Ударь по больному месту - Джеймс Чейз

Каждый сел в свою машину, и мы отправились домой.

Дома, пока Билл варил на кухне кофе, я рассказал ему все об Энджи, Терри и Мински. Что касается Джоша, я дал слово, и не сказал Биллу ничего.

– Вот так обстоят дела, Билл, – подытожил я. – Завтра встречаюсь с Сандрой и все силы направляю на Мински. А теперь – спать!

Но, прежде чем уснуть, мне пришлось принять три таблетки снотворного.

Когда я заканчивал плотный завтрак, приготовленный Биллом, раздался телефонный звонок. Было 11.15. Он был таким резким, что мы с Биллом даже вздрогнули.

Я поднял трубку.

– Дирк Уоллес, – назвал я себя.

– Это Сэм из «Нептуна», мистер Уоллес. С вами хочет встретиться мистер Барни. Он говорит, что это важно.

– Где он, Сэм?

– Он здесь, завтракает… Он говорит, что подождет вас.

– Я буду через двадцать минут. Спасибо, что позвонил, Сэм. – Я повесил трубку.

Я сказал об этом Биллу.

– Ты оставайся, а я поеду, – распорядился я.

– Нет уж, хватит, – отрезал Билл, – насиделся. Я еду с тобой. Если я должен где-то сидеть, я буду сидеть в машине.

Не убрав даже со стола, мы спустились в гараж и поехали в «Таверну Нептуна». Оставив Билла в машине, я пересек набережную и вошел в закусочную. Эл Барни сидел на своем обычном месте в углу и очищал тарелку куском хлеба. Я сел напротив него. Эл Барни взглянул на меня и кивнул.

– Будете завтракать, мистер Уоллес?

Я ответил, что уже позавтракал, и, в свою очередь, предложил ему пива.

– Никогда не откажусь от пива, мистер Уоллес. – Он махнул рукой Сэму, который тут же подошел с пивом и полной тарелкой смертельных сосисок. Выпив полкружки пива, он поставил кружку, вытер рот тыльной стороной ладони, запихнул в свою акулью пасть три сосиски и откинулся на спинку стула. – Мистер Уоллес. Я всегда держу ухо к земле и ничего не пропускаю мимо, не задаю вопросов, а только слушаю. Вы говорили, что интересуетесь Терри Зейглером? Так я слышал. Вас это еще интересует?

– Конечно, Эл, – ответил я.

Он запихнул еще три сосиски в рот, прожевал, затем наклонился ко мне, так что я почувствовал жгучий перечный дух, и сказал:

– Вам нужно поговорить с Чаком Солски. Он посредничал в продаже наркотиков, пока мафия не взяла это дело в свои руки. Я слышал, что Зейглер был его близким другом. Солски сейчас в большой нужде. Если вы покажете ему несколько долларов, он расскажет вам, что случилось с Зейглером. Вы найдете его на Клэм-Эли в доме 10, на верхнем этаже. Это самое большее, что я могу для вас сделать.

– Спасибо, Эл. – Я достал бумажник, но он жестом отказался от вознаграждения.

– Мы с вами друзья, мистер Уоллес. А с друзей я денег не бeру.

Я пожал его липкую руку.

– Еще раз спасибо, Эл.

Вернувшись в машину, где меня поджидал Билл, я обо всем рассказал ему.

– Я посмотрю, дома ли этот парень.

– Клэм-Эли? Это где-то в дальнем конце набережной, забытые Богом трущобы. Очень удивлюсь, если увижу, что там кто-нибудь живет. Там есть несколько многоквартирных домов, которые будут сносить.

– Откуда тебе это известно?

Билл усмехнулся:

– Барни не один держит ухо к земле. Поехали.

Билл сел за руль и медленно поехал вдоль набережной, уже забитой туристами. Наконец он отыскал место для парковки.

– Вон там впереди Клэм-Эли.

– Ты так думаешь? Ты явно лучше меня знаешь эти места, – признался я, вылезая из машины. Билл вышел вместе со мной.

– Я не останусь здесь, Дирк. Вон тот дом перед нами и есть номер 10.

Клэм-Эли было худшее из мест, которые я когда-либо видел. Там было всего четыре пятиэтажных здания. Все окна с выбитыми стеклами.

Дверь дома номер 10 держалась на одной петле, покосилась и покачивалась. Я шагнул в грязный вонючий подъезд; Билл следовал за мной.

– Ну и местечко! – воскликнул я. – Вряд ли кто-нибудь обитает в этой помойной яме. Эл сказал, что он живет на верхнем этаже.

– Осторожнее, Дирк. Ступени совсем прогнили, не сломай ногу.

