Экономист под прикрытием - Тим Харфорд

Значит ли это, что мы должны вернуть «налог на роскошь» для дорогих автомобилей? Вовсе нет. Такой налог почти наверняка будет вреден для окружающей среды, поскольку побуждает людей держаться за старые, более ядовитые автомобили: дешёвая, старая машина, как правило, более вредна, чем модная и современная. С внедорожников следует брать больше не из-за их стоимости, а потому что они неэкономичны, а их вес и высота представляют опасность для других автомобилей. Смысл в том, чтобы подтолкнуть людей к езде на небольших, лёгких, более экономичных автомобилях, а вовсе не на дешёвых.

Выглядит сложновато. Сработает ли? Допустим, в каждом автомобиле будет установлен небольшой компьютер, связанный с глобальной системой таргетирования и отслеживающий местонахождение автомобиля вместе с объёмом выхлопов. Табло на приборной доске будет показывать текущий тариф, возможно, с полезными подсказками. «Тим, твоя поездка сейчас обходится тебе в девять центов в минуту. А ты знаешь, что мог бы ездить вдвое дешевле, если бы отрегулировал двигатель?»

Технология найдётся; в основном, по большей части такая техника уже существует. Трудность в том, чтобы подсчитать реальную стоимость экстерналий. Компьютер может замерить загруженность улиц и количество выбросов, но сколько стоит время других людей, потраченное в пробке? Сколько стоит отравление людей твёрдыми частицами или бензолом? Экстерналии часто влекут реальные затраты, которые очень тяжело измерить: потерю времени, здоровья, покоя и даже жизни.

Для пущей ясности сосредоточимся на оценке экстерналий, вызванных ездой на машине. Довольно нелегко измерить даже физические последствия: каким будет ущерб дороге от ещё одного автомобиля? Сколько шума произведёт ещё один автомобиль? Сколько аварий спровоцирует? Как сильно задержит другие автомобили? Каким будет загрязнение? Каков ущерб здоровью от этого загрязнения? А психологические последствия измерить ещё труднее. Как подсчитать, сколько хлопот людям причиняют те или иные неприятности: спёртый воздух, шум, задержки, стресс, болезнь или смерть? Тем более их значимость для каждого человека своя.

Перед лицом таких проблем руки опускаются. Понятно, что невозможно определить точную стоимость даже шума или потерь времени, и уж тем более — человеческой жизни. Но мы обманываем себя, думая, что такие решения можно не принимать вовсе. Каждое постановление правительства, каждый индивидуальный выбор означают, что оценка была произведена, даже если у нас не хватает честности признаться в этом себе и окружающим.

Сами мы постоянно принимаем решения, показывающие, какую ценность имеют для нас наше окружение, время и даже жизнь. Если вы платите больше за аренду квартиры или гостиничный номер в тихом районе, вы неявным образом высоко оцениваете покой и тишину. Решив не ехать на такси, а подождать автобуса, вы неявно оцениваете стоимость своего времени. Если вы сочли, что противопожарная сигнализация вам ни к чему, значит, вы предпочли сэкономленное время и деньги уменьшению шансов погибнуть. Однако, принимая все эти решения, вы, вероятно, никому — даже себе — не говорите правду о том, во что вы оценили покой, время и жизнь.

Государство также принимает решения, из которых видно, во что оно оценило наши с вами жизни. Как ему лучше поступить: установить дополнительные дорожные знаки и нарисовать разметку? Потратить деньги на камеры слежения за скоростью? Повысить качество медицинской помощи? Финансировать исследования против рака? Или ничего этого не делать, а снизить налоги, повысить качество университетского образования и благоустроить национальные парки? Такие решения так или иначе приходится принимать, и принимаются они на основе предположений о личных ценностях, включая ценность человеческой жизни. Рассчитать величину экстернальных штрафов просто труднее, поскольку для добросовестного исполнения нужно, чтобы все эти предположения были озвучены и обоснованы. Не делая этого, мы в лучшем случае полагаемся на волю случайных политических процессов, а в худшем — покорно уступаем эгоистичным запросам отдельных групп людей.

Один из лучших способов узнать стоимость этих субъективных ценностей — это смотреть, как люди поступают. У экономистов есть теория «выявленных предпочтений», суть которой в том, что предпочтения людей видны из того, какие решения они принимают как потребители. Вы купили яблоки, хотя могли позволить себе персики, значит, вы предпочитаете яблоки персикам. Для экономиста предпочтения людей не просто логически выводятся из подобного рода решений, а фактически определяются ими. Отсюда недалеко до вывода, что люди рационально потребляют и менее осязаемые ценности, даже здоровье и безопасность. Если вы не готовы заплатить $5 за такси, чтобы сэкономить 20 минут, Экономист под прикрытием делает вывод, что вы хотите потратить $5 на что-то другое. Не сказать, чтобы это был сногсшибательный вывод, но и его некоторые считают спорным. Исходя из вашего решения о найме жилья, экономист заключает, что тишину и покой вы оцениваете в $15 в неделю. А заметив, что у вас нет пожарной сигнализации, он решает, что вы не готовы потратить 1 час и $20, чтобы уменьшить вероятность гибели на одну миллионную.

Два важнейших источника информации о предпочтениях людей — это зарплаты и цены на дома. Цены на дома содержат информацию о ценности, которую люди придают всевозможным прелестям жизни: магазинам, зелени, низкому уровню преступности, тишине, утреннему солнцу в окне и т.д. Кое-что из этого можно довольно точно измерить. К примеру, разница в цене между двумя одинаковыми домами друг напротив друга, вероятно, откроет, насколько людям нравится, чтобы дом стоял лицом к солнцу. А зарплаты раскрывают информацию о том, во сколько люди оценивают разницу между должностями с очень похожими профессиональными требованиями, но разными уровнями опасности.

Этот метод небезупречен: в частности, что, если тишина и покой идут в одном наборе с закрытой для машин улицей, где ваши дети могут играть в безопасности, и с теплоизоляцией, которая позволит экономить на отоплении? Сколько из этих $15 в неделю на самом деле — плата за тихие окрестности? Что, если хорошо оплачиваемая, но опасная работа на буровой требует, чтобы вы не пили в течение шести недель и проводили всё свободное время в помещении? Возможно, высокую зарплату вы получаете вовсе не за опасность, а за неудобство. Всегда непросто отделить друг от друга различные факторы, и невозможно понять, насколько вы в этом преуспели. Однако при достаточной информации экономисты могут совершить, как им кажется, достойную попытку.