Поцелуй ветра - Джанет Дайли

— Тебе что, доставляет особое удовольствие смотреть на раздевающуюся женщину? — шипела она. — Или ты получаешь наслаждение, унижая меня?

Она сняла блузку и бросила ее на землю, ощущая кожей его взгляд, скользящий по ее спине. Дрожащими пальцами она расстегнула «молнию» на брюках.

— Ты заставляешь меня терпеть все это, Господи, да что же ты за чудовище! — все больше распалялась она. — Жаль, что ты не понимаешь, о чем я говорю, животное! Мерзкое, грубое, гадкое… — У Шейлы иссяк запас слов, чтобы выразить свою ненависть.

«Молния» расстегнулась, брюки скользнули вниз. Она переступила через них, собственная нагота заставила заалеть ее щеки. В следующую секунду Шейла погрузилась в воду и тут же вынырнула обратно — от холода у нее перехватило дыхание.

Отбросив мокрые пряди волос с лица, Шейла бросила быстрый взгляд на берег. Рафага сидел под деревом, низко надвинув шляпу. Шейла ощущала на себе его сосредоточенный взгляд, когда двигалась к берегу и тянулась за куском мыла, лежащим в траве у воды.

Искупавшись, она храбро вышла из воды, даже не стараясь прикрыться руками. Подняла полотенце и стала растирать тело, чувствуя прилив тепла и стараясь не показать своего смущения.

— Смотри хорошенько! — Ей хотелось швырнуть полотенце ему в лицо. — Может, это зрелище вдохновит тебя для ночных подвигов с Еленой.

При звуке знакомого имени Рафага вскочил на ноги, в его глазах запрыгали веселые чертики, но он не приблизился к ней. Внезапно обессилев от собственной ярости, Шейла стала натягивать брюки, отвернувшись от него.

Шелковая ткань блузки прилипла к влажному телу. В этот момент он направился прямо к ней, и Шейла пошатнулась, потеряв равновесие. Она никак не могла завязать дрожащими руками узел на груди.

Прежде чем она успела воспрепятствовать ему, он спокойно отвел ее руки в сторону, взялся за полы блузки и стянул их в узел. Под блузкой вырисовывались соблазнительные округлости. В уголках его рта обозначилась снисходительная усмешка.

— Не прикасайся ко мне! — пробормотала Шейла, теряя храбрость от его близости. — Иначе мне придется снова мыться.

Она трепетала всем телом. Нисколько не задетый ее ехидной интонацией, Рафага внимательно посмотрел на желтые искорки, сверкающие в ее глазах. Они стояли молча, словно электризуя друг друга.

Шейле захотелось толкнуть его в ледяную воду. Казалось, он понял ее намерение, потому что бросил быстрый взгляд на водную поверхность, потом на ее лицо, и отчаянные дерзкие огоньки вновь зажглись в его черных глазах.

Волнение все еще владело ими, когда они двинулись в обратный путь к своему обособленно стоящему дому. Шейла шла впереди и чувствовала, что Рафага не отстает от нее ни на шаг, хотя он двигался совершенно бесшумно. Шейла изо всех сил сдерживала себя. Она чувствовала, что Рафага опасен.

Вечерние прогулки с Ларедо стали каждодневным ритуалом. Она с волнением ждала их, как ребенок ждет обещанного сладкого десерта. Эти прогулки вносили приятное разнообразие в рутинную жизнь в опостылевшем доме и избавляли на какое-то время от беспокойства, которое она испытывала в присутствии Рафаги.

Никогда в жизни Шейла не имела столько свободного времени. Всегда находилось что-то, чем можно было занять свободные минуты. Здесь же ей абсолютно нечего было делать, она слонялась по дому и ждала вечера, чтобы пойти с Ларедо на прогулку. Через неделю такое бессмысленное существование поставило ее на грань нервного срыва.

В конце одной из прогулок Ларедо заметил:

— Шейла, у тебя усталый вид. Ты хорошо спала этой ночью?

— Не очень, — ответила она сдержанно.

Виной тому был Рафага. Елена навещала его не каждую ночь, но Шейле все равно было непереносимо слышать за тонкой перегородкой его ровное дыхание.

— Почему бы тебе не поспать днем? — предложил Ларедо. — Судя по твоему виду, тебе бы это не помешало.

— Да не нужен мне дневной сон! — Шейла протиснулась в дверь, предупредительно открытую для нее.

Ей казалось, что воздух вокруг нее вибрирует, отзываясь на невидимый камертон. Ее волнение усилилось еще больше при виде Рафаги, который сидел за столом и чистил ружье.

— Единственное, что мне нужно, — это вырваться отсюда! Как долго вы еще будете держать меня здесь? Когда вы свяжетесь с моими родителями? Или уже связались?

— Я не знаю.

— Ну, разумеется! — ядовито произнесла она, уперев руки в бока. — Ты никогда ничего не знаешь, потому что он, — она особо подчеркнула последнее слово, — держит тебя на коротком поводке. Почему бы тебе не попросить у него разрешения найти для меня какой-нибудь новый способ бить баклуши? Старый мне уже надоел.

— Ты скучаешь?

— Скучаю?! Бог мой, это еще мягко сказано! — С гримасой отвращения Шейла отвернулась, успев, однако, отметить некое удивление во взгляде Рафаги.

— Но прогулки… — начал Ларедо.

— Прогулки занимают от силы часа два в день, — перебила его Шейла. — А что прикажешь мне делать с оставшимися двадцатью двумя? Спать как сурок?

Ларедо сурово поджал губы, глубоко вздохнул и взглянул на Рафагу, как бы спрашивая его совета. Шейла нетерпеливо вслушивалась в их быстрый разговор на испанском языке.

— Ну и к какому решению пришел Соломон, разрешая спор между ворами и убийцами? — с издевкой спросила Шейла.

Улыбка внезапно озарила лицо Ларедо — ему определенно нравилось, что Шейла стала выпускать коготки.

— Он согласился с тем, что у тебя слишком много свободного времени. Поскольку ты все равно торчишь в доме, он решил, что ты будешь заниматься уборкой и помогать Елене на кухне.

— Ах вот оно что! — возмутилась Шейла. — Мало того, что он превратил меня в узницу, он еще решил сделать из меня служанку!

— Но, согласись, это поможет тебе скоротать время. — Ситуация весьма забавляла Ларедо. — Ты ведь тоже живешь здесь и должна вносить свою лепту в домашнее хозяйство.

— Должна?! — Она задыхалась от злости. — Если бы в этом доме не было ни соринки, он все равно оставался бы вонючей дырой. А что до готовки, то я не знаю, как готовить в таких примитивных условиях! Кроме того, все, что я приготовлю для него, будет щедро сдобрено ядом!

— Что ж, он привык рисковать, — пожал плечами Ларедо.

— Елена не обрадуется, увидев меня на кухне, — продолжала Шейла.

— Не стоит это обсуждать. Если он так решил — ты будешь помогать, — закончил дискуссию Ларедо.

Когда Елена узнала о новом статусе Шейлы, ее латиноамериканский темперамент выказал себя с бешеной неукротимостью. Рафага, правда, отказался выслушивать грозные протесты и одной короткой фразой заставил ее замолчать.

Хрупкое перемирие между женщинами вновь было нарушено. Шейла опять видела в глазах брюнетки ненависть и ревность, когда Елена объясняла ей ее обязанности, злясь на нее за то, что она не понимает испанского.