Пещера. Ведьмин век. Долина Совести - Марина Дяченко

– И они поверили?! – не выдержал Влад. – Взрослые люди, оскорбленные, ограбленные… поверили?

– Поверили, – сказал Богорад, и его серые глаза ввинтились во Владово лицо двумя цепкими шурупами. – Они – поверили… Они ее боялись. Давно. Они уверены, что она ведьма.

Влад расхохотался.

В этом смехе потонули напряжение последних месяцев, самосвал с оранжевой кабиной, осознание унизительного рабства на всю оставшуюся жизнь. Владу было по-настоящему смешно. Он смеялся искренне и бесхитростно, как ребенок в цирке.

Богорад смотрел на него со странным выражением. По меньшей мере обеспокоено.

– Извините, – сказал Влад, вытирая слезу. – Но это действительно очень смешно. Значит, она ведьма?

– Я не все рассказал, – замогильным голосом признался Богорад. – Да, удивительно, что взрослые, как вы говорите, и весьма немалодушные люди купились на такую детскую, как нам кажется, угрозу. Но тем не менее они боятся госпожу Стах. Так сильно боятся, что согласны отказаться от целого состояния!

– Невероятно, – сказал Влад безо всякого удивления в голосе.

Богорад нахмурился:

– Это только начало… Я стал копать дальше. До того, как выйти замуж за Оскара Снега, наша фигурантка некоторое время была «гражданской» супругой Егора Елистая… Помните, был такой телеведущий? Очень популярный лет шесть назад?

– Он, кажется, покончил с собой? – спросил Влад, снова поджимая пальцы в ботинках. – Ходили такие слухи…

Богорад кивнул:

– Да. Он выпрыгнул с пятнадцатого этажа через несколько дней после того, как в последний раз поссорился со своей женщиной… с госпожой Анжелой Стах.

Влад прикрыл глаза.

…Отрывок из телерепортажа пятилетней давности. Влад редко смотрел телевизор, но субботнюю программу с Егором Елистаем старался не пропускать. Подтянутый моложавый мужчина, очень обаятельный, очень острый на язык, нахальный, как все журналисты его класса, и бесстрашный до потери инстинкта самосохранения. Светловолосый. Со щеточкой усов над верхней губой.

Поздно ночью в информационном сообщении показали только тело на асфальте – под простыней – и тонкую руку без колец и браслетов, белую руку, лежащую на разлинованных мелом детских «классиках». Прямо на цифре «три»…

– Что с вами? – быстро спросил Богорад. Видимо, он привык считать своего собеседника хладнокровным и мужественным человеком, и внезапная Владова бледность удивила его.

– Очень жаль, – глухо сказал Влад. – Кто еще?

– Вы уже догадались? – быстро спросил Богорад. – То есть вы действительно предполагали…

– Нет, – честно признался Влад. – В такой степени – я не предполагал.

К их столику подошла официантка. Вежливо спросила, не желают ли посетители чего-нибудь еще; Влад заказал двести грамм коньяка. Богорад посмотрел на него – и заказал мороженое.

В ожидании заказа оба молчали. Богорад хотел, чтобы Влад задал вопрос; Влад смотрел на машины, мелькающие за живой изгородью из самшитовых кустов, и думал о самосвале с грязной оранжевой кабиной.

Наконец, принесли коньяк и мороженое. Богорад опустил ложечку в шоколадно-розовую массу, зачерпнул кусочек, поднес ко рту, смачно слизнул:

– До того, как познакомиться с Егором Елистаем, Анжела Стах была замужем за молоденьким сыном известного банкира… Доний, вам эта фамилия о чем-нибудь говорит? Только тот Доний – Глеб, а сын его – Ярик. Ярик Доний. Моложе ее на восемь лет. Он еще школу не окончил, когда они познакомились. Ярик Доний прожил в законном браке с госпожой Стах девять с половиной месяцев… После чего они расстались, и Ярик угодил в психбольницу. Он и сейчас там. То есть время от времени. Как мне сказали, у него бывают ремиссии, и его выписывают. Но обязательно раз в год, весной, он впадает в жестокую депрессию… Как раз сейчас у него обострение, потому встретиться с ним мне не удалось. Конечно, старшему Донию совершенно не хочется, чтобы кто-то знал о несчастье с его сыном, вокруг него существуют всяческие тайны, запреты и так далее… Однако в детстве и юности, как говорят свидетели, это был милый, совершенно нормальный и жизнерадостный мальчик. Правда, отец баловал его, и на личном счету у мальчика была совершенно астрономическая сумма… Понимаете?

Влад сделал большой глоток коньяка. Успел уловить концентрированный запах винограда; отхлебнул еще раз:

– Дальше…

– До того, как познакомиться с богатым школьником, – скучным голосом продолжал Богорад, – госпожа Анжела Стах была любовницей некоего художника. Видимо, ее прямо-таки вело на богемных персонажей… Имя художника ничего вам не скажет – Самсон Ведрик… хотя сейчас, как утверждают специалисты, его работы начинают подниматься в цене. Знаете, как это бывает: жил в нужде, после смерти стал богат и знаменит…

– После смерти, – сказал Влад.

Богорад кивнул:

– Он вскрыл себе вены примерно семь лет назад. Между его смертью и знакомством Анжелы Стах с банкировым сыном лежат полтора года, которые я не отследил. Где она была? Что делала? Неизвестно. С художником у них была большая любовь в полтора года длиной. Потом он умер.

– Художники часто бывают психопатами, – сказал Влад.

– Разумеется, – вздохнул Богорад.

И принялся поглощать свое мороженое, а Влад смотрел, как он ест. Как нежные розовые, с шоколадными прожилками, комочки перемещаются из вазочки на ложку, а затем исчезают в утробе частного детектива; странно, что он любит мороженое, тупо думал Влад.

И ни о чем больше не думал.

– А что было с Анжелой Стах между ее отчислением из медучилища и встречей с неуравновешенным художником Самсоном Ведриком, – сказал Богорад, облизывая губы, – установить пока не удалось… Господин Палий, мне было бы жаль, если бы вы умерли. Моим детям очень нравятся истории про Гран-Грэма… Кроме того, вы мне должны еще половину суммы. Как договаривались. Если вы умрете завтра – с кого мне требовать деньги? С Анжелы Стах?

Влад был благодарен Богораду за эту неловкую шутку. С точки зрения Богорада, Влад был на шаг от смерти; Влад был человеком, замершим на карнизе высотного дома, а детектив – как это ему, детективу, казалось – был спасателем, подползающим на животе, изо всех сих удерживающим на лице выражение благожелательного спокойствия и даже пытающимся острить…

Богорад не мог не видеть, что Влад потрясен и подавлен. Но Богорад не представлял, что именно так поразило его клиента. И уж конечно он не мог и помыслить, что ему самому – детективу Богораду – грозит опасность сродни той, что погубила всех Анжелиных мужчин.

– Разумеется, – сказал Влад, – разумеется… все, о чем вы мне рассказали, имеет документальное подтверждение?