Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ) - Рокко Джулия

Но ехидную птеродактелеподобную птицу на украшавшем дверь резном медальоне было действительно жалко. Я к ней уже как-то привыкла. Поэтому, убедившись, что ночнушка более-менее меня прикрывает, ринулась проверять, не пострадала ли пернатая.

То, что в сложившихся обстоятельствах лучше было бы отсидеться в стороне, до меня дошло с большим опозданием. Рэт как раз вопрошал братьев о том, какого демона они решили, что им можно врываться в его спальню в два часа ночи? И это ещё цензурный перевод.

— Да ты, верно, шутишь?! Удивительно, что весь дом до сих пор сюда не сбежался, — возмутился Каспар, пытаясь через широкое плечо старшего родственника разглядеть, всё ли со мной в порядке.

Честно говоря, чувствовала я себя прекрасно и даже как будто слегка навеселе. Похоже, Рэтборн действовал на меня как стакан ядреного самогона, причем настоянного на мухоморах. Я снова глупо хихикнула, представив этот коктейль. А назывался бы он «Самоугоночка от Ёжки».

Да что же со мной такое?! Я потрясла головой. Почему в голову лезут всякие глупости, словно я и в самом деле пьяна? Ведь не пила же ни капли! А после Реврейна и вовсе убеждена: спиртное — зло!

— Что ты имеешь ввиду? — тем временем соизволил спросить Лорд, выпуская на своих братьев изрядную порцию пробирающего до костей холода.

Каспар толкнул локтем как всегда более сдержанного и наблюдательного Хэйдена, словно желая передать тому эстафету. И в самом деле, дверь ломали вдвоем, а отдуваться пока приходилось одному.

— Просто вы так стонали… — ожидаемо выдал недопринц, и я, не выдержав, захохотала, зажав рот кулаком.

Зато Рэту, похоже, было совсем не до смеха. Каспар тоже не оценил шутки красавчика и зло на того посмотрел.

— Нас накрыла такая волна магического отката, что с потолка штукатурка посыпалась. Неужели вы этого не ощутили? Словно мы оказались в эпицентре инициации какого-то до одури сильного мага.

— Ещё оставался вариант, что это ты таки решил размазать Рэджи по паркету. Всей своей мощью, — вдруг добавил Хэйд, и я поняла, что он не меньше Каспара испугался за мою сохранность.

— Какие вы ми-и-илые, — протянула я, протискиваясь между косяком и Рэтборном в сторону своих защитников с четкой целью обнять и расцеловать каждого.

Судьба невезучей птицы была тут же мною позабыта.

Однако маневр не удался и я была бесцеремонно остановлена ухватившим меня за талию Лордом. Последнее, кстати, изрядно удивило наблюдающих за нашими трепыханиями мужчин. То, что Рэт ведет себя странно и совершенно для себя нетипично, я понимала даже в своем не совсем вменяемом состоянии.

— Мама! — вдруг раздался детский взволнованный голосок из противоположной части коридора. — Мама, ты где?

Я принялась ожесточенно вырываться, и Рэт наконец-то меня отпустил. Вновь поправив распустившийся ворот, поспешила навстречу своему сынишке.

— Мама? — практически хором удивились Каспар с Хэйдом, но я даже не стала на них оглядываться.

Подхватив на руки своего озябшего детёныша, тут же над ним заворковала:

— Ну чего ты, мой хомячок, испугался?

— Не очень, — охотно ответил Тай, разглядывая мужское трио. — А кто такой хомячок? — очень заинтересовался он, снова переключив свое внимание на меня.

Пришлось даже немного затормозить, чтобы объяснить ему, что это за живность такая.

— Хомячок — маленький пушистый и очень шебутной домашний питомец. Почти такой же хорошенький, как и ты.

Тай пару раз озадаченно моргнул и вдруг выдал:

— А можно мне завести себе такого?

— Конечно, можно! — пообещала я, причем понятия не имея, водятся ли вообще на Притэе такие звери.

Но за ту робкую улыбку, которой тут же осветилось лицо моего малыша, я была готова не то что достать этого хомяка из-под земли, но и самолично его наколдовать. А что?! Ада — создательница хомяков, чем не вклад в развитие магического животноводства? Интересно, кстати, тут есть такое?

В общем, вопросы множились, а ребенок устало зевал. Следовало поспешить уложить его спать.

— Никаких хомяков в этом доме! — долетел до нас категорический отказ Рэтборна.

