У истоков Руси: меж варягом и греком - Владимир Егоров

Но кто же были те первые на Руси форинги? Неужели могли существовать и оказаться на Руси какие-то форинги, то есть древние германские мореходы, но не скандинавы? Да, могли, мой совершенно не готовый к такому повороту событий читатель! Впрочем, не такой уж и не готовый. Теперь, когда мы подозреваем, что древние германцы давно обосновались на территории будущей Киевской Руси: готы в Поднепровье во II–III веках, а чудь в Прибалтике и того раньше, отказывать нескандинавским варягам в возможности существования было бы как минимум нелогично.

Однако возможность существования нескандинавских варягов вообще — это всего лишь мало кому интересная абстракция. Надо, если и не доказать (к сожалению, история не математика), то хотя бы показать реальность такой возможности. Этим мы с тобой, мой верный читатель, и займемся.

Во II веке н. э. восточногерманские племена готов и гепидов начали миграцию с Эльбы на юг. Следы этой миграции археологи знают в виде так называемой вельбаркской культуры. В конце III века в Северном Причерноморье вельбаркская археологическая культура перерастает в черняховскую, о которой мы уже говорили. При упорном сопротивлении в прошлом советских, а теперь украинских историков, мировая историческая наука, признавая полиэтничность этой культуры, тем не менее посчитала ее основными создателями готов. К этому мнению постепенно присоединяются и российские археологи и историки. В середине III века готы появляются в Крыму и на нижнем Дону. О крымских готах, христианах и союзниках Херсонеса, которые жили в западном Крыму до XVI века, написано достаточно, добавить у меня к этому нечего, да и не нужно. Нам интересны готы на востоке Крыма — на Керченском полуострове. Там в 255 году произошло знаменательное для нас событие: готы захватили Боспорское царство и тут же на боспорских кораблях атаковали Питиунт — современную Пицунду. А еще через четыре года готы, как снег на голову, свалились на Грецию! К концу III века они регулярно опустошают Балканский полуостров и острова Эгейского моря, причем, и это немаловажно, уже с кораблей собственной постройки.

В истории человечества было не так уж много мореходных народов. На Средиземном море сменилось лишь несколько морских цивилизаций: крито-минойцы, финикийцы, греки и римляне. На Черном море их было всего две: греки и готы. Но как же сухопутные готы вдруг стали мореходами? Чтобы понять это, вернемся в III век, в Боспорское царство.

К III веку по берегам Черного моря немало греческих колоний. С покорением Греции Римом они автоматически перешли к нему, а потом были унаследованы Византией. Все эти колонии представляли собой, как правило, один единственный город на черноморском побережье с весьма ограниченной сопредельной территорией. Между колониями шла постоянная борьба, временами переходящая в локальные войны, за место под солнцем, то есть долю торгового оборота с Грецией и Римом. На фоне этих разобщенных грызущихся мелких колоний особняком стояло Боспорское царство, объединявшее около десятка городов по обоим берегам Керченского пролива. Боспорское царство переживало периоды расцвета и упадка, но продолжало существовать как политическая единица в течение почти девяти веков, с 480 года до н. э. по 390 год н. э. Уникальнейшее явление среди греко-римских колоний Понта! Объяснение этому феномену — географическое положение царства. Политическое объединение, охватывающее оба берега Керченского пролива, автоматически становилось монополистом в торговле со всей восточной Скифией. Иностранным, то есть греческим и римским, судам не разрешалось проходить в Азовское море, они должны были выгружаться и загружаться в черноморских портах царства. Естественно, импортные товары они были вынуждены покупать в этих портах по монопольным ценам, искусственно вздуваемым боспорцами. «Навар» от монополии был столь велик, что экономическая выгода с лихвой компенсировала городам царства политическую зависимость от Пантикапея. Мало того что боспорцы не пускали чужие корабли в Азовское море, этот «внутренний» водоем царства, они к тому же сознательно распространяли небылицы о его несудоходности. Неудивительно, что Азовское море было известно грекам как Меотийское болото — мелкий, замерзающий от лютой стужи водоем58, северные берега которого терялись где-то далеко на севере у страшного Полярного океана. За этим «болотом» жили фантастические народы, с которыми лучше не иметь дела: амазонки, песьеголовцы, андрофаги (то есть каннибалы) и прочая, и прочая.

