Пташка - Ксения Скворцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Семья Войгнева? — мрачно спросила Гнеда.
Фиргалл кивнул.
— Его пращур Гуннар Мореход пришёл вместе с Ингваром. Их было три друга, Гуннар, Ингвар и Бьёрн.
— Бьёрн? – наморщила лоб девушка, словно припоминая что-то.
— Да, медведь по-вашему. Их потомки обосновались в Залесье, и ныне, как ты знаешь, Яромир мёртв, а Войгнев сидит на престоле. Потомок Бьёрна же, Судимир, стоит во главе одной из самых влиятельных семей Стародуба.
— Он тоже дружил с моим отцом?
Сид удивлённо приподнял брови.
— Ты говорил, Войгнев был побратимом отца. Должно быть, они были близкими друзьями. До поры, конечно, — хмуро добавила она. – А что этот Судимир?
— Я знаю лишь, что после смерти Яромира Судимир стал кормиличем новоиспечённого княжича Стойгнева. Но я не встречал его, — пренебрежительно повёл плечом Фиргалл. — Чтобы сохранить высокое положение и при старом, и при новом князе, надо уметь договариваться. И угождать. Находиться меж двух огней не всякий способен. Раз уж мы заговорили о свеннах, — продолжил он уже другим голосом, — давай-ка вспомним слова северного наречия.
Гнеда застонала, а её наставник едва подавил улыбку. Он то полностью переходил на язык сидов, то начинал изъясняться на свеннском, и Гнеда, страдая от таких скачков, волей-неволей пыталась понять его и с величайшим трудом выражать свои соображения в ответ.
После передышки они, вопреки ожиданиям девушки, не повернули обратно, а, напротив, углубились в лес. Фиргалл заявил, что урок не закончился, и Гнеда, привыкшая к своевольности наставника, лишь безропотно повиновалась, позволяя Пламеню следовать за Ска, конём сида.
Ранние сумерки напомнили о скоротечности осеннего дня, но долго двигаться в темноте им не пришлось. Первые звёзды едва успели показаться на загустевшем синевой небе, как спутники выехали к открытому озеру, окаймлённому с противоположной стороны горами. Тут Фиргалл объявил ночёвку, и порядком уставшая Гнеда с радостью приступила к обустройству стана.
Расседлав и накрыв лошадей, они оставили их пастись стреноженными, развели костёр и поужинали заботливо увязанными им в дорогу руками Финд пастушьим пирогом, орехами и яблоками. Почувствовав себя после этого пиршества и приготовленного сидом травяного настоя на вершине блаженства, девушка с наслаждением растянулась возле огня.
Фиргалл обосновался со знанием дела, соорудив себе удобную лежанку из седла, своего необъятного дорожного плаща и веток хвои с подветренной от костра стороны. Закончив с трапезой, он достал несколько берестяных листов и принялся делать какие-то заметки, поглядывая на небо.
— Зверолов вышел, значит, осень повернула на зиму, — задумчиво произнёс Фиргалл, отложив своё занятие.
Гнеда подняла начавшие было слипаться глаза и попыталась проследить взор наставника, но лишь нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Стожары жемчужной россыпью поблёскивали в самой вышине, рукоятка Кичиги слабо мерцала в синем мареве.
— Мы называем его Бодах, Старик, но я привык думать о нём как об Охотнике, подражая древним учёным мужам. Посмотри, — Фиргалл показал пальцем, увлекаясь, — он преклонил колено и воздел лук. У правой его ноги всегда следует верный Пёс. Но пока ещё его не видно, он выбежит из-за небосклона зимой, когда Зверолов заберётся выше.
— Кажется, я поняла, — оживилась Гнеда, садясь и внимательно всматриваясь в звёздные узоры.
— Приглядись, вон там небо словно подёрнуто туманом. Сиды именуют это место Були, летнее пастбище. По преданию, нерадивая доярка пролила там молоко. — В его словах смешались насмешка и нежность. — А выше Бодах пасёт своих коров. Семь звёзд, которые видят все народы и каждый величает по-своему. Мы зовём их Треадин, маленькое стадо.
Некоторое время они безмолвно смотрели вверх.
— Домомысл показывал мне звёзды, — отстранённо промолвила Гнеда, подтягивая колени к подбородку. Её взгляд скользнул по маслянистой глади водоёма. Темнота стёрла границу между небом и озером, и у девушки промелькнула мысль, что, войдя нынче в воду, окунёшься прямо в звёзды. — Он говорил, если добраться до края света, к Ясеню Мира, по нему можно вскарабкаться на небеса.
Повисла оглушительная тишина, словно Гнеда произнесла нечто святотатственное, а Фиргалл давал ей возможность забрать свои слова назад. Но этого не произошло, и сид медленно перевёл на воспитанницу укоряющий, почти оскорблённый взор.
— Края света нет, Гнеда, — голос Фиргалла прозвучал твёрдо и холодно. – Земля кругла, как горошина.
Девушка недоверчиво приподняла голову со сложенных на коленях рук, чтобы получше разглядеть собеседника.
— Это давно известно, — его брови надменно изогнулись. Даже в походе, в своём дорожном облачении Фиргалл умудрялся выглядеть безупречно. Кажется, к его одежде не приставало ни былинки, а кожа никогда не пачкалась, словно не он незадолго до этого пробирался через кусты и разводил костёр. — Я считал Домомысла книжным человеком. Впрочем, он не был путешественником, — добавил сид снисходительно, слегка дёрнув плечом, — быть может, в этом причина его неосведомлённости.
— Но, — Гнеда даже захлебнулась от удивления, — коли так, как же люди не сваливаются?!
Фиргалл хмыкнул и небрежно одёрнул рукав, убирая невидимую пылинку.
— Земля обладает силой, которая удерживает их. Вероятно, та же, что заставляет солнце, луну и звёзды ходить вокруг неё. Неужели ты никогда не задумывалась, почему наше светило всегда встаёт на востоке и садится на западе? – Он нетерпеливо взмахнул рукой, досадуя на девушку за несметливость. — Не догадывалась, что оно описывает круг около земли, заставляя день и ночь сменять друг друга? О, не смотри на меня так! — засмеялся сид, наконец, заметив изумлённые глаза своей подопечной. — Пожалуй, отложим сей урок до более подходящих времён. А теперь засыпай. Завтра нас ждёт трудный день. И укройся получше, — он снова поднял свои порыжевшие от близости костра глаза к небу, — утром будет дождь.
***
Фиргалл оказался прав. Бусенец зарядил ещё с ночи и, проснувшись, Гнеда с трудом заставила себя вылезти из-под отяжелевшего плаща.
Небо нависало сплошной грязно-серой тучей, а озеро мрачно вторило ему, потеряв вчерашнее очарование. Девушке вдруг страшно захотелось домой, под сень успевших стать родными стен Кранн Улл. Она отчётливо представила себе запах яблок, овсяных блинов и растапливаемой бани, и от предвкушения свело пальцы ног.
Гнеда поднялась, озираясь в поисках своего спутника. Её взгляд упал на Пламеня, озябшего и понуро поводящего ушами. Ска, привязанного накануне рядом с ним, видно не было.
Девушка огляделась. Куда исчез сид и
