Я подарю тебе все… - Марина Серова

В этот момент я подумала, что полковник Озеров сошел с ума. Это же надо так перестараться! И все для того, чтобы иметь повод для продления моего пребывания в «Поволжск-фарм»?! Да он совсем перешел границы!

– Евгения Максимовна, – Мирошников уже овладел собой и теперь говорил своим обычным, суховато-деловым тоном. Но сейчас в нем звучали просительные нотки. – Меня просят немедленно проехать к… месту трагедии. Я прошу вас меня сопровождать.

– Конечно, – поднялась я с кресла. Мне и самой захотелось присутствовать при осмотре, дабы оценить, насколько полковник Озеров превзошел самого себя. Подкинул мне кучу непоняток, так его и эдак!

Я даже хотела было немедленно позвонить Озерову и заявить, что не приемлю подобных правил и, разрывая все договоренности, выхожу из игры, однако решила не пороть горячку. Мирошников уже стоял у дверей кабинета. Я проследовала за ним, и Геннадий Владиленович запер свои апартаменты.

Мы вместе молча прошли по коридору, затем Мирошников приблизился к двери цеха по производству лекарственных средств и, распахнув дверь, подозвал господина Виватенко. Сергей Николаевич подошел к нему со своим обычным услужливым видом.

– У нас ЧП, – отрывисто проговорил Мирошников. – По этому вопросу вечером будет общее собрание. Всем присутствовать, обязательно! Я уезжаю, на это время вы отвечаете за все, что здесь происходит. Ситуация ясна?

По смазливому лицу Виватенко было видно, что ситуация ему как раз совершенно не ясна, однако он осторожно кивнул и спросил:

– А… Какого рода ЧП?

– Все позже! – прорычал Мирошников, зыркая глазами по сторонам, и, круто развернувшись, размашистым шагом двинулся к лестнице. Я поспешила за ним, также ничего не объяснив Сергею Николаевичу.

Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Дождя не было, солнце по-прежнему жарило вовсю. Мирошников сел за руль своего «Шевроле», я заняла место рядом с ним. Кондиционер Геннадий Владиленович не включил, и я не решилась грузить его подобной просьбой – он и так был весь на нервах. А состояние его было очень красноречивым: он забыл накинуть ремень безопасности и завел автомобиль только с третьего раза, слишком сильно выжимая педаль сцепления. Насчет ремня я, правда, все же сделала ему замечание, и Мирошников молча нацепил его. По дороге я спросила:

– Где все это случилось?

– Угол Гагарина и Ломоносова, – разжал зубы Мирошников и выругался вслух на какого-то молодчика, подрезавшего нас.

Ехали мы довольно быстро, потому что почти не было пробок: вечерний час пик еще не наступил. Однако по мере приближения к месту событий движение наше несколько затруднилось. Я подумала, что в связи с трагедией дорогу наверняка перегородили. Так оно и было. Еще издали я заметила скопление людей в милицейской форме, гаишников, а также представителей скорой медицинской службы. Мирошников остановил машину у обочины, вышел и, даже не включив сигнализацию, пешком двинулся вперед.

Я вскоре заметила машину, стоявшую в нескольких метрах от перекрестка. Мимолетного взгляда мне хватило, чтобы понять, что все сидящие в ней мертвы: водитель и двое охранников. Убиты выстрелами в голову. На одежде, сиденьях и возле машины виднелись следы ярко-алой крови…

Навстречу Мирошникову шагнул мужчина в милицейской форме с погонами майора.

– Вы Мирошников? – спросил он. – Майор Стригалев, Волжский РОВД. Ваши документы!

Мирошников безропотно протянул ему паспорт. В глазах его, обычно бесстрастных, застыл ужас. Он покосился в сторону трупов и невольно попятился назад.

– Ваша машина? – просматривая паспорт Мирошникова, спросил Стригалев.

Геннадий Владиленович сглотнул слюну и торопливо уточнил:

– Да, служебная.

– Мы выяснили это по документам, – кивнул майор. – Куда она направлялась?

– Видимо, в объединение, в «Поволжск-фарм», – предположил Мирошников. – Я послал их забрать выручку из аптеки и привезти деньги мне.

– Выручку они везли в чем? – спросил Стригалев.

– В кейсе.

– В машине нет никакого кейса. Значит, обстреляли с целью грабежа, пока машина стояла на светофоре. Опросили свидетелей, вроде бы они видели, как какой-то мужчина заглядывал внутрь, но это неподтвержденные данные. У вас какие-то соображения есть по этому поводу?

– Боже мой, какие у меня могут быть соображения?! – воскликнул Мирошников, который в трудные минуты, как я заметила, становился набожным.

