Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

Так, против своей собственной воли, Трогвар убил двух ни в чем не повинных людей, даже не задумавшись, пока решал нехитрый вопрос: кому из нас жить — мне или им?!

Он успел вырвать ключ из замочной скважины в последнюю секунду. На то, чтобы запереть дверь, времени уже не оставалось, и он помчался через какие-то дворцовые кухни, прачечные, кладовые, сшибая с ног подвернувшихся испуганных слуг: дорогу он выбирал совершенно наугад. И все время чувствовал за собой висящую на плечах погоню.

Как безумный, он выскочил из какой-то боковой двери дворца. По счастью, охранявшие ее гвардейцы оказались из отряда Капитана Умбато и немного знали Трогвара. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы добежать до коновязи и вскочить в седло первой попавшейся лошади.

Он галопом помчался по хмурым, залитым тьмой улицам, перемахивая через расставленные по углам рогатки под заполошные крики ночных сторожей. Трогвар надеялся, что тревога еще не объявлена и через городские ворота удастся прорваться без боя…

Оказалось, что он жестоко ошибался. Очевидно, у Владычицы имелись иные способы передавать свои приказы, нежели при помощи гонцов или даже быстрых голубей. Тяжелые створки городских ворот были наглухо закрыты, и добрых два десятка копейщиков уже ждали его в полной боевой готовности, выставив навстречу Крылатому Псу настоящий частокол пик с широкими и острыми наконечниками.

„Конец!“ — мелькнула паническая мысль, словно холодным ножом резанувшая по сознанию.

И верно, именно этот страх заставил дремавшие в глубине его существа силы вновь пробудиться к действию. Выглядело это так, словно бы чьи-то руки вцепились в запястья Трогвара и заставили с силой ударить по ушам его лошадь. Несчастное животное вскрикнуло — не заржало, а именно почти что по-человечески вскрикнуло высоким, режущим душу отчаянным криком — и, словно безумное, прыгнуло прямо на выставленные копья.

Пять или шесть блестящих наконечников вонзилось коню в бока и грудь, однако, пока копейщики пытались выдернуть древки из повалившейся туши, Трогвар со всего размаха прыгнул на них, перелетев через голову упавшего скакуна. Его мечи с привычным свистом рассекли воздух, вновь начав кровавую работу. Все решали секунды, если копейщики не растеряются, дружно развернутся…

Однако они не успели. Трогвар успел