— Это что за дядя? — Тай как-то сразу сжался, но всё же, пересилив испуг, спросил.

— Этот тиран — твой папа, — как можно мягче, но не погрешив против истины, ответила я.

Скрывать от мальчика правду было глупо и недальновидно. Рэтборн за одну ночь не переменится, поэтому пока тянется длительный процесс перевоспитания, Таю придется как-то к нему привыкать и желательно не бояться. А для этого, прежде всего, мне самой следует показывать пример доверия и смелости в общении с ним.

— Не обращай внимания, — посоветовала я громким шёпотом, так, чтобы все меня услышали. — Мы его уговорим.

— Ничего подобного, — возразил Лорд.

— Уговорим, уговорим, — не сдавалась я, унося ребенка обратно в спальню. — Тем более, что твоя мама — лучший в мире уговорщик!

Поддавшись порыву, не иначе, я вдруг резво развернулась, поймала взгляд хмурого, как старый сыч, Рэта и многозначительно ему подмигнула.

У главного Лорда-Экспедитора Тайного приказа нервно дернулся глаз.

Утром, распахнув глаза, первым делом я увидела самую чудесную на всем белом свете картину. Распластавшись на кровати в позе звезды, сладко посапывал мой Тай. Его нежные серебристые локоны чуть подвивались у затылка, а на по-детски округлых щечках сиял легкий румянец. Замызганный заяц скатился выше к изголовью, а пуховое одеяло сбилось у ног, обнажив забавные, чуть курносые пальчики с короткими розовыми ноготками.

Мальчик источал такие умиротворение и покой, что несколько минут я просто любовалась, впитывая в себя эти драгоценные мгновения внезапно свалившегося на меня счастья.

Затем, стараясь не разбудить отсыпающееся и набирающееся сил чадо, осторожно выбралась из кровати и побежала принимать водные процедуры. Стрелки на циферблате показывали десятый час утра. Отчего-то сегодня меня снова никто не поднял спозаранку на каждодневные обязательные экзекуции, которые в особняке Уркайских было принято называть уроками.

Я буквально кожей ощущала незримое дыхание скорых перемен. Это обстоятельство и приятно волновало, и тревожило. Теперь, когда мне было что терять, хотелось завернуться в осторожность как в кокон, чтобы ни единым своим поступком не навредить тому, кто мне дорог.

Впрочем, врать себе не было смысла. Робкую серую мышку здесь бы давно прижали к ногтю. Так что повоевать мне ещё, без сомнения, придётся. И тут крылся большой подвох. Пробудившаяся магия оказалась мощной и строптивой сверх всякой меры. Мне срочно требовался наставник, способный научить самоконтролю. Да и в принципе не мешало бы разобраться, на что вообще способен мой черный феникс.

В ванной, скинув с себя ночнушку, я вдруг обнаружила две здоровенных прорехи. Они шли вдоль всей спины и, вполне вероятно, при движении в них даже могли выглядывать ягодицы. К счастью, на ночь я напяливала панталоны. Спать без трусов в этом роскошном дурдоме, полном непредсказуемых мужиков, мне не советовал здравый смысл.

Задумчиво повертев испорченную вещь и так и не придя к разумному объяснению, — ну не крылья же, в самом деле, у меня прорезались? — я отбросила ночнушку в сторону и залезла в ванну. Впереди нас с Таем ожидал новый день, и я была полна намеренья посвятить его тому, чтобы обустроить малыша на новом месте с максимальным комфортом.

И пусть только кто-то попробует мне в этом помешать.

— Мама, — едва я вышла из ванной, в очередной раз огорченная скудностью и неудобством своего гардероба, позвал меня Тай.

— Да, мой ангелочек, — тут же отозвалась я, приземляясь на кровать и обнимая малыша.

Он довольно хихикнул, доверчиво прижавшись к моему боку.

— А когда мы пойдем за хомячком? — взял быка за рога маленький аристократ.

Что ни говори, а хватка у него была отцовская.

— Как только я узнаю, где они продаются и раздобуду для этого денег, — озвучили я свой план на данный счет. — Поэтому вставай, умывайся, чисти зубки, надевай свой новый костюмчик. У нас с тобой много дел. Только сразу хочу предупредить — я здесь, как и ты, человек новый и не очень образованный. Обычно по утрам братья твоего папы учат меня всяким премудростям. Истории, географии, основам и происхождению магии… И много ещё чему другому. А значит, нам с тобой нужно решить, с кем ты будешь находиться всё то время, когда я не смогу быть рядом.