Вслепую (СИ) - "ViolletSnow"

— Хорошо, мистер Мракс, — выбора у Элис особо нет, она смотрит прямо: дорога идет в гору и трудно определить, что находится по ту сторону. — Так о чем вы хотели поговорить со мной?

— О вас, мисс Морган. Исключительно о вас. У меня есть к вам предложение. А вы так кстати сожгли предыдущее.

В его правой руке появляется пергамент с красиво выведенными строчками и фамильной печатью со змеей — не далее как вчера она видела точно такой же, только с другим гербом. Брачный контракт. В этот раз между ней и Оминисом. Элис пробегается по нему глазами, все еще не в силах поверить, затем колдует несколько заклинаний, чтобы определить, нет ли скрытого текста на бумаге, и отмечает едва заметную улыбку мистера Мракса.

— Но откуда вы узнали про…?

Она осекается на полуслове, потому что ответ на самом деле лежит на поверхности. Всегда лежал. Еще никому она не рассказывала про сцену в отцовском кабинете, даже самому Оминису.

— Вы — легилимент.

Слишком много знал мистер Мракс во время их первого ужина. Ему не нужны были информаторы, потому что он не просто слышал где-то о её преступлениях — то, что Элис никогда не доверила бы ни одним ушам, — он видел все своими глазами, каждую мелочь, каждую подробность. Читал в её голове как очередной приключенческий роман. Не потому ли так благодарил на рождество? Не потому ли не хотел вражды? Даже пытался неуклюже загладить вину за Ксантиса. Он, может, и не знал, что сделал его сын, но «увидел» все еще в библиотеке. И именно так он нашел их с Оминисом, пошел им навстречу. Иного объяснения не было и быть не могло.

— А я все думал, когда же вы догадаетесь. Так что скажете?

— Ваше предложение… очень щедрое, — помня об уговоре, Элис продолжает смотреть прямо: треть пути они уже проделали, — но разве я не должна подписывать его вместе с вашим сыном?

— Я не хотел, чтобы его присутствие давило на вас. Оминис… может быть очень предвзят к любым моим попыткам сделать что-то для него.

Что неудивительно, после того, что с ним творил Ксантис. Неужели, обладая легилименцией, мистер Мракс не в силах был изменить ситуацию для своего младшего сына, еще совсем недавно столь беспомощного?

— Не волнуйтесь, мисс Морган. Он подпишет.

— А если нет? — они никогда не обсуждали эту тему, и Оминис может иметь тысячу причин не впутывать её в игры своей семьи или даже… просто не быть готовым к такому решению.

— О, перестаньте беспокоиться об очевидных вещах. Мой сын без ума от вас. Ведь я знаю все о ваших отношениях, в том числе и то, чем вы вдвоем занимаетесь в старом доме Ноктуа.

— Вы…

Элис едва не задыхается от негодования — слишком недвусмысленно и откровенно то, что он имеет ввиду — но так и не находит слов, чтобы выразить всю глубину этого чувства. Она бы покраснела, если бы это было возможно, но годы, потраченные на сдерживание эмоций, берут верх, и остается только радоваться, что идут они с мистером Мраксом параллельно друг другу, чтобы она не могла увидеть ни его взгляд, ни его надменную ухмылку.

— Это неэтично, мистер Мракс, — цедит она сквозь зубы и снова берет себя в руки.

— Возможно. Считывать чужие образы, особенно такие, не принято в приличном обществе. По правде, мне до этого нет никакого дела, просто в вашей голове эти воспоминания занимают слишком много места. Но не забывайте про нашу общую цель, иначе бы я не беседовал с вами. Я здесь, потому что вы нужны моему роду.

— Который на грани вымирания? — не боится сказать Элис, ведь все, что она видела среди детей Мраксов, ярко говорило об этом: Пандора, пусть и носит другую фамилию, так и не смогла родить, Ксантис уже угробил одну жену, а после обмолвился, что не пригоден для брака.

— Да, мисс Морган, вы правы. И вот моя ответная откровенность. Традиции нещадно покарали нас, и если ничего не изменить, такой старинный род как Мраксы перестанет существовать. После рождения Оминиса, унесшего жизнь моей жены, взамен подарив незрячего сына, я поклялся, что не буду женить своих детей друг на друге. Но брак Пандоры не задался с самого начала. Она потеряла уже третьего ребенка, и боюсь, если с ней это случится вновь, то ее здоровье не выдержит. Брак Ксантиса тоже не дал результатов, он бесплоден, судя по заключениям врачей. Но я искренне верю, что у остальных моих детей судьба сложится по-другому. Особенно у Оминиса. Моему сыну повезло, что у него появились вы, а вам повезло, что вы — чистокровная волшебница из хорошей и состоятельной семьи.

— Значит, вам нужна моя кровь? Для наследников? — при упоминании семьи неприятный холодок бежит по спине.

— Чистая, не замутненная кровосмешением, к тому же, со способностью видеть древнюю магию, пусть даже это не передается по наследству. И несмотря на мою прагматичность, мне нужны именно вы. Считайте это благодарностью за то, что смогли сделать для моего сына больше, чем смог я сам.

— Сколько времени у меня есть на раздумья?

— До конца нашего пути, полагаю. Вы сами поймете, почему.

— А… у нас с Оминисом?

— Ну же, мисс Морган, я предлагаю вам целую совместную жизнь, а не какое-то рабство. Брак будет заключен не позднее, чем через два года после окончания Хогвартса, так что у вас двоих даже останется время найти свой путь и насладиться друг другом. Благоразумные люди от подобных предложений не отказываются.

Они доходят до вершины, откуда уже можно видеть раскинувшиеся поля внизу и… её собственный дом не так далеко. Вот почему дорога показалась смутно знакомой. В детстве они с сестрой несколько раз ходили по ней в деревню. Еще до того, как Элис совсем запретили покидать усадьбу.

Отец Оминиса останавливается, а перо зависает в воздухе, ожидая малейшего движения. Элис еще раз изучает документ, проверяет на наличие скрытой магии.

— Вы хорошо понимаете, что контракт не потеряет значения, даже если ваша любовь, столь ранняя и чистая, не выдержит испытаний временем или обстоятельствами? — на всякий случай уточняет мистер Мракс.

— Конечно, понимаю. Он ведь даже защищен чарами от возгорания, — чуть кривит губы Элис, оценив, что он побеспокоился и о таком повороте событий.

Она ставит роспись. Потому что это лучше побега в неизвестность. Лучше, чем оглядываться всю жизнь через плечо, ожидая, когда отец захочет вернуть своего сына в семью. У него достаточно связей повсюду, чтобы подпортить жизнь, где бы они ни оказались. Конечно же, на чувства ему плевать, лишь бы род выжил. И, подписывая, Элис знает, что добровольно соглашается стать частью их змеепитомника. Опасного во всех смыслах. После того, что Оминис сделал, Ксантис не отстанет от них. Он найдет способ, выждет время и снова нападет. Медея с ним заодно, как и Марволо, которого просто заставят. Но разве не Оминис говорил, что они должны попытаться найти мирный путь?

— Мне стоит отнести договор отцу? — спрашивает Элис, понимая, что ей придется если и не принудить его силой, то надавить точно — с ним никакие мирные переговоры уже не выйдут.

— Нет, мисс Морган, — говорит он, удивляя в который раз за сегодня. — Мы пойдем к нему вместе.

— Вы подпишите этот контракт… со мной?

— Разумеется. Ведь экипаж Пруэттов очень скоро будет здесь, и боюсь, ваш отец слишком заинтересован в избавлении от неугодной дочери любым способом.

А мистер Мракс, похоже, и впрямь слишком заинтересован в её кандидатуре. Что ж, это намного больше, чем они с Оминисом могли просить. И Элис совсем не против посмотреть на лица Пруэттов, когда они узнают, кто перебил их щедрое предложение.

— Нас ожидает небольшой скандал, — говорит мистер Мракс невероятно спокойным тоном и с улыбкой протягивает Элис руку.

***

Запретный лес изобилует звуками, запахами, дышит ночной сладостью и ранним летом. Насекомые вспархивают от их шагов, стрекочут в цветах, сбрасывая пыльцу, приятно щекочущую ноздри.

— Надеюсь, никто из преподавателей не хватится нас среди ночи, — осторожно говорит Элис, все еще не понимая, зачем они пробираются сквозь чащу, да еще и вслепую — повязка плотно закрывает глаза.