Вторая мировая: ошибки, промахи, потери - Лен Дейтон

Но на борту германского линкора царило уныние. Наступило 25 мая 1941 года, 52-я годовщина адмирала Лютьенса. Обратившись к экипажу «Бисмарка», адмирал произнес меланхолическую речь о смерти во имя долга. Герхард Юнак, один из офицеров-инженеров линкора, сказал: «Этими словами адмирал хотел развеять излишнюю самоуверенность команды и вернуть своим морякам более реалистичный взгляд на вещи; но он переусердствовал, и командой от старших офицеров до рядовых матросов овладела глубокая депрессия… Моряки в подавленном состоянии стали небрежно относиться к своим обязанностям».

В этом сражении небрежность сыграла решающую роль. Так как радисты «Бисмарка» продолжали принимать сигналы радаров «Суффолка», они не могли догадаться, что локаторы английского крейсера не принимают импульсов с «Бисмарка». Немецкие шифровальщики также халатно отнеслись к своим обязанностям. Они перехватывали все сообщения, передаваемые «Суффолком», но не обратили внимания на то, что из них исчезли координаты неприятеля, за которым следил английский крейсер. В итоге адмирал Лютьенс не догадывался, что ему удалось ускользнуть от противника. Он выдал свое местонахождение, послав длинное сообщение командованию Западной группировки в Париж. Ему ответили, что английские крейсеры потеряли радиолокационный контакт с ним шесть с половиной часов назад.

Длинное послание Лютьенса дало шанс Королевскому флоту определить местонахождение «Бисмарка» по карте, но вследствие царившей в адмиралтействе суматохи — проявившейся в том, что штурман использовал не те карты, — огромный линкор так и не был обнаружен. В течение некоторого времени все перехваченные сигналы других немецких кораблей считались сигналами, передаваемыми с «Бисмарка». Сообщения немецких морских радистов были похожи одно на другое по группировке букв, расстановке пробелов, условных номеров и так далее. 25 мая в 13.20, в самый разгар поисков, было перехвачено сообщение с немецкой подводной лодки, но специалисты адмиралтейства решили, что это «Бисмарк», притворяющийся субмариной, использует радиочастоты и сигналы, выделенные подводным лодкам.

Это заблуждение рассеялось, когда осциллограммы перехваченных сообщений были сопоставлены с характеристиками передатчика «Бисмарка», заснятого тогда, когда немецкий линкор проходил мимо побережья Дании. К этому времени кто-то из службы перехвата обратил внимание на то, что основной поток немецких радиосообщений исходит теперь не из Вильгельмсхафена, а из Парижа; это помогло очень приблизительно определить положение «Бисмарка». Специалисты предположили, что немецкий линкор следует искать на прямой, проведенной от места его последнего обнаружения в сторону французских портов.

И все же это были голые предположения; возможно, «Бисмарку» все же удалось бы ускользнуть, если бы не досадное недоразумение. Единственными сообщениями, зашифрованными с помощью «Энигмы», которые англичане вскрывали без труда, были те, что передавал «Люфтваффе».

Ганс Йешоннек, начальник штаба «Люфтваффе», в связи со вторжением на остров Крит находился в Афинах. Его тревожила судьба младшего сына, служившего на «Бисмарке», и он связался со своим штабом в Берлине, попросив выяснить, что с кораблем. Сотрудники штаба, узнав положение дел, передали радиосообщение своему начальнику, зашифрованное «Энигмой» «Люфтваффе», в котором говорилось, что линкор направляется к западному побережью Франции. Таким образом, отцовское беспокойство подписало окончательный смертный приговор «Бисмарку».

Экипажи летающих лодок 209-й эскадрильи, базирующейся в Лох-Эрне в Северной Ирландии, и летчики авианосца «Арк-Ройял» получили приказ искать неприятельский линкор вдоль прямой, проведенной от места его последнего обнаружения к Бресту. Похоже, в адмиралтействе никому не пришло в голову, что единственный сухой док, достаточно большой, чтобы принять «Бисмарк», находится в Сен-Назере.

Через 31 час, 26 мая, летающая лодка «Каталина» обнаружила «Бисмарк» с помощью радара «ASV Mk II». Приблизительно через 45 минут «Содфиш» с борта «Арк-Ройяла», воспользовавшийся указаниями «Каталины», подтвердил, что видит немецкий линкор. Крейсер «Шеффилд», оснащенный устаревшим радаром «Тип 79», предназначенным для обнаружения воздушных целей, установил радиолокационный контакт с «Бисмарком» и стал ожидать прибытия «Арк-Ройяла» и линейного крейсера «Ринаун».

