Дары ледяного неба - Проскурин Геннадьевич

Но сам Дейкстра хотел поохотиться. Напряженные размышления, которым он предавался в дни подготовки к походу, утомили его мозг подобно тому, как тяжелый физический труд утомляет тело. Лучшим отдыхом от труда является размышление, а лучшим отдыхом от размышлений может стать только труд. Путешествие к небу не стало таким отдыхом, потому что в приключении напрягаются не только мышцы, но и мозг, и трудно сказать, что напрягается больше. А вот охота – это не приключение, мозг во время охоты нужно напрягать, только если ты не король и ведешь строй к цели. А если ты не король – все просто. Держишь место в строю, выполняешь команды, а когда король кричит "Атакуем!", спрыгиваешь с седла, активируешь боевых актиний, привязанных к грудным плавникам твоей акулы, а дальше акула сама знает, что делать (по крайней мере, Роланд говорил, что на Зорьку в этих делах можно положиться). А ты занимаешь позицию на краю атакованного косяка, аккуратно собираешь парализованных рыбин, увязываешь в пучки и грузишь на вьючных акул. Руки заняты честным и здоровым физическим трудом, а мозг отдыхает.

Иногда, примерно каждую шестьдесят четвертую большую охоту, к охоте присоединяются протосфирены. Каждый рыцарь знает, что следует делать в этом случае – сломать строй и отступить в назначенное место сбора, не забыв предупредить об опасности товарищей и акул, которые, возможно, эту опасность еще не заметили. Из добычи разрешается брать с собой только то мясо, которое уже навьючено на акул. Жизнь дороже мяса, лучше вообще отменить охоту, чем вступать в схватку с самым опасным из всех обитателей океана.

Обычно протосфирены не проявляют излишней кровожадности, обычно они удовлетворяются десятком-другим оглушенных рыбин, оставленных охотниками. Но иногда, очень редко, случается так, что какой-нибудь рыцарь из глупой удали пересекает путь протосфирены и нарывается на удар одного из двух ужасных мечей этого чудовища. И тогда протосфирена впадает в ярость и начинает крушить все вокруг, и спасение для охотников только одно – удирать прочь изо всех сил, надеясь на то, что монстр обратит свою ярость на кого-то другого. Если акулу хватит выдержки и преданности не бросить наездника в беде, а дождаться, когда тот займет место в седле, и лишь потом убраться из опасной зоны, тогда шансы охотника на спасение довольно велики. Но в конечном итоге все решает слепая случайность. Повезет – значит, останешься в живых, не повезет – не останешься. А если Джа явит уникальную, невероятную милость – успеешь вонзить меч поразить протосфирену в жабры до того, как она изрубит тебя на веревки двумя своими мечами. И имена героев, которым это удалось, сохраняются в веках, и каждый юноша мечтает оказаться когда-нибудь месте одного из них. Но взрослые рыцари о таких вещах не мечтают, потому что с возрастом приходит понимание, как мало зависит в подобном поединке от мастерства, и как много – от воли. Впрочем, к некоторым рыцарям это понимание так и не приходит никогда. Взять, к примеру, Роланда. Увидел протосфирену издали, напал на нее по собственной воле, и, как ни удивительно, одержал победу. Скорее всего, она все же была оглушена ударом волны разлома. Что, однако, не умаляет величия подвига Роланда, потому что только настоящий герой способен побороть страх и направить акула навстречу вероятной гибели.

Впереди-вверху из тьмы вынырнуло тело дозорного акула, было видно, что это совсем молодой парнишка, возможно, у него это первая большая охота. Он обогнул Буцефала по широкой дуге, зашел с хвоста, аккуратно затормозил, растопырив грудные плавники, уравнял скорости и доложил двум королям, человечьему и акульему, четко и ясно, как настоящий матерый боевой акул:

– Большой косяк трески по азимуту пятнадцать направо, тангаж минус пять.

– Насколько большой косяк? – уточнил Дуайт.

– Очень большой, – сказал акуленок. – На дистанции полувидимости сектор обзора сто двадцать по фронту и девяносто в глубину.

– Отлично, – сказал Дуайт. – Благодарю за службу.

– Кто твои родители, парень? – спросил Дейкстра.

Юный акул разговаривает удивительно хорошо, так четко формулировать мысли не каждый травоед способен. Этого парня надо пустить в разведение как можно быстрее, племени пригодятся умные акулы. Жаль, что разведение акул так трудно планировать…

Акул не ответил на вопрос мудреца, очевидно, не расслышал. Вместо него ответила Зорька.

– Мой сыночек, – гордо сказала она. – Шарик – моя гордость.

– Кто его отец? – спросил Дейкстра.