Я стал подниматься по ступеням, которые скрипели при каждом шаге. Дверь в первую квартиру была открыта, там было пусто и грязно. Я поднялся на второй этаж – и опять пустая квартира. Если кто-либо здесь и жил, то это было давно. Наконец мы с Биллом взобрались на последний этаж. Вонь была такой, что рвота подступала к горлу. Дверь в квартиру оказалась закрытой. Единственная закрытая дверь в этом проклятом доме. Я стал стучать в нее, но ответа не последовало. Постучал еще раз – и опять молчание. Нажал на дверную ручку, и дверь со скрипом открылась. Я осторожно вошел в комнату, а Билл остался снаружи, глядя через открытую дверь. Мне приходилось бывать в негритянских трущобах в Западном Майами, но ничего подобного я не видел. В комнате стояли упаковочный ящик, служивший столом, два стула и кровать. Кругом валялись гниющие остатки недоеденной пищи, разбросанные газеты и прочий мусор. Это был апофеоз мерзости и запустения. На кровати лежал человек. Он растянулся на простыне, которую не стирали годами. И человек, и кровать отлично вписывались в атмосферу этой отвратительной комнаты.

Я подошел к кровати и взглянул на лежавшего. На нем были грязные, залатанные джинсы. Худой, как скелет. Спутанные черные волосы доходили до плеч, борода закрывала половину лица, на вид ему можно было дать лет тридцать пять. Пахло от него, словно он не мылся месяцами. Похоже было, что он спал.

До него противно было дотрагиваться, но я взял его за руку и сильно встряхнул.

– Эй, Чак! – рявкнул я «полицейским» голосом. – Просыпайся!

Его глаза открылись, он посмотрел на меня и свесил на пол тощие ноги.

– Кто ты такой, черт тебя дери? – спросил он требовательно и хрипло, сев на кровати.

– Я тот, у кого есть деньги и кто хочет их потратить, – сказал я, отступая в сторону. – Мне нужна информация. – Я достал бумажник, вынул два банкнота по сто долларов и повертел перед его носом.

– Тебя это интересует?

Он, как завороженный, следил за моей рукой, как будто перед ним находилось все золото Форт-Нокса. Подняв грязную руку, он погрузил ее в свои спутанные волосы.

Я отскочил назад. У меня не было желания собирать его вшей.

– Бог ты мой, мне нужны деньги! – пробормотал он.

– А мне информация, Чак. Может быть, мы поладим?

– Какая информация?

– Ты в порядке? По твоему виду этого не скажешь. Ты можешь собраться с мыслями?

Он некоторое время неподвижно смотрел перед собой. Было видно, что пытается прийти в себя. Затем наконец он поднял на меня глаза и кивнул.

– Я заспался. А что мне еще остается делать? Когда я сплю, то надеюсь больше не проснуться, но каждый раз просыпаюсь снова и снова вижу себя в этой чертовой дыре. Если бы у меня было больше решимости, я бы давно утопился. Через неделю сюда придут и снесут эту крысиную нору. А куда я денусь? Я дошел до точки, но еще существую.

– Чак, мне нужно от тебя кое-что узнать, и за это ты получишь двести долларов.

Он окинул меня взглядом:

– Что вы хотите узнать? Вы не коп?

– Нет. Я ищу Терри Зейглера.

Он сидел, теребя копну своих ужасных волос, и продолжал разглядывать меня.

– А зачем вам это? – наконец спросил он.

– Это тебя не касается, Чак. Я предлагаю тебе двести долларов, а ты мне должен рассказать все, что тебе известно о Терри Зейглере, и сказать, где его искать.

Он скорчил гримасу:

– А не обманете? Предположим, я скажу вам, а вы плюнете мне в лицо и уйдете со своими деньгами.

Я положил сто долларов в его руку:

– Вот тебе для начала. Рассказывай!

Он некоторое время любовался купюрой и приговаривал:

– Бог ты мой! Как она мне нужна. Если бы вы только знали. Я ведь не ел целых три дня.

– Начинай рассказывать о Зейглере, кончай причитать, – рявкнул я. – Запах в твоей берлоге сведет меня с ума.

Чак наконец начал свой рассказ, а я сел на упаковочный ящик и стал слушать.

Он рассказал, что встретил Терри Зейглера в клубе «Дэд-Энд». Они подружились. Поскольку он сам сидел на игле, он понял, что Терри тоже на крючке, и это связало их. Чак старался заработать на продаже наркотиков. У него была возможность доставать их, но со сбытом было плохо. Он поговорил об этом с Терри, который сказал, что готов помочь. Терри начал распространять то, что доставал Чак. Делал он это обычно днем, и не без успеха. У него было много знакомых мальчишек, которые очень любили его игру на пианино. Дела пошли в гору. Чак имел связь с одним старым китайцем и через него доставал порошок, а Терри занимался реализацией.

– Все шло отлично, – продолжал Чак, яростно почесывая голову. – Мы зашибали большие деньги. Я обзавелся хорошей квартирой и жил в свое удовольствие. Женщины меня никогда не интересовали. Терри тоже прекрасно устроился и завел подружку Лизу, с которой и жил. Затем, когда все вроде устроилось, мы столкнулись с проблемами. Как-то в понедельник я, как обычно, пошел к своему поставщику за порошком и, войдя к нему, увидел за письменным столом Хьюлу Мински. – Он замолчал, а потом продолжал: – Вы знаете Мински?