По закону плохих парней - Эйс Аткинс

– Не пытайся разделать меня. Я не рыба. Черт тебя побери!

Мужчина коснулся своей руки в месте укуса и опустился на колени рядом с Лениной постелью. Поправил волосы, которые в беспорядке рассыпались по ее лицу. При слабом свете лампы все представлялось ему через очки странным. Он накрыл ладонью ее лоб и попросил потерпеть, говоря, что боль ее скоро отпустит.

Она отключилась на мгновение, а потом увидела мужчину, который держал ее руку. Он прекрасно выглядел. Зелеными глазами и каштановыми волосами он напоминал ей врача из «Дней нашей жизни».

– Позвоните 911, – сказал мужчина.

– Нет, – возразил Говри. – Разве мы не привели тебя сюда?

– Она не может рожать в этой грязной комнате.

– Она звала врача. Полиция мне не нужна.

В этот момент Лену пронзила такая боль, что ее спина приподнялась над постелью. Она впилась ногтями в руки мужчины и сказала:

– Будь проклят, Джоди. Будь проклят. Ты убил меня.

Врач просто сказал ей:

– Держись.

Глава 20

Уэсли Рут встретил Квина на границе округа Тиббеха. Его полицейская машина стояла на грязной обочине дороги, передом на север, посылая выхлопные газы в холодное ночное небо. Квин, направлявшийся в Иерихон, остановился напротив него, и Уэсли, держа в руке пластмассовую пепельницу, опустил стекло дверцы и сказал:

– Ты опять будишь меня ночью. Решил превратить это в практику?

– Анна Ли беспокоится.

– Может, ты считаешь, что у нее есть причина? – спросил Уэсли. – Я предпочитаю не лезть в это дерьмо.

– Ты не хочешь туда съездить и найти его?

– Лучше скажи, где ты достал эту рухлядь? – спросил Уэсли. – Где твоя машина?

– Взял напрокат.

– На прошлой неделе мы держали на штрафплощадке как раз такую старую машину.

– Шутишь?

Уэсли смерил его долгим взглядом и сплюнул в пепельницу жеваный табак. Затем кивнул и сказал:

– Ладно, я еду туда. Но думаю, что Анна Ли напрасно тебя беспокоит.

– Ты говорил Лили о пожаре?

– Да.

– Поразительный факт!

Уэсли кивнул в знак согласия, пощупал козырек своей бейсболки и снова сплюнул.

– Квин, что тебе известно о Кейте Шэкелфорде?

– Знаю, что он служил в четвертой пехотной бригаде.

– Ты знаешь, что он наркоман и профессиональный мошенник?

– Он сказал, что чист.

– Это урод, – продолжил Уэсли. – Он деградировал, как только демобилизовался из армии. Я думал, его нет в живых, и меня не греет то, что им приходится снова заниматься благодаря тебе.

– Тебя не беспокоит то, что установлен факт поджога?

– Кейт Шэкелфорд живет за счет доносов федеральным властям, – пояснил Уэсли. – Он работает на две стороны. Связался с несколькими черными в Мемфисе, а затем сдал их Управлению по борьбе с наркотиками. Приехал сюда и хочет проделать то же самое с компанией Говри.

– А ты на чьей стороне?

– Ты заплатил ему?

Квин не ответил.

– Он скажет тебе то, что ты хочешь услышать: о заговорах и прочей чепухе, касающейся твоего дяди, – возмутился Уэсли, устало потирая виски. – Но ведь бывает, что подобные ублюдки оставляют масло на плите, а старики суют стволы в рот в состоянии депрессии.

– Кейт Шэкелфорд готовил метамфетамин для Говри.

– Не сомневаюсь в этом, – согласился Уэсли. – Но я бы не доверял рассказам такого отморозка без проверки.

– Ты будешь проверять?

– Черт возьми, Колсон. Конечно, буду.

– Не возражаешь, если я поеду с тобой на поиски Люка?

– Позволь мне самому разворошить этот муравейник, приятель.

Анна Ли подъехала к ферме в четыре часа утра.

Квин не мог уснуть, думая о Кэдди. Он сидел на веранде во вращающемся кресле в холодной тишине, укрывшись конскими попонами и куря сигару. Хондо сначала бегал на заднем поле, а сейчас, вздыбив шерсть, облаивал машину Анны Ли. В небе висела яркая огромная луна, освещавшая все пастбища и металлическую крышу сарая.

Анна Ли вышла из машины, одетая в джинсы и спортивный свитер, в вязаной шапочке и перчатках. Она направилась к двери, заметив Квина, сидящего в темноте. Он слегка вздрогнул, когда она села на стул перед ним.

– Ты узнала что-нибудь о Люке?

Анна вздохнула и покачала головой. Квину показалось, что она плачет. Хондо обнюхал ее и сел в стороне.