Палуба авианосца качалась вверх-вниз с амплитудой в 60 футов, приборы регистрировали ветер скоростью от 45 до 55 узлов. В таких условиях техники стали готовить самолеты «Арк-Ройяла» к вылету. Никто и никогда еще не пытался совершать взлет с палубы авианосца в таких условиях, но другого выбора не было. Вот как это описывает один из пилотов «Содфишей»:

«Для того чтобы в то утро выставить самолеты на палубе, требовались сила Геркулеса и терпение Иова. Снова и снова палуба опасно кренилась, и самолет начинал неудержимо скользить к борту, увлекая за собой сорок-пятьдесят матросов, пытавшихся вручную удержать его на корме. И все же к 8.30 каким-то образом удалось выставить на палубе десять «Содфишей», готовых вылететь на поиски «Бисмарка». В 8.35 авианосец сбавил скорость и развернулся против ветра. Палубный офицер Трейлл, тщательно выждав подходящий момент, опустил флажок, и все находящиеся на борту «Арк-Ройяла» и «Ринауна» затаили дыхание, наблюдая, как первый самолет начал разбег. Удастся ли ему взлететь?

Нос авианосца опустился, проваливаясь между волнами, и разбег превратился в стремительное отчаянное скольжение вниз. Какое-то мгновение объятым ужасом зрителям казалось, что самолет направляется прямо в зияющую пасть надвигающейся волны. Но Трейлл все рассчитал точно. В последнюю секунду нос авианосца взмыл вверх, и самолет, пронесшись сквозь брызги окатившей палубу волны, поднялся в воздух. Это было просто невероятно. Но все же чудо было повторено, и не один, а девять раз, пока весь поисковый отряд не был в воздухе».

Погода была отвратительной, но «Содфишам» удалось, находясь над уровнем туч, установить хороший радиолокационный контакт, после чего они опустились под облака и нанесли с бреющего полета удар, окончившийся полной неудачей. На торпедах были установлены магнитные взрыватели, и почти все они взорвались, ударившись о поверхность воды; остальные же затонули. Что было и к лучшему, так как английские летчики атаковали крейсер Королевского ВМФ «Шеффилд»! «Наши штурманы приносят извинения», — просигналили они разъяренным морякам «Шеффилда», разворачиваясь назад к своему авианосцу. При посадке в сильную качку три самолета разбились о палубу.

Летчикам второй ударной волны, состоявшей из 15 самолетов, было предписано предварительно установить местонахождение «Шеффилда» и лишь после этого атаковать «Бисмарк». На этот раз магнитные взрыватели были заменены контактными, глубина погружения торпед была установлена на десять футов. Старая технология оказалась более надежной. «Бисмарк» уклонился от первых сброшенных торпед, но как раз в этот момент его атаковали сразу три самолета. Одна торпеда «пробила большую дыру в корме в области руля». В результате взрыва, судя по всему, разошелся сварной шов бронированной плиты номер 10. Был поврежден правый гребной винт, рулевые тяги и руль.

К тому времени, как самолеты вернулись назад к авианосцу, стемнело, волнение не утихало. Все «Содфиши» возвратились домой, несмотря на то что большинство из них пострадали от зенитного огня и многие получили повреждения при посадке. На одном самолете насчитали 175 пробоин. Ни один из экипажей не доложил о том, что его торпеда попала в цель. Известие о том, что действия авиации не принесли успеха, было воспринято со смешанными чувствами. Командующий соединением адмирал Тови никогда не придавал особого значения торпедонесущей авиации; командир подошедшего на помощь линкора «Родней» лично обратился к экипажу корабля по внутренней радиосети, чтобы сообщить о неудаче атаки с воздуха.

И все же торпедоносцы атаковали «Бисмарк» не зря. Первым указанием на это явилось изумившее всех сообщение «Шеффилда» о том, что немецкий линкор, сделав гигантский разворот, лег на противоположный курс. Адмирал Тови, не поверив в это, язвительно отозвался о радистах «Шеффилда». Однако они были правы. «Бисмарк» попал в отчаянное положение. С неисправным рулевым управлением линкор мог двигаться только по огромному кругу. Спустить водолазов для того, чтобы освободить заклинивший руль, при сильном волнении оказалось невозможно. Предложение освободить его с помощью взрыва было отвергнуто, так как это неизбежно привело бы к повреждению тщательно сбалансированных гребных винтов.

Понимая, что пробил последний час, адмирал Лютьенс передал сообщение командованию флота: «корабль неуправляем» и лично Гитлеру: «Мы будем сражаться до конца с верой в вас, мой фюрер!» Ночью «Бисмарк» атаковали четыре эсминца, один из которых был польским. Но немецкий радар в который раз доказал свою эффективность: даже в темноте линкору удалось уклониться от всех торпед. Однако исправить рулевое управление не удавалось.