Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов

– Темнеет… здесь слишком быстро темнеет.

– Утром я пойду с тобой…

– Не было бы поздно, – махнул рукой Кир.

– Я боюсь сказать Кристине, – шмыгнула носом Света.

Кир вздохнул и сказал:

– И не надо ничего говорить.

Они молча вошли в дом. У окна сидел Антон, убаюкивая руку, которая невыносимо болела, но парень терпел. Кристина лежала на полу в ворохе серого тряпья и стонала. На её лице виднелись высохшие круги грязи от слёз.

– Я это видел, – сказал Антон. – Это ужасно. Простите, я не знал, чем помочь. Мне Тоня дала какую-то траву и цветки, и мне кажется, что если я встану, то упаду. Действует сильно, но болит меньше, прости, Кир…

Кир кивнул, типа всё нормально.

– Утром мы уйдём отсюда, – тихо сказала Кристина, резко перестав плакать. – Похороним только Тоню…

Вскоре у Антона поднялась температура, начался жар. Он начал бредить и всё громче стонать от боли. Света забралась на высокую полку, заменяющую кровать, закрыв голову тряпьём. Кир долго сидел у окна, сняв с себя ещё мокрую одежду и кутаясь в телогрейку. Он смотрел на мучения Антона и думал о своём. Ему самому было плохо, его лицо опухло, голова болела. Усталость и ломота растекались по всему телу, не давая возможности пошевелиться. Кристина гладила лоб Антона, дремля на ходу или находясь в бессознательности.

Как только вещи Кира подсохли, он оделся и вышел на улицу. Начинало темнеть, деревня была пуста.

Кир нашёл свою зажигалку, потерянную в борьбе, и убрал в карман. Ему хотелось идти на болото. Ему казалось, что от этого станет лучше. Он подарит надежду на то, что Веронику ещё можно вернуть. Иначе жертвы Маши и Тони были бессмысленными. Они и так были бессмысленными, но нужно было что-то делать дальше, не сидеть же без дела. Но страх был сильнее. Идти в дом с этой гнетущей атмосферой отчаянья не хотелось, но также не хотелось и оставаться под открытым небом. Пришлось вернуться в избу.

__________

Руслан Стахов провёл много времени на свежем воздухе. Он пытался сконцентрироваться на своих мыслях, которые блуждали в разуме, но не находили точки опоры. Было ощущение, что он что-то забыл, но не мог понять что. Ещё он хотел встретить Катю. Но та была занята работой. Устав праздно колесить по местной аллее, он вернулся в кондиционированную атмосферу пансионата, плотно поел, а потом направился в сторону секретной зоны, где был лифт на минусовые этажи. Нужно было исполнить свой долг. Коридор до лифта был прямым и тёмным. Тускло светило аварийное освещение, основные лампы зажигались только тогда, когда Стахов подбирался ближе – исправно работали датчики движения.

Когда до лифта оказались считанные метры, лампы не зажглись.

Чья-то тень оказалась на пути Руслана. Она стояла около дверей лифта, который не стал бы работать без специального магнитного ключа. У Стахова этот ключ был. Зато больше не было страха, его искоренил Гжельский. А тревога не так сильна без страха.

– Ты кто? – спросил он у тени.

Тень не ответила, но пододвинулась ближе, чтобы можно было рассмотреть то, что не могло ответить.

Это был отец Руслана. Видение, которое так донимало мужчину с момента смерти родителя.

Синие трико, майка. Живот и едва виднеющиеся через общую щетину усы. И взгляд с укором. Да, призрак смотрел прямо ему в глаза. Такое случалось нечасто, но заставляло понервничать.

– Дай пройти, – попросил Руслан.

Но призрак не думал отступать. Он стоял там, где ему хотелось. Была ли у него какая миссия? Кто знает. Руслан мог догадываться, что мужчина предостерегает его, не даёт сделать неправильный выбор, но Стахов спешил заблокировать эти чувства. И у него это случилось. Возможно, Гжельский хорошо постарался.

– Я всё равно пойду, – предостерёг видение Руслан. – От меня нет в этой жизни пользы. А так я смогу помочь Анне.

Он очень хотел в это поверить, но всё было немного не так. Нет, он хотел помочь, но и немного хотел потешить своё тщеславие. Хотелось доказать себе и всем остальным, что есть смысл в его существовании. Но вдруг ничего не получится или станет только хуже? Боли, конечно, стоило бояться, но сейчас этого блока не было.

Пришли ненужные воспоминания, эмоциональный окрас от которых Гжельский убирал ещё во время самых первых занятий. Ненужные образы из благополучного прошлого, по тем моментам, по которым скучаешь. Из детства. Как они с отцом ходили за грибами, на рыбалку. Это было редко, но это было. Как важен для памяти факт, что это было. Что были эти ранние сборы, наставления о том, что, несмотря на лето, под резиновые сапоги нужно поддевать шерстяные носки. Кофе в турке. Да, именно тогда Руслан впервые выпил кофе! Это было горько, это было странно. Но он чувствовал себя взрослым, который тоже может вставать в пять утра, может пить кофе, может иметь свой личный нож. Как же это было по-другому. Но что чувствовал его отец? Вспоминал ли он это перед смертью?

Пришли и другие чувства, главным из которых было то, что они с Кариной так и не завели детей. А Руслан был уже в том возрасте, что и его отец, когда он первый раз взял паренька за грибами. А кого теперь Стахов возьмёт за грибами, на рыбалку или просто на речку, освежиться?

Эти воспоминания и чувства вновь надо подтереть. Как они мешают в ответственный момент. Как они мешают напоминанию о том, что ты тоже нормальный. Хоть тебе и скоро под сорок, но у тебя нет своих детей. Машины и заработанной квартиры. Семьи. Делает ли это тебя плохим человеком? Определённо нет. Делает ли тебя это несчастным? Выходит, да? Маленького внимания Кати не хватало для того, чтобы заполнить эту огромную потребность быть нормальным, хотя бы похожим на обычного. Значит, без багажа родственных связей с новым поколением, а также материальных благ в виде квартир, машин и дач, можно смело идти в бездну. Это ли не свобода?

Руслан закрыл глаза и крутанул колёса своей коляски навстречу призраку. Какого-либо сопротивления или дуновения ветра он не заметил. Ударившись ногами о створки лифта, он активировал передвижную кабинку, чтобы её двери открылись и увезли его на минус третий этаж. Механизм сработал исправно. Но Стахов пришёл в себя только наткнувшись в коридоре на Гжельского, что был окружён вооруженными помощниками. Всё было серьёзно.

– Ты всё помнишь, – сказал Гжельский, не без использования Силы. – Ты не боишься, ты знаешь. Не забывай, что твоя первостепенная цель не перевести женщину с тенью в другую палату, а разговорить их. Дать нам немного информации об их мыслях. Я оказался не в силах вытянуть