Рождение казака - Евгения Ляшко

– боевые приёмы следовали один за другим. Мертвенно-бледный Глеб, с волос которого ещё капала вода, будто совсем не чувствовал холода пронизывающего октябрьского ветра, он с нарастающей паникой следил за предрешённым поединком.

Когда противники устали и начались зеркальные повторы, Елена Юрьевна, которая всё это время, железной хваткой держась за края укрытия, испытывающая на себе весь ритм сечи, изо всей мо́чи закричала:

– Вложенный удар!

У сына сработала моторная память, и он автоматически совершил то, что показал Кордоленский. Раздался хруст, противник взвыл от боли раненным зверем. Кости запястья не выдержали напора от молодецкого вложенного удара.

Внезапно всё смолкло. Толпа переваривала произошедшее, и дипломированный психолог нанесла решающий удар. Ангел-хранитель взмыла в небо. Серебряный звон отбил охоту драться, у кого бы то ни было. Ребята зычно заликовали. Но бандиты быстро пришли в себя, крутя головами, пытаясь понять природу звука, они ринулись на обидчика, но внезапно снова встали как вкопанные, смотря поверх головы Степанцева. Паша обернулся. По аллее к ним мчалась группа всадников. Городовые полицейские и казаки во главе с есаулом. Они были уже совсем близко. Емельян Прохорович сродни атомному ледоколу вспорол ледяной пласт набросившихся на него, словно стая диких собак бандитов и разметал их как щепки. Почувствовав такую мощь, те ударились в рассыпную.

*картуз – мужской головной убор, наподобие не форменной фуражки, с твёрдым козырьком.

**кодла (крим. жаргон) – шайка / банда.

Глава 14

В облачно-густом паре русской бани, что при казарме, было не продохнуть. Паша и Глеб, завёрнутые в простыни, разгорячённые от берёзовых веников энергичных банщиков, вышли отдохнуть от жа́ра в предбанник, где посреди бревенчатого помещения, обвешанного всякого рода диковинными банными штуковинами, стоял грубо сбитый, но идеально отшлифованный деревянный стол с глиняными крынками, в которых юношей ждал травяной настой.

Ангел-хранитель, умиляясь розовощёкими подростками, вынырнула из-за стопки с сухой одеждой:

– Простуду не прихватили?

Весёлым шепотком сын ответил:

– Не-а. Мам, нас жупаны спасли. Слава Богу, мы не в них выкупались, а то даже не знаю, как бы выплыли. Да и с баней подфартило. Её к субботнему утру уже с вечера приготовили.

Друзья уселись за стол и взялись за лечебный напиток, который по наказу банщиков, совмещающих роль лекарей, должны были испить до дна.

Сморщившись как от доброй порции свежеприготовленной ядрёной горчицы, Паша отставил крынку:

– Фу, ну и гадость! Что это за протухшую кислятину нам подсунули?!

Сразу оробевший Глеб, только что собиравшийся пригубить, тут же опустил глиняный сосуд:

– Что так мерзко на вкус?

И тут одноклассник расхохотался:

– Видел бы ты сейчас своё лицо! Вкуснотища! Сам попробуй! Это по ходу зелёный чай, имбирь и ещё что-то.

– М-м-м, тут ещё мелиса, – протянул Бойченко, сделав несколько глотков.

– И родиола розовая, – поделился секретом зелья есаул, который тоже завернувшись в простынь, вышел из парной.

Емельян Прохорович недавно присоединился к подопечным. Им ещё только предстоял разговор о случившемся.

Могучий мужчина сел напротив инстинктивно прижавшихся друг к другу юношей, и буравя тяжёлым взглядом, где, тем не менее, можно было разглядеть, как мелькают озорные чёртики, вымолвил:

– Ну, что сказывайте хлопцы, как вас так угораздило?

– С чего начать? – зажмурился Степанцев.

– С конца не надо. Его я видел. Только не придуривайся боле про потерю памяти, а то выпорю.

– Э-э-э я не придуриваюсь…, – жалобно протянул Паша, единым махом представив перспективу, если попытается рассказать о том, что прибыл из будущего, и ясно осознав, что тогда уж им точно несдобровать.

– Стало быть, это пока в сторонку отставим, время не пришло… Ну, тогда так. С месяцок назад мне войсковой священник поведал о кое-каком видении Питерских святых отцов. Предупредил, что парочка чудных молодых казаков как появится, так я один клубочек интриг, что вокруг императора вьётся, подразмотаю. В тот день как вы появились, а жандармы доложили, что никто на территорию дворца не проходил, я и смекнул, что о вас родимые речь шла. Оттого-то вам препятствий не чинил, – ни капли, не возмутившись, рассказал есаул, и прикрякнув поведал о событиях последней недели: – Ма быть и не безукоризненно, но я уж сложил, что вами руководило. Под наблюдением вы были сынки, с самой первой минуточки. Докладывали мне о ваших странностях. Потому и заданий вам особо не давал. И не переживал, что притравите. Ждал, как себя проявите. Вы и показали, – Емельян Прохорович смеясь, замотал головой: – Прасковья вмешалась это хорошо, а то вы так далеко зашли, что уж надо было останавливать, ещё чуток и к самому бы императору в личные покои вломились бы. И нам вскрыться пришлось бы, а за вами то, не только мы наблюдали. Координаты ваших перемещений мы по тому, что у Кордоленского выудили, вычислили лишь опосля, как вас дубинкой приложили. Тогда и поняли, что для блага державы стараетесь, раз в бумажку послания умудрились заглянуть и не отступили перед опасностью. Да и засим уразумели, что всех негодяев сохранить надобно и к суду приставить.

– Так ваши люди и на крыше Адмиралтейства рядом с нами были? – от поразившего откровения вскинулся Степанцев, и неожиданно вспылил, – а что же вы нас из Кухни-Руины не вытащили?

– Один казак пошёл тайком за тем, кто вас отдубинил, а второй мой человек тока к кухне, глядь, а вы уж дверь ломать стали, сами справились. За что благодарствую, нам думать не пришлось, как вас так добывать, чтобы соглядатаи ваши не поняли, что с нашей стороны подмога пришла, – видя как Бойченко потирал шишки, есаул отеческим тоном добавил, – рано было. Риск велик, что все былые старания слежки насмарку сойдут. А так с утречка Вацлав припожаловал. Как бы невзначай интересовался, что за молодые казачата у меня появились, видать его люди: наёмный убийца с камердинером, вычислили, откуда ноги растут, и чьи хлопчики в засаде сидели. Да не могли в толк взять, почему всей этой истории заказчик вашей услугой воспользовался. Невдомёк им было, что тот от нас с конвертом спасался и первому попавшемуся для доставки вручил.

Допив, Паша громко поставил крынку:

– Эх, не можем мы вам подсказать кто этот господин «М», который поручение дал письмо передать.

– От чего же. Уже всё ведомо, – опять заулыбался есаул, – Иван Филиппович вас без присмотра не оставлял, его лакей сразу рассказал кто к вам заглядывал, когда вы заперты были.

– Он схвачен с остальными, не улизнул? – потирая шею, спросил Степанцев.

– Нет, за границу подался.

– Как так? – закашлялся Глеб.

– Так верёвочка издалеча вьётся. Надобно узнать, кто её крутит, а