Боспорское царство имело свой флот, даже два. Морской хранил греческие традиции кораблестроения и навигации, но никогда не был столь сильным, чтобы доминировать в Черном море. Зато боспорцы полностью контролировали многочисленные реки, впадающие в Азовское море, для чего имели другой, совершенно уникальный речной флот для торговли с аборигенами. Греки об этих реках не знали практически ничего. О Доне они слышали, но не имели представления ни об его истоках, ни даже об общем направлении течения. Часто Дон путали с Волгой. Вероятно, греки знали о существовании Кубани, но видели только ее устье. Множество рек и речек, впадающих в Азов с севера, а также главная водная артерия Северного Кавказа Егорлык оставались за пределами их познаний. И боспорцы тщательно заботились, чтобы эти пределы не расширялись.

До захвата готами Боспорское царство уже успело побывать под властью сарматов, а потом просуществовало еще почти полтора века, было за это время разрушено гуннами и окончательно развалено булгарами. И сарматы, и гунны, и булгары вероятно что-то вынесли из немалого наследства боспорцев. Но эти степные кочевые народы не смогли понять и перенять главного — уникальность положения и монопольное посредничество в торговле «река — море». Это специфическое наследство Боспорского царства досталось готам. Не целиком. Готы не основывали царствующих династий, не унаследовали всю территорию царства и, соответственно, права на монополию. Но они сохранили за собой часть боспорского флота, морского и речного, и несколько небольших прибрежных городов, в первую очередь Таматарху, которые использовали и в прежнем качестве перевалочных баз, и в качестве опорных пунктов своей пиратской деятельности, успешно начатой еще в середине III века. Кроме того, не будучи столь же жестко привязанными к Керченскому проливу, как боспорцы, готы могли постепенно расширить сферу своей торговой деятельности на причерноморских реках, включив в нее также Днепр, Днестр и Дунай.

Таким образом, форингами готы стали еще в III веке. После гибели Боспорского царства они частично перехватывают торговлю Византии с восточной Скифией и распространяют ее на все Северное Причерноморье. В результате совмещения морскими готами функций форингов и фарингов к V–VI веку появляются черноморские варяги. Греки их звали дромитами.

Слово дромиты происходит от греческого δρομος [дромос], что значит «путь, бег». Наиболее часто встречается перевод дромитов на русский язык как «подвижных». Мне более правильным переводом в данном случае представляется «путники, беглецы» или даже «скитальцы». Скитальческий образ жизни дромитов был сначала вынужденным, а потом стал для них привычным. Их береговые базы в Крыму и на Таманском полуострове постоянно подвергались разорительным набегам кочевников, и дромиты поневоле перебазировались на другие базы, которые зачастую приходилось захватывать силой. Большую часть жизни варяг дромит проводил на воде в походе, торговом или пиратском — это уж как повезет, подробности прояснялось по ходу дела.

Дромиты в основном сохранили древний германский язык и общий дохристианский59 этноним готов грейтунгов русь, восходящий к Руси Первой III–IV веков. Именно их, обитателей черноморских гаваней от Синда (современной Анапы) до Пагр (ныне Геленджика), говорящих на готском языке, мы находим в черноморском перипле60 V века. Именно о них Псевдо-Захария, сирийский историк VI века, писал как о народе хрос, живущем на Северном Кавказе у Азовского моря. Именно их называли народом Так; [хрос] и одновременно дромитами греческие хронисты. Именно они — «черноморская русь» Д. Иловайского, столь же древняя, как и родственная им моя «континентальная» Русь Первая в междуречье Днепра и Днестра.

Увы и ах, как и Русь Первая, русь дромитская не были славянской. Изначально готская, в окружении меотов, сарматов, гуннов, булгар и хазар она из века в век теряла свою «этническую чистоту» и к X веку представляла собой изрядную смесь этих народов. Этим объясняется все или почти все.

Во-первых, то, что известия о «черноморской руси» появляются уже с V–VI веков. Отрезанные гуннами от бывших соплеменников в Северном Причерноморье и Крыму, готы на восточном берегу Азовского моря и черноморском побережье Кавказа постепенно обособляются в отдельный самостоятельный народ, сохраняющий древний этноним хрос.