– Росинант, – ответила Зорька. – У меня все дети от него, люблю его очень.

– Красавица моя, – ласково сказал Росинант.

Зорька добродушно хихикнула и игриво шевельнула плавниками. Дейкстру сильно тряхнуло, ему пришлось крепче вцепиться в седло.

– Но-но! – прикрикнул на акул Дуайт. – Потом шалить будете. Делу время, а потехе час.

– Опаньки, – сказал вдруг Роланд. – Кто это там такой большой наверху?

Дейкстра поднял антенну вверх, и ему поплохело.

4

Вначале Роланду показалось, что стремительная тень, мелькнувшая в холодных водах – очень большая акула, возможно, мифический зверь мегалодон, которого уже много поколений никто не видел живьем и о котором напоминают лишь гигантские зубы, хранящиеся в музейной комнате пещеры. Однако тень скрылась из поля зрения быстрее, чем Роланд успел ее разглядеть, и рыцарь успокоился. Вряд ли зверь, которого давно считают вымершим, решил выбрать именно этот день, чтобы явиться человеческому роду. Кроме того, предания говорят, что мегалодоны не любят обычных акул и избегают встреч с ними. Скорее всего, никакой не мегалодон это был, а просто небольшой косяк каких-то рыбешек, они часто приняют вытянутую обтекаемую форму.

А потом примерно оттуда, куда уплыла тень, явился молодой парнишка-акул и доложил королю, что обнаружил большой косяк трески – вполне достойную цель для большой охоты. Роланд почти успокоился, но на всякий случай еще раз поднял взгляд вверх, и увидел…

– Опаньки, – сказал Роланд. – Кто это там такой большой наверху?

Дейкстра сдавленно охнул. Дуайт уставился на то, что явилось из холодных вод, и замер в растерянности, было очевидно, что он не может поверить, что его антенна видит именно это. А потом рядом с первой тенью нарисовалась вторая, третья, четвертая… Роланд прикинул в уме их порядок относительно друг друга и понял, что это боевой строй.

Акулы плыли прежним курсом с прежней скоростью, они еще ничего не заметили, устройство их антенн таково, что они видят лишь в том направлении, куда плывут. Дуайт по-прежнему находился в ступоре, ничего не говорил и не делал, Роланд понял, что пора брать командование на себя.

– Внимание всем! – закричал он.

Король пришел в себя, стряхнул с себя пелену оцепенения, и закричал:

– Охоте отбой! Вижу наверху великанов, не менее трех! Рассыпаться и отходить к скалам!

Роланд недовольно наморщил кожу на голове. Король не понял самого главного – это не случайная встреча, это охота, только не на кефаль и не на треску, а на рыцарей и акул.

– Отмени приказ, брат, – потребовал Роланд. – Великаны заняли атакующий строй.

– Да ты что?! – изумился Дуайт.

– Я ничего такого не видел, – вступил в разговор Дейкстра, он тоже мало-помалу отходил от первоначального потрясения.

– Еще бы тебе что-нибудь разглядеть, с твоей-то антенной, – не удержался от упрека Роланд.

Он понимал, что время принятия решения на исходе, но никак не мог принять его. Взять командование на себя, несмотря на королевское несогласие? Дуайт воспримет это как оскорбление и будет прав, после такой выходки выбор у короля невелик – либо вызвать собственного брата на поединок, либо обнять леди Джейн и уйти по пути мертвых. И то, и другое – очень плохо.

Роланд видел, как королевский приказ, расходящийся во все стороны со скоростью звука, постепенно доходит до рыцарей, как они разворачивают акул и рассыпаются в стороны по случайным курсам. Если Роланд прав, а Дуайт неправ, великаны скоро поймут, что люди раскрыли их замысел и тогда… Впрочем, теперь отменять приказ уже поздно, да есть ли смысл… Если бы великан был один, это одно, но Роланд ясно видел четверых одновременно…

Тьма расцветилась оранжевыми вспышками, и Роланд понял, что великанов не четверо, а как минимум две восьмерки. Принимать бой бессмысленно, его исход предрешен. Все, что остается рыцарям – попытаться обменять свою кровь на великанскую, да только куда там…

Рука Роланда скользнула по спине Росинанта и извлекла из веревочного чехла меч неимоверной остроты. Роланд отметил, что за считанные восьмерки дней, прошедшие с момента его обретения, чехол сильно износился, глядишь, скоро совсем развалятся. Впрочем, кого это будет волновать…

– Росинант, боевой заход на короля великанов, – приказал Роланд. – Сбрасывай меня с дальней дистанции, и не забудь, что длинные руки великана длиннее, чем кажутся.