Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании - Кэрри Гринберг

Перед ней появилась чашка с отбитой ручкой. Дождавшись момента, когда доктор отвернется, вампирша чуть наклонила ее и вылила содержимое под стол. Будь она сытой, никто бы и глазом не успел моргнуть, а так получилось довольно неуклюже. Доктор покачал головой, и фройляйн Лайд пристыженно потупилась.

– Ай-ай-ай! Мелкая моторика так и не восстановилась! Кельнер! Еще чаю! И коньяку!

Вторая чашка сломила ее волю. Притворившись, что пьет, вампирша опустила в горячую жидкость язык, бесцельно им там поболтала, и едва сдержала гримасу отвращения.

– Герр доктор…

– Можете называть меня Отто, – ни с того, ни с сего предложил он.

От этой ремарки она остолбенела. Даже Голод, казалось, удивленно присвистнул, а Зов Крови уступил место более насущным проблемам.

Фройляйн Лайд наморщила лоб, пытаясь понять, куда он клонит.

– Нет, не могу, – сказала она очевидное. – Это против субординации.

– Как приятно встретить серьезную девушку в наши-то времена! Не то что всякие там вертихвостки. Я ведь с самого начала присматривался к вам, фройляйн Лайд. Сколько вы у нас служите? Почти три недели? Этого времени с лихвой хватило, чтобы составить о вас мнение.

– Правда?

Попалась! Далее последует что-нибудь вроде: «Я видел, как вы превратились в летучую мышь, чтобы успеть домой до рассвета. Чем вы объясните сей феномен?» Тогда придется распрощаться со Св. Кунигундой. Превращения в диких животных на территории больницы, разумеется, противоречат санитарным нормам.

– Я не детектив, не какой-нибудь заморский Алан Пинкертон, но работа психиатром, знаете ли, развивает наблюдательность.

– И что же вы обо мне думаете?

– Вы очень тихая, скромная и спокойная барышня. Скорее все, происходите из простой порядочной семьи.

Фройляйн Лайд распахнула рот.

– Угадал?

Нет, но промах его был таким запредельным, что сиделка чуть не взвизгнула. Все равно как если бы игрок в теннис один ударом разнес полплощадки и насмерть зашиб судью.

Как ловко, однако, ей удалось замаскироваться!

– Что натолкнуло вас на эту мысль? – спросила фройляйн Лайд, уже глядевшая веселее.

– Вы держитесь особняком. Не сплетничаете с остальными сиделками, не интригуете и не делаете гадостей исподтишка. Знаете себе цену.

– Да, это так, – согласилась вампирша.

Она действительно знала свою цену. Всю сумму, до последней золотой монеты. Специально уточняла.

– Пациенты вас любят. Даже самые буйные быстрее засыпают, когда вы на дежурстве. Вы здорово экономите нам лауданум.

– Стараюсь.

– За все это время на вас не поступало жалоб. За исключением того недоразумения с румянами, у вас не было нарушений.

Фройляйн Лайд отлично помнила тот вечер, когда фрау Кальтерзиле раскудахталась, увидев ее изменившееся лицо. Правда, после эпизода в ванной, она подчиненную более не беспокоила. Когда на твоих глазах у новенькой вырастают двухдюймовые клыки, которыми она распарывает себе запястье и, продолжая вежливо улыбаться, выдавливает кровь в раковину, покуда румянец на щеках не потускнеет – это, надо заметить, отрезвляет. Сразу возникает вопрос, на ком она испробует эти клыки в следующую очередь.

– Мне кажется, за вашу безупречную службу вы заслужили повышение. Причем солидное.

– Насколько солидное?

– Очень.

Уж не задумал ли он отправить на пенсию старушку Кальтерзиле? А что, было бы заманчиво.

– Я буду Фрау Старшая Медсестра? – уточнила она.

– Фрау Доктор.

Вампирша помассировала виски, стараясь отогнать еще один приступ головокружения. И почему все так скверно складывается? Просто одно к одному.

– Это невозможно, – в ее голосе закружились первые снежинки.

– Почему же?

– Я вас не люблю.

Доктор Ратманн вытер галстуком лоб, покрасневший от коньяка, и посмотрел на девушку снисходительно.

– Ох, фройляйн, фройляйн. Нам ли с вами верить в романтические бредни? Как сторонник теории Дарвина, я считая, что любовь – это ничто иное как процесс, сформировавшийся в ходе эволюции для поиска подходящего партнера. Для продолжения рода, понимаете? А не для того, чтобы бродить при луне, ломая ноги, и кропать бездарные вирши. Чистая физиология, а не всякие там финтифлюшки! – он все распалялся, – О да! К нам нередко попадают молодые девицы, впавшие в меланхолию из-за неразделенных чувств, но нужно видеть, как быстро холодный душ снимает все симптомы! В крайней стадии любовь превращается в болезнь, но и ее можно вылечить. Хотя лучше просто не заболевать.

Вампирша прикоснулась к левой груди, где скукожилось ее мертвое сердце. «Вылечите меня, пожалуйста!», – внутренне взмолилась она. Поверить в слова доктора было как никогда заманчиво. Даже если отбросить научный взгляд на вещи, поэты твердят про любовь до гроба. Раз она уже перешагнула порог, значит, все должно закончиться. Ну, как-нибудь. Само по себе. Вот только оно никак не заканчивается. Что еще нужно сделать?

Рука спустилась ниже и нащупала медальон. Иногда казалось, будто он пульсирует на ее ладони. Но, наверное, просто руки дрожат.

– Почему вы считаете, что мы с вами подходящие партнеры для размножения? – рассеянно спросила она.

– Это же очевидно! Вы молодая здоровая девушка. Я, хоть и хожу, век в холостяках, тоже еще не стар, – приосанился главный врач. – Кроме того, я могу вас полностью обеспечить. Впрочем, если вам захочется продолжить образование, я с радостью запишу вас на медицинские курсы. Женщины тоже могут заниматься умственной деятельностью, ну за исключением одной недели в месяц. Со временем вы сможете стать моей ассистенткой!

– Нет, – теперь в ее словах сквозила вечная мерзлота. – Я польщена вашим вниманием, но нет. Никогда.

В доказательство своей решимости, она оттолкнула чашку чая и сложила руки на груди.

– Неужели у меня есть соперник?

– Да, – ответила сиделка несколько нетвердо. Но зачем вдаваться в подробности?

– И вы его, надо полагать, любите? – доктор Ратманн выплюнул последнее слово, как кислую виноградину.

– Именно так. И буду любить вечно. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова.

– Что ж, я был о вас лучшего мнения, фройляйн Лайд. Вы оказались гораздо более легкомысленной особой, чем мне подумалось в начале. Но выбор, конечно, ваш. Разрешите хотя бы проводить вас до дома?

– Если вам так угодно, герр доктор, – нехотя согласилась она.

Ничего, как только он отвяжется, можно еще раз попытать удачу. Вдруг на этот раз повезет. Если, конечно, бандиты не раструбили на весь квартал или о ее феноменальных добродетелях, или о ее способности превращаться в Горгону с пол-оборота.

Отсюда до ее квартиры было недалеко, и уже через десять минут они стояли возле подъезда. Фройляйн Лайд едва сдерживала нетерпение, но доктор все никак не уходил.