая, о том, каким образом у миссис Тиммс могло появиться такое необычное платье?

— Нет, не задумывалась. Но она была очень рада продать его мне за вполне умеренную цену.

— Подозреваю, что от него отказалась Белла Старр. Ее покровитель, сэр Мордред Мортон, всегда настаивал, чтобы его любовница одевалась в черное.

Джулиана сморщила веснушчатый носик.

— Это так мрачно…

— Мортон был бы счастлив услышать эти ваши слова. Он ужасно гордится этой мрачностью. У него все в черном цвете. Черные ливреи на его слугах, черные кареты, и даже пищу ему подают только черного цвета.

— Но это, должно быть, серьезно его ограничивает, — заметила Джулиана. — Я имею в виду выбор блюд.

— Вы правы. Приглашения пообедать с Мортоном не слишком котируются.

— Но что же бывает черного цвета? — с улыбкой спросила Джулиана. — Могу вспомнить лишь виноград.

— И еще икра, — ухмыльнулся маркиз.

— И черная смородина! — подхватила Джулиана, включаясь в игру. — Только она бывает не круглый год.

— Кроме того, маслины.

— И шоколад.

— Не забудьте про сливы.

— А подгоревшее мясо?..

— Да-да, конечно. И еще — подгоревшие тосты, — сказал Кейн. — Наверное, именно поэтому он недавно уехал в Баварию. Теперь он может есть просто черный хлеб — совершенно не подгоревший.

— А также черный пудинг.

— Да, разумеется. Он как-то раз говорил мне, что немцы славятся своей мрачностью.

— И он оставил свою любовницу здесь?

— Совершенно верно. И она поспешила избавиться от черного платья.

— Что ж, я очень рада, — кивнула Джулиана. — Потому что она едва ли носила это платье, раз так быстро от него избавилась.

— Я тоже очень рад, — с улыбкой сказал Кейн. Потом вдруг стал серьезным и внимательно посмотрел на нее.

Взгляды их встретились, и Джулиана, явно смутившись, опустила глаза. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Прошу прощения, но мне нужно еще кое с кем поговорить.

«Пока еще не готова», — подумал Кейн. Да, судя по всему, миссис Мертон не собиралась бросаться в его объятия. Но ничего страшного. Он, маркиз Чейз, очень любит охоту, так что будет даже приятно растянуть удовольствие.

Глава 7

В этот холодный и влажный мартовский вечер в красной карете маркиза было тепло и сухо. Слуги Чейза, хотя и выглядели странновато, дело свое знали и умели обеспечить хозяину максимум удобств. С облегчением вздохнув, Джулиана откинулась на спинку сиденья и с улыбкой сказала:

— Спасибо за помощь. Благодаря вашей помощи я сегодня завела несколько весьма полезных знакомств.

Она почувствовала, как сидевший рядом с ней Кейн пожал плечами:

— Я попросил Тарквина Комптона представить вас лорду Спенсеру, вот и все.

— И другим — тоже. Кажется, все они искренне заинтересовались моими книгами.

— Возможно, они просто восхищались вашей фигурой в новом платье. Как я, например.

— Конечно же, нет! Кроме того, там были и женщины.

— И что же это значит?

— Перестаньте дразнить меня! И вообще, я говорю совершенно серьезно. Сегодня я встретила больше клиентов, чем их было в моей лавке за целый месяц.

— Вы такая практичная… — усмехнулся Кейн. — А я бы хотел поговорить о чем-нибудь другом, — добавил он хриплым шепотом.

В полутемной карете — горел всего один фонарь — Джулиана едва различала черты его лица. Зато она прекрасно чувствовала прикосновения его плеча и ноги.

— О чем бы вам хотелось поговорить? — спросила Джулиана. Она решила, что Кейн, возможно, расскажет еще какие-нибудь забавные истории из жизни полусвета.

— О том, как вас поцеловать, — последовал ответ.

Джулиана тихонько ахнула и, немного помолчав, заявила:

— Если честно, то я не хочу ни о чем говорить.

Она больше не могла дурачить себя, не могла тешить себя мыслью о том, что это всего лишь обычная поездка домой, своего рода альтернатива холодному и грязному наемному экипажу.

В следующее мгновение маркиз взял ее лицо в ладони и чуть повернулся к свету фонаря. Какое-то время он молча разглядывал ее, словно изучал, потом тихо сказал:

— Вы очень красивая.

Джулиана почувствовала, что краснеет.

— Но у меня веснушки… — возразила она.

— Всего шесть штук. — Он несколько раз легонько поцеловал ее в нос и щеки. — Ох, кажется, я пропустил одну. — Он еще раз ее поцеловал. Потом снова стал смотреть ей в глаза.

Сейчас бы ей самое время отстраниться от него и отодвинуться. Но Джулиана этого не сделала — не захотела. Она не очень-то хорошо помнила его предыдущий поцелуй — из-за выпитого в тот вечер вина. Но сегодня Джулиана не пила ничего, кроме стакана воды, и ей было интересно узнать, что представляет собой поцелуй маркиза, когда она совершенно трезва. Не двигаясь, затаив дыхание, она ожидала следующего шага маркиза.

А он вдруг отстранился от нее и даже немного отодвинулся. Откашлявшись, проговорил:

— Ваше платье прекрасно гармонирует с сиденьями моего экипажа.

— Именно поэтому я его и выбрала, — ответила Джулиана, пытаясь шуткой скрыть свое разочарование.

— Да-да, эффект потрясающий! При таком освещении все меркнет, за исключением вашей головы, вернее — волос. Я вижу сейчас только золотистое и белое. Словно передо мной — бестелесный ангел.

— О!.. — выдохнула Джулиана. Ей редко приходилось слышать такие комплименты.

— Но вы не ангел, не правда ли? По крайней мере я очень на это рассчитываю.