– Личности потерпевших назвать можете? – спросил Стригалев, доставая блокнот.

Мирошников, запинаясь, проговорил имена и фамилии охранников и водителя.

– Вам придется проехать с нами, – произнес майор. – Здесь мы закончили. Прошу в машину.

Геннадий Владиленович, как загипнотизированный, зашагал к милицейскому автомобилю. Он, кажется, совершенно забыл обо мне. Майор же либо принял меня за обычную любопытствующую дамочку, либо счел какой-то мелкой личностью из штата Мирошникова, не стоящей его внимания. Так или иначе, но меня он не пригласил проследовать в РОВД. Я решила вернуться в «Поволжск-фарм» и там ожидать дальнейшего развития событий.

Едва я добралась до объединения, как меня встретил Виватенко, нервно куривший в вестибюле. При моем появлении он поспешил мне навстречу.

– Евгения Максимовна, что случилось? Где Геннадий Владиленович? – с ходу приступил он к расспросам.

– Геннадий Владиленович сейчас дает показания. Инкассаторская машина обстреляна, деньги, скорее всего, похищены, – ответила я, так как данную информацию все равно не удалось бы скрыть. – Милиция наверняка явится сюда, желая опросить сотрудников фирмы.

Так и получилось: не прошло и часа, как майор Стригалев со своими помощниками нагрянул в объединение. Вместе с ним прибыл и Мирошников, взъерошенный и злой. Еще сильнее он разозлился, когда майор Стригалев заявил, чтобы директор объединения не уходил в свой кабинет, а оставался в поле его зрения. Сам же он отправился по кабинетам и служебным помещениям.

Мирошников уселся на стул. Я подошла к нему, желая поинтересоваться, какие данные появились по этому прискорбному случаю. Виватенко поспешил присоединиться к нам.

– Они, кажется, подозревают меня самого! – пожаловался Мирошников. – Черт знает что такое! Какой мне резон похищать собственные деньги?!

– Ну, подобные варианты не новость, – поведала я ему. – Порою так делают, когда, например, не хотят платить налоги или делиться процентами от прибыли.

– Но это же совершенно иной случай! – воскликнул Мирошников.

– Это понятно, но все-таки милиция имеет право так думать. Они обязаны отработать все версии, – как могла, постаралась я его успокоить. – В одном они, безусловно, правы: это кто-то из своих.

– В смысле? – воззрился на меня Геннадий Владиленович.

– Кто-то из тех, кто знал, что именно сегодня вам потребуется наличность, – пояснила я. – Они подготовились заранее и следили за машиной. Видимо, вели ее прямо от аптеки. Выбрали удачный момент, когда множество автомобилей застряли на светофоре, и один из них выскочил из своей точки и, перестреляв водителя и охрану, спокойно забрал кейс. Если пистолет был с глушителем, вполне возможно, что никто не обратил на это внимания: просто люди не поняли, что происходит. К тому же машина у вас с тонированными стеклами.

Мирошников выслушал меня и впал в полный ступор.

– Вам сказали, из какого оружия были произведены выстрелы? – спросила я.

Мне пришлось повторить свой вопрос дважды, пока впавший в мрачную задумчивость Мирошников наконец не понял, чего я от него хочу.

– Нет, – очнулся он. – нет, ничего подобного мне не сообщали. Мне вообще ничего не сообщали! Только спрашивали, причем одно и то же! – Мирошников очень нервничал.

Я прекрасно его понимала: непосредственно за ограблением склада последовал грабеж похуже, со смертельным исходом. Мало того что деньги украдены, так еще и смерть трех сотрудников… И все это на фоне того, что в его объединении идет явное сливание информации. Есть от чего голове пойти кругом…

В этот момент входная дверь распахнулась, и в помещение стремительно вошел Дмитрий Сергеевич Ковалев. Взгляд заместителя директора выражал тревогу. При этом я заметила, что левая щека его выглядит несколько распухшей. Ковалев хотел было сразу пройти в коридор, но, увидев нас с Мирошниковым, резко сменил курс и подошел к нам.

– В чем дело, Геннадий Владиленович? – спросил он. – Ваш звонок с просьбой срочно приехать прозвучал так неожиданно… Действительно что-то из ряда вон произошло?

Он обратил внимание на присутствие в фирме людей в милицейской форме, и во взгляде его промелькнул испуг. Я взяла на себя миссию по объяснению ситуации. Ковалев слушал с самым внимательным видом и слегка хмурился.

– С ума сойти можно! – наконец вымолвил он, когда я закончила. – Что, все деньги украли?!

– Нет! – взорвался вдруг Мирошников, гневно глядя на своего заместителя. – Им много показалось! Они сдачу оставили!