Миллионер - Артем Тарасов

– Попробую объяснить тебе на примере, – отвечал хозяин. – Вон, видишь, в пустыне идет караван? Узнай, куда он направляется!

И работник побежал. Узнав, куда идет караван, он вернулся и говорит:

– Этот караван идет в Дербент.

– А что везет этот караван? – спрашивает его хозяин.

– Сейчас узнаю, – сказал работник и опять побежал. Вскоре возвращается: – Этот караван нагружен хлопком и тканями.

– А кто главный караванщик, как его зовут и откуда он родом?

И работник побежал в третий раз. Когда он вернулся, хозяин вызвал второго работника и попросил его узнать, куда идет караван. Работник очень скоро вернулся и говорит:

– Этот караван идет в Дербент, нагружен он тканями, караванного сопровождающего зовут Ахмед, его жену зовут Зульфия, он заключил еще много сделок и в следующем месяце караван пойдет по той же дороге…"

Эта притча серьезно повлияла на мою жизнь: я как-то сам по себе превратился в работника второго типа. Только мне никто не платил вдвое, хотя занятие кооперацией занимало у меня ровно 20 часов в сутки…

И вот в том же помещении, где находился неудачливый кооператив «Прогресс», открылась мастерская по ремонту импортной бытовой аппаратуры (магнитофонов, телевизоров и даже видеомагнитофонов) под названием «Кооператив „Техника“».

Тогда эта деятельность была полной монополией государства. Во всей Москве работала только одна мастерская по ремонту, куда привозили огромное количество сломанной импортной аппаратуры. Ее забирали чуть ли не на полгода, заказывали за рубежом запчасти, каким-то образом через Внешторг получали их прямо из Японии, продавали с огромными рублевыми наценками, а часто вообще отказывались брать технику в ремонт… Очереди туда стояли огромные, была предварительная запись, и люди ждали месяцами.

Я быстро нашел крупных специалистов в этой сфере среди научных работников институтов электронной промышленности, и они стали ремонтировать японскую технику вообще без запчастей! В этом было наше «ноу-хау». Ребята умудрялись на советских транзисторах собирать схемы, которые заменяли японские детали. Советские транзисторы и микросхемы превышали все допустимые размеры и не влезали в японские телевизоры и магнитофоны. Но мои умельцы умудрялись протискивать их в пластмассовые корпуса аппаратуры вместе с кучей проводов… Самое интересное, что после этого техника работала!

Все это продолжалось чуть больше месяца, пока некоторые, впрочем всегда довольные ремонтом, клиенты случайно не обнаружили, что в их дорогих японских аппаратах намешано и напаяно что-то такое совершенно жуткое. Хотя качество работы при этом мы гарантировали. Вы можете представить, что клиентура у нас была соответствующая: дипломаты, работники зарубежных представительств, спекулянты и владельцы недоступных нам «чеков Внешпосылторга», отовариваемых в специальных, закрытых для простого народа магазинах фирмы «Березка».

Клиенты начали жаловаться: мол, наши детали были похищены и заменены кучей российских, а мы на это разрешения не давали! Вскоре дело было передано в Московскую прокуратуру…

Наша «Техника» могла бесславно развалиться, как и предыдущий «Прогресс», если бы мы не развивали параллельно еще одно дело, которое в этот момент вдруг и «выстрелило».

Ко мне прибыла делегация из Армении, с завода по производству систем вычислительной техники и программного обеспечения Госкомитета по вычислительной технике СССР. И они говорят:

– Артем, мы слышали, что программисты из вычислительного центра Академии наук уже делают к персональным компьютерам русскоязычные программы. Есть там такой Евгений Веселов, который придумал «Лексикон»… Если он передаст нам права на программу, мы могли бы ее записать на гибких дисках и продавать предприятиям по безналичному расчету. А расплатимся с ним через твой кооператив. Ты же можешь его зачислить на работу?

Я за эту идею очень схватился. Поехал, нашел Веселова, познакомился с очень серьезными программистами, которые делали прекрасные программы в Академии наук и получали по 120-130 рублей в месяц как младшие научные сотрудники.

– Хотите подработать? – спросил я их.

– Да!!! – хором ответили программисты.

Первая же продажа «Лексикона» привела к тому, что армянское предприятие перечислило около двухсот тысяч рублей прямо на счет нашего кооператива в банк!