– Я звонила Уэсли. Он сказал, что ездил в этот лагерь или черт знает куда и там его не нашел. Сказал, что девушки там тоже не было.

– Ты связывалась с сотрудниками больницы?

Анна вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Конечно, Квин. Неужели я бы не подумала об этом? Черт, я звонила каждые полчаса.

– Прости, – произнес Квин. – Девушка нуждалась во враче. Я не видел ничего дурного в том, что дал ей телефон Люка.

– Я не хотела тебя обвинять.

– По старой привычке, – улыбнулся он ей.

Анна сняла шапочку и подалась вперед в своем кресле.

– Если она стала рожать, Люк должен был вызвать санитарную машину.

– Может, у него не было времени.

– Тем более, если роды оказались трудными, он нуждался в помощи.

– Знаешь, я как-то застрял в афганской деревушке с двумя беременными женщинами. Обе они разродились из-за стресса, опасаясь, что солдаты перестреляют всю деревню. Никогда в жизни не слышал такого жуткого, нечеловеческого крика от боли. Мы взрывали массу взрывчатки, запасенной талибами, и все равно слышали крики этих женщин.

– Люк вызвал бы подмогу.

Квин кивнул:

– Черт, конечно.

Анна вытерла шапочкой лицо и нос. Убрав с больших карих глаз волосы, она сказала:

– Ты поможешь?

Квин коснулся рукой ее колена и улыбнулся:

– Я найду его.

Квин подошел к задней двери материнского дома, отпер ее и проник внутрь, совсем как в детстве. Мать спала на диване. Пустой стакан из-под вина стоял рядом с пультом, по телевизору показывали фильм «Хупер». В этом фильме снимался его отец, перепрыгивавший на машине через автомобильную пробку. За несколько лет до рождения Квина он дублировал Берта Рейнольдса в роли водителя-аса. Квин видел этот фильм, а также «Билли Джека» и массу других фильмов с гонками и погонями, отец играл в этих фильмах контрабандистов и дебоширов. Это было лучшее время в убогой жизни Джейсона Колсона.

Квин оставил телевизор работающим и прошмыгнул в свою прежнюю спальню. Там он обнаружил сундук, которым пользовался еще мальчишкой. Сундук времен Второй мировой войны принадлежал его деду. Ключ хранился за старым фото Анны Ли.

Квин повернул ключ в замке и нашел в сундуке все, что оставил здесь шесть лет назад: стираный-перестираный охотничий камуфляж, настолько изношенный, что казался мягким на ощупь, и пару ботинок. Он вытащил экипировку вместе с двумя обоюдоострыми ножами, затем прощупал стенки сундука в поисках доски, которую приспособил для двойного дна, обнаружил под ней охотничье ружье отца. Ружье было на ремне, при нем четыре упаковки по двенадцать патронов. Квин высыпал их из пенопластовых коробок и, переодевшись в свою охотничью куртку, пересыпал в карманы.

Он снова проделал путь, которым пришел, и направился по дороге на Итаку к своему грузовику. Время приближалось к пяти утра, когда Квин включил зажигание.

Еще раз позвонил Анне Ли.

У нее по-прежнему не было никаких известий от Люка.

Бум жил в старом прямоугольном домишке на краю хлопкового поля в сотни акров, которое возделывали последние два поколения его семьи. Он не выходил несколько минут, несмотря на то что Квин колотил в его осевшую дверь. Затем появился в длинной старомодной ночной рубахе, почесывая задницу.

– Сукин ты сын.

– Собирайся.

– Куда мы едем?

– Я сказал: собирайся.

– Я еще не проснулся.

– Доспишь по дороге.

Квин уже шагал к своей машине. В поле пожухлые стебли хлопчатника терлись друг о друга на ветру. Трактор Бума стоял под покосившейся крышей сарая.

– Куда мы едем?! – крикнул Бум из дверного проема.

– На охоту, – пояснил Квин.

– Чушь.

– Мне нужна твоя помощь.

– Не возражаешь, если я сначала надену штаны?

– Желательно.

Они поехали на север через центр Картажа, где не было ничего, кроме бездействовавшего универмага, прогнившего здания, бывшего когда-то почтой, и проржавевшего металлического ангара, в котором размещалась добровольная пожарная команда. С невероятным проворством Бум одной рукой набил патронами крупнокалиберный револьвер Квина «кольт-анаконда», затем зарядил охотничье ружье, которое Квин обнаружил в своем тайнике.

– Сколько у нас оружия?

– Я взял старое ружье 308-го калибра и мой револьвер 45-го калибра. Ты сможешь взять свою винтовку?

– Конечно. Но у тебя есть план?

– Просто хочу осмотреть одно место, и все, – объяснил Квин. – Я обещал.