1942: Реквием по заградотряду - Александр Золотько

– Так это ты меня возле дома…

– Нет, это ты меня возле дома, а тебя уже Леня Ставров приложил… – снова взгляд на часы. – В общем, если ты хочешь уходить домой – нужно двигаться. Воронка откроется через полтора часа, тут, неподалеку…

Где-то, чуть ли не рядом, раздался хлопок, свист и над балкой, над самой головой Севки, повисла зеленая ракета.

– Вот ведь суки… – пробормотал Чалый. – Все-таки не стали дожидаться указанного времени… Это, между прочим, ты виноват. Затеял стрельбу, совсем запутал бойцов… А нам пока деваться некуда, имей в виду… Можно бежать в другую сторону, но тогда следующая воронка будет только через неделю и в ста километрах. Я так бегать не нанимался…

Не обращая внимания на Севкин револьвер, Чалый встал, подошел к винтовкам, брошенным красноармейцами, поднял одну, покрутил в руках и положил на землю.

– Вооружают, чем попало… Разболтанная, смотри, как я не знаю… Он винтовку бросил, а затвор и вылетел. – Чалый поднял вторую винтовку, клацнул затвором, одобрительно кивнул. – Побежали, наверное. Еще часик побегаем, может, и получится…

– А Костя? – спросил Севка, не вставая с земли.

– А он так и так в наше уравнение не входит. Ты что, забыл? – Чалый наклонился, поднял свой пистолет, сдул с него пыль и спрятал в кобуру. – Либо мы его оставляем живым, либо, пожалев, мертвым. Ты оставляешь, имей в виду, я здесь в качестве проводника, не больше…

Севка усмехнулся, чувствуя, как скрипит задеревеневшая кожа на лице.

– Где воронка?

– Ты туда с раненым не доберешься вовремя…

– Не твое дело, – Севка встал, поднял револьвер. – Где воронка?

– Ты дурак совсем? Ты его с собой туда тащить собрался? В две тысячи одиннадцатый? И что ты там будешь с ним делать? С тобой – еще куда ни шло. Я тебе твои шмотки верну, а вот с ним, что ты там будешь делать?

Чалый поднялся по откосу к краю балки и выглянул.

– Имеем четверых конных в пределах прямой видимости. Они сейчас подождут подмогу и возьмутся за нас…

Севка взял с земли винтовку, дослал патрон в патронник, поднялся к Чалому.

Казаки гарцевали метрах в двухстах. Конные фигуры были видны четко, а вот четверых пеших, стоявших неподалеку с поднятыми руками, Севка рассмотрел не сразу.

– Уходим, Сева… – мягко, почти по-отечески, произнес Чалый. – Чудес не бывает…

Севка лег, прицелился из винтовки. Помотал головой, выставил на прицеле дальность. Снова прицелился.

– Не сходи с ума… – Чалый протянул руку, то ли собирался отобрать у Севки винтовку, то ли хотел прижать ствол к земле. – Ни хрена у тебя…

– Руку отрежу, – сквозь зубы пробормотал Севка, не отрываясь от винтовки. – Чудес не бывает. Но в стрелковом деле случается всякое…

Выстрел.

Один из казаков вылетел из седла.

Севка быстро передернул затвор. Прицелился.

Приклад ударил в плечо, конь встал на дыбы и завалился на бок. Два всадника бросились прочь, скрылись за холмом.

– Где воронка? – Севка дослал новый патрон и наставил винтовку на Чалого. – Я не шучу…

– Не сходи с ума… Ты попадешь с раненым на руках в свое время, с огнестрелом его тут же сдадут в милицию, а тебя, как потенциального преступника…

– Давай это будут мои проблемы, – сказал Севка. – Ты отведешь меня к воронке, мы туда войдем, дома попрощаемся и разойдемся… Договорились?

Из-за холма взлетела еще одна ракета, на это раз – красная.

– Ладно, – Чалый вытер по очереди руки о гимнастерку. – Будешь мне должен.

– Хорошо.

– Слово офицера?

– Слово командира Рабоче-Крестьянской Красной Армии, – серьезно сказал Севка.

– Ладно, – кивнул Чалый. – Верю. Тебе – верю. Только лейтенанта ты понесешь сам… Если не донесешь…

– Хорошо, – сказал Севка. – Понесу.

– Побежали, – скомандовал Чалый.

Бежать в общем-то не получилось.

Вначале Костю тащил только Севка. Повторить номер с поездкой на спине не удалось – Костя не мог удержаться руками за Севкины плечи. Взвалить его на плечо не давала рана, пришлось нести на руках перед собой, как невесту на свадьбе. Только весил Костя чуть тяжелее, чем среднестатистическая невеста. Раза в полтора, если не в два. Так что Севка шел медленно, а тут еще колючки и выгоревшая трава под босыми ногами…

Пот заливал глаза, сердце подкатилось к самому горлу, гнало кровь частыми сильными толчками, перед глазами танцевали огоньки вперемешку с черными точками. В горле пересохло.

Первый раз споткнувшись, Севке удалось удержаться на ногах, во второй ему помог Чалый.

– Ладно, – сказал он. – Хрен с тобой. Потащили вдвоем…

Севка держал Костю за правую руку и правую ногу, Чалый – за левые. Время от времени Севка оглядывался, пытаясь понять – гонятся за ними или нет, но все равно преследователей проглядел. Пуля тонко пропела у них над головами. Потом долетел звук выстрела.

– Неплохо… – выдохнул Чалый. – Не так, как ты, но все равно – неплохо… Пристреляется, и все у него получится…

– Бросьте меня… – прошептал Костя.

– Ну? – спросил Чалый.

– Бегом! – приказал Севка. – Бегом…

Винтовка, заброшенная за спину, колотила по ребрам, а ее приклад путался в ногах.

– Плохо… это… уговариваешь… – в три приема выговорил Чалый. – Как-то… решительнее нужно, товарищ лейтенант… Решительнее… Всеволоду сейчас стыдно тебя бросить. Еще и адреналин в голове гуляет… Ты б его матом. Только сознание не теряй, а то он товарища в беспамятстве нипочем не бросит…. Это совсем уж нужно стыд перед собой… потерять, чтобы без сознания…

Следующая пуля просвистела где-то в стороне.

– А… казачки… нас обходят… – Чалый остановился, тяжело дыша. – Вон, смотри… По левому флангу…

– Двое, – глянув мельком, сказал Севка. – Подмога еще не подошла… Бегом…

– Какой, на хрен… бегом… Мне сорок восемь… между прочим… Это ты тренировался, а мне это уже… без надобности… полковники по степи пешком… не бегают… – задыхаясь, Чалый все-таки попытался бежать, но получалось это у него не особо.

Да и Севка уже выдохся.

– Может, ты их… ты их подстрелишь? – предложил Чалый.

– Больше двухсот метров, – ответил Севка. – И руки у меня сейчас будут дрожать… Не получится…

Казаки выпустили еще одну красную ракету в сторону беглецов.

– Просто… праздник какой-то… – Чалый остановился. – Фейерверк устроили… А нам ведь и не очень далеко… Вот, туда… Высотка такая… двуглавая… на правой вершине… ровно через тридцать с половиной минут… и… в течение семи минут тридцати пяти секунд воронка… воронка будет открыта прямо к тебе домой… А мы не успеем… или не добежим…

Костя дернулся, пытаясь вырваться, Севка его удержал, но упал на колени.