Веселову я тогда выдал заработную плату – тридцать пять тысяч рублей наличными. Он не видел таких сумм никогда в жизни. Я приехал к нему домой. Он жил с женой и ребенком в крохотной, по-моему, однокомнатной квартирке где-то в районе новостройки Строгино или еще дальше. Когда я выложил перед ним перевязанные пачки денег, Веселов «провалился» в затяжной шок. Я помню, как он стал нервно прохаживаться по комнате и пытался куда-то пристроить эти пачки: открыл холодильник, потом передумал, залез на антресоли, но и там место показалось ненадежным. Долго шуршал в ванной комнате, совмещенной с туалетом, но опять вышел с деньгами в руках.

Сейчас Женя Веселов – один из самых известных программистов мира, заместитель руководителя компьютерной фирмы с оборотом в сотни миллионов долларов и выполняет заказы американских компаний «Майкрософт» и Ай-би-эм. уверен, что тогдашнее потрясение он вряд ли когда-нибудь забудет.

Такие же зарплаты я стал выдавать другим программистам. Мы поставили дело на поток, и это принесло нам первый миллион рублей чистой прибыли.

Были у меня два знаменательных знакомства в то время, с двумя моими будущими компаньонами по кооперативу. Их звали Анатолий Писаренко и Владимир Яковлев.

Толик тоже занимался научной работой, и не где-нибудь, а в Институте криминалистики Минюста СССР! Но он, в отличие от меня, всю жизнь умудрялся зарабатывать на стороне, как это тогда называлось: «делать левые деньги». Толя от рождения имел такую жилку – левачить и поэтому зарабатывал буквально на всем, начиная от производства противоугонных устройств, которые он мастерил на дому и продавал автомобилистам, и кончая ремонтом утюгов и кранов соседям по подъезду.

Писаренко пришел ко мне с идеями, как извлечь деньги непосредственно из Минюста СССР. Мне это очень понравилось. Он предложил оснащать суды Москвы электроникой и компьютерной техникой. А поскольку безналичные деньги тратились госучреждениями безо всякого счета, можно было зарабатывать столько, сколько подпишут. Да и к Министерству юстиции мы становились ближе, что в будущем могло пригодиться.

Мы решили начать с того, чтобы установить в каждом суде информационную систему для клиентов. Суды были переполнены, и клиенты жутко досаждали судьям множеством вопросов. Наша система была призвана судей разгрузить. Пройдясь по комиссионным магазинам, мы скупили игровые компьютеры фирмы «Атари», подсоединили к обычным телевизорам, сделали свои программки и выставили во всех судах. Теперь каждый посетитель мог простым нажатием кнопки получить информацию: в каком кабинете рассматривается его случай, кто судья, когда и какое решение было принято и т.д. и т.п. Московские суды оплатили нам и покупку компьютеров, и разработку программ, и позволили легально получить значительную прибыль на этой операции.

Потом у нас появилось еще несколько идей. К примеру, установить в соседних с залом суда помещениях телекамеры и показывать спиной свидетелей, если они не хотели, чтобы криминальные элементы видели их в лицо. Мы сделали и это. Затем внедрили еще одну интересную новинку. По закону, когда судья удаляется с заседателями в отдельную комнату для принятия решения, там должны быть отключены телефоны и вообще все средства коммуникации с внешним миром.

Конечно, на практике все было иначе: существовало «телефонное право», и судьи подчинялись прямым звонкам из горкомов и обкомов. Тогда мы предложили систему, при которой, как только судья заходил в комнату и поворачивал ключ, автоматически отключалась любая связь внешнего мира с помещением. Теперь для судей наступала полная демократия, так как дозвониться до них было невозможно. Правда, потом они очень просили дубликаты ключей…

В начале деятельности в августе 1987 года членов кооператива «Техника» было всего трое… Первые серьезные деньги пришли в сентябре. А через год в «Технике» уже работало больше тысячи человек! Народ просто валил к нам со своими идеями и предложениями, а мы вкладывали деньги, открывали офисы и мастерские. От изложения идеи до ее внедрения у нас уходило от нескольких часов до нескольких дней.

Мы открывали все новые и новые направления. К примеру, мой приятель Игорь Малышков придумал очень простой бизнес. В то время в международном аэропорту Шереметьево складывалась тяжелейшая проблема с носильщиками: они не знали ни слова по-английски, грубили, им перестали платить зарплату, и назревала забастовка. Наличность носильщики вообще не сдавали, а тележки все время ломались и куда-то исчезали.