Аркаимский колдун - Александр Прозоров

По сторонам от святилища раскинулся обширный сад. Именно сад – могучие дубы с раскидистыми кронами стояли только возле самой площадки. Дальше, судя по запаху, росли абрикосы и персики, возле самого «Парфенона» покачивались тонколистые мимозы и жасмин. И еще молодой чародей ощущал запах винограда, темного и ароматного – но лозы нигде не приметил. Наверное, росла где-то дальше, за ближайшими плодовыми рощами. А значит – сад был огромен и просторен, под стать самому храму.

– Великая богиня отложила все дела и желает тебя видеть! – вернувшийся начальник караула почтительно поклонился северному гостю. Видимо, реакция властителей города его впечатлила.

Копья раздвинулись. Андрей горделиво хмыкнул, развернул плечи, поднялся по ступеням и вошел в полумрак внутри.

Зал, в котором он очутился, был раза в три меньше, нежели ожидал чародей. Видимо, под святилище отводилась лишь малая часть белокаменного дворца. Внутреннюю отделку боги скифов предпочли темной, почти черной, и пол стелился не известняком, а звонким мрачным камнем. В центре святилища полыхал большущий костер, распространяя жар и заливая все алым кровавым светом.

– Так вот ты каков, мое неведомое дитя?! – навстречу гостю выскользнула тень и…

Андрей остолбенел, не в силах ни говорить, ни двигаться. И только челюсть медленно опустилась вниз в безмерном изумлении.

Пред ним покачивалась женщина. Лет сорока. Длинные кудри взбиты и закреплены двумя золотыми гребнями, с плеч до бедер спадает скромная мягкая туника бледно-розового цвета. Высокая грудь, белая кожа, тонкие руки, никогда не знавшие тяжелой работы, украшены широкими браслетами и перстнями.

Но от бедер…

От бедер вниз росли многие десятки змей – шипящих, то и дело вскидывающих головы, выстреливая раздвоенным языком, сверкающих глазами. И на этих змеях, словно на живой волокнистой подушке, и передвигалась властительница храма.

Судя по тому, что женщина излучала жар, сравнимый с жаром костра, и светилась ничуть не меньше, она являлась куда более могучим божеством, нежели давнишний Квасур.

Конечно же, это она, всемогущая богиня Табити, о милости которой взывали варяги, во имя которой стояли в степи каменные бабы, которой поклонялись все здешние степняки.

Великая праматерь скифов!

Андрей, справляясь с собой, наконец-то смог сглотнуть.

– Я вижу, в тебе действительно сокрыта божественная частица! – Табити не ходила, она сколь-зила по гладкому полу, быстро осматривая гостя со всех сторон. – Ты неплох, ты силен, весьма силен… И у тебя нормальные ноги! Еще никто из моих потомков не рождался таким ладушкой… Все и всегда приволакивают то, что у них случается ниже пояса. Как давно я ждала такой удачи! Дитя с моей божественной силой и смертным обликом!

– Я пришел к тебе, матушка, – приложил ладонь к груди Андрей, – чтобы поклониться, поблагодарить за чудесный дар и научиться им пользоваться. Ты поведаешь мне, как владеть дарованной тобой силой так же искусно, как это делаешь ты?

– Конечно, мой мальчик! – улыбнулась лучащаяся радостью богиня. – Вот только… Почему ты приплыл в храм огня на лодке?

Она прищурилась, откатилась, взмахнула рукой:

– Бросьте его в огонь!

– Что-то?! – растерялся Андрей. – Но почему, как? За что-то-о-о?!!

Стражники действовали быстро и решительно: подхватили, пронесли несколько шагов и метнули в самый жар.

– А-а-а-а!!! – К счастью, колдун не был связан и был в надежной одежде. Рухнув на белые шипящие угли, Андрей задержал дыхание, поджал ладони и стремительно выкатился по другую сторону гигантского очага.

– Ты обманул меня! – В безмерном гневе змееногая богиня обогнула костер. – Грязный вонючий дикарь! Ты неспособен ходить через огонь! Ты не мой потомок!!!

– Но… – Колдун приподнялся, поднял взгляд на Табити. И встретил десятки взглядов злобно шипящих змей и холодный, пробивающий до костей, ненавидящий взгляд обманутой в надеждах женщины.

Именно в костях и возникла первая ломающая боль, вынудившая колдуна замереть в том положении, в каком его застал гнев богини. Боль поползла наружу, сводя судорогой мышцы, не давая дышать. Мир вокруг сузился до одной лишь слабо светящейся точки впереди. Последний раз в груди ударило сердце – и для Андрея наступила полная безнадежности темнота.

Путь в Аркаим

Сначала появилась боль. Она очертила все его тело от пяток и до кончиков волос, обожгла кожу, ворвалась в легкие, заставив сделать судорожный вдох, сжала сердце, принудив резко сжаться, обмякнуть, снова сжаться и торопливо застучать, – а потом пришла слабость, и Андрей рухнул вниз. Несколько раз моргнул, пытаясь разобраться с неясными образами, но только минут через пять они наконец сложились в понятную картинку.

Он находился в храме. Темные стены, жар полыхающего костра, шелест сухих змеиных тел по шершавому камню… Но что-то вокруг было не так. Что-то изменилось за те болезненные мгновения, пока Андрей находился без сознания.

Молодой чародей напрягся, опираясь руками в пол, поднял голову.

Богиня Табити обнаружилась поблизости. Она скользила из стороны в сторону возле входа. И одета она была почему-то не в белую тунику, а в достаточно длинное замшевое платье с разрезанной на множество полосок юбкой.

– Ты вернулся к жизни, дикарь? – заметила она шевеление гостя, подплыла ближе. – Еще никто и никогда не унижал меня так сильно, как ты, вонючий шакал! Я думала, что твоя смерть смоет обиду. Что я буду радоваться виду твоего мертвого тела. Но каждый раз, когда на тебя падал мой взгляд, в моей душе снова рождался гнев. И я подумала, что такая простая и быстрая смерть слишком слабое наказание для тебя. Мгновение, и тебя уже нет. Нет, червяк, я хочу, чтобы ты умирал долго и мучительно, чтобы гнил заживо год за годом, сознавая всю безнадежность своего положения и не в силах что-либо изменить. Посему ты понесешь заслуженную кару, а я избавлюсь от противного напоминания. Я отправляю тебя в Аркаим, на медные рудники. Ты сдохнешь там, в тяжких муках и во славу моего народа!

– Чем же я так прогневал тебя, прародительница скифов? – выдохнул Андрей, с трудом поднимаясь на колени.

– Че-ем?! – Богиня чуть не мгновенно оказалась рядом. – Вот уже многие века каждый год, каждый день и час я надеюсь на появление достойного потомка! Вот уже многие века каждую весну юные скифы прыгают через костры с надеждой на то, что пламя разбудит в них божественное начало и что священный огонь перенесет их сюда, в мой храм, пред мои очи! Но случается подобное лишь раз в десятки лет, и неизменно скиф с даром моего наследия не выпрыгивает из огня, а выползает из него на карачках, ибо ноги неспособны носить потомков моей крови! И тут появился ты! Сильный и здоровый! Обладающий божественным началом! И назывался моим потомком! А потом ты оказался чужаком!!! – во весь голос заорала она, раскрасневшись от гнева, а ее ноги-змеи стали вскидывать головы и яростно шипеть. – Свяжите его!

Кто схватил Андрея, завел ему руки за спину, туго связал – колдун не видел. Но это не имело значения. Гость храма огня все равно чувствовал себя беспомощным, словно младенец.

– Ты, верно, надеешься обрести свободу, едва покинешь эти стены?! – наклонившись к нему, зловеще прошептала змееногая женщина. – Надеешься на свое божественное начало? Напрасно!

Табити зашла к нему за спину, и Андрей ощутил, как на лоб легла повязка, туго перехлестнувшая голову, затем она сошлась спереди на шее, а потом опять сзади.

– Этот амулет запрет все твои способности внутри тебя, вонючий дикарь, – сообщила богиня. – А освободишься ты от него только глубоко в медной шахте, под толстым-толстым слоем земли, который не позволит тебе использовать свой дар. И ты уже больше никогда не поднимешься наверх, не увидишь ни солнца, ни неба. Ты никогда не вдохнешь свежего воздуха и не ощутишь на лице струи дождя. Ты будешь похоронен там еще живым и не выберешься оттуда даже после своей смерти! Будешь гнить слепым, больным и вечно голодным!

Прародительница скифов торжествующе расхохоталась и приказала:

– Забирай его, Иритыш! Не забывай сам и напомни моей дочери: этот раб должен быть связан до тех пор, пока его не спустят в шахту! И если он попытается содрать свою повязку, пришей ее к голове дикаря толстой крепкой ниткой! Прямо к шкуре! Ты понял?

– Да, всемогущая!

– А ты, дикарь, понял? – Богиня оказалась перед Андреем.

– Скоро увидимся, уродина, – с чувством выдохнул колдун.

– Если ты намекаешь на свое бессмертие, дикарь, – улыбнулась женщина, – то отныне это стало твоим проклятием, а не даром. Вечность в медной шахте! – Прародительница скифов довольно засмеялась. – Очень на это надеюсь. Иритыш, отправляйтесь! Помни о моем предупреждении! Этот раб опасен.