Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Щедрый до глупости, Джейми согласился платить ей большое ежегодное содержание, плюс обеспечить приданым каждую из ее дочерей. Приданое Марсали выплачивалось постепенно землей и виски, о замужестве Джоан пока ничего не было слышно. Но выплата на содержание Лаогеры наступила, а денег у нас не было.

Я поглядела на Джейми, который размышлял, полузакрыв глаза. Я не стала произносить предложение, вертевшееся на моем языке — позволить Лаогере получить значок нищенствующего бродяги и пойти по приходу просить милостыню. Независимо от того, что он лично думал об этой женщине, он считал себя ответственным за нее, и это было все.

Я так же полагала, что плата бочками соленой рыбы и щелочным мылом не являлась подходящей альтернативой. Таким образом, у нас оставалось три выбора. Мы могли продать виски из тайного хранилища, хотя в дальнейшем это станет существенной потерей. Мы могли занять деньги у Джокасты, что было возможно, но неприятно. Или мы могли продать что-нибудь еще. Несколько лошадей, например, или несколько свиней. Или драгоценный камень.

Вокруг ярко горящего фитиля таял воск. Рассматривая ясную лужицу растопленного воска, я могла видеть их: три драгоценных камня, темных в серо-золотистом свете; их яркие цвета поблекли в луже воска, но все еще сияли. Изумруд, топаз и черный алмаз.

Джейми не трогал их, но смотрел, сосредоточено нахмурив густые рыжие брови.

Продажа драгоценного камня в Северной Каролине являлась нелегким делом; вероятно, пришлось бы поехать в Чарльстон или Ричмонд. Но это можно было сделать; такая продажа принесет достаточно денег, чтобы заплатить Лаогере ее проклятые деньги, а также покрыть все хозяйственные расходы. Однако у драгоценных камней была иная ценность, кроме денежной — они были валютой, оплачивающей путешествие сквозь камни, являясь защитой жизни путешественника.

То немногое, что мы знали об этом опасном путешествие, базировалось на том, что написала или рассказала мне Джейлис Дункан. Это она утверждала, что драгоценные камни не только дают защиту от хаоса в ужасном месте между слоями времени, но и позволяют выбрать время, в которое путешественник хочет направиться.

Охваченная внезапным побуждением, я вернулась к полке и, привстав на цыпочки, нащупала сверток, скрытый в тени. Он тяжело лег в мою руку, и я, аккуратно развернув его, положила овальный камень на стол возле свечи. Это был большой опал, его внутренний огонь прорывался сквозь унылую поверхность через резьбу, представляющую собой спираль — примитивный рисунок змеи, пожирающей свой хвост.

Опал принадлежал другому путешественнику во времени — таинственному индейцу по имени Зуб Выдры. Индеец, в черепе которого были зубы с серебряными пломбами, индеец, который, кажется, когда-то разговаривал на английском языке. Он называл этот камень своим «билетом назад», и значит, Джейли Дункан не была единственной, кто полагал, что драгоценные камни могут как-то воздействовать на это страшную зону вне времени.

— Пять, сказала ведьма, — задумчиво произнес Джейми. — Она сказала, что нужно пять камней.

— Она так считала.

Вечер был теплый, но волоски на моей шее приподнялись при мысли о Джейли, о камнях и индейце, которого я встретила в темноте на склоне, и лицо которого было раскрашено черной краской для смерти. Это его череп с серебряными пломбами в зубах мы похоронили?

— Обязательно, чтобы камни были отшлифованы или огранены?

— Не знаю. Я помню, она говорила, что ограненные камни лучше, но я не знаю так ли это, и была ли она права.

Единственное что мы знали наверняка, что один из камней должен быть рубином.

Он произвел негромкий «ммфм» звук и медленно потер переносицу суставом пальца.

— Хорошо, у нас есть три камня и рубин моего отца. Всего четыре, и все они отшлифованы и огранены. А твой маленький полупенс, — он взглянул на опал, — и камень в твоем амулете не огранены.

Дело в том, что ограненный камень мог стоить гораздо больше, чем грубый опал или необработанный сапфир в моей медицинской сумке. И все же, можем ли мы рисковать лишиться камня, который однажды может стать выбором между жизнью и смертью для Бри и Роджера?

— Это маловероятно, — произнесла я, отвечая скорее на его мысли, чем на слова. — Бри, конечно, останется, пока Джемми не вырастет и, может быть, навсегда.

В конце концов, кто сможет оставить своего ребенка? Но я сделала это. Я рассеянно потерла гладкий металл моего кольца.

— Да. А парень? — он взглянул на меня, изогнув одну бровь; свет мерцал в его глазах, синих, как отшлифованные и ограненные сапфиры.

— Он не уйдет, — сказала я. — Он не оставит Бри и Джемми.

Я говорила уверенно, но в моем сердце жил червячок сомнения, и это отразилось в моем голосе.

— Не сейчас, — спокойно произнес Джейми.

Я глубоко вздохнула, но не ответила. Я очень хорошо понимала, что он имел в виду. Погруженный в молчание, Роджер, казалось, уходил все дальше день за днем.

Его пальцы уже зажили, и я намекнула Брианне, что он, возможно, найдет утешение в игре на бойране. Она кивнула с сомневающимся видом. Я не знала, говорила ли она ему или нет, но бойран продолжал висеть на стене их хижины, молчаливый, как его владелец.

Он улыбался и играл с Джемми и неизменно был внимателен к Брианне, но тень в его глазах никогда не исчезала, и когда он не требовался для какой-нибудь хозяйственной работы, Роджер исчезал на многие часы, иногда и на целый день, возвращаясь после наступления темноты, вымотанный, весь в грязи и молчащий.

— Он не спит с ней, не так ли? С тех пор как это случилось?

Я вздохнула, убрав прядь волос со своего лба.

— Несколько раз. Я спрашивала. Но думаю, ни разу за последнее время.

Бри прилагала все усилия, чтобы держать его ближе к себе, вытащить его из депрессии, но было ясно мне, а также и Джейми, что она терпела поражение и осознавала это. Она также стала молчаливой, и в ее глазах появились тени.

— Если он вернется… назад… может он вернуть свой голос? Там в вашем времени? — Джейми водил пальцем по опалу, следя глазами за движением пальца по спирали.

Я снова вздохнула и села.

— Я не знаю. Возможно, может помочь хирургия и, конечно, логопедия. Я не могу сказать, как сильно это поможет; никто не может. Дело в том… что он может вернуть свой голос естественным путем, работая над ним. Но он не собирается делать этого. И, конечно, — заставила меня добавить честность, — голос может и не вернуться, как бы тяжело Роджер не работал.

Джейми молча кивнул. Даже если не принимать во внимание возможность медицинского лечения, не останется ничего, что могло удержать его здесь, если брак между Роджером и Брианной потерпит крах. И захочет ли он в таком случае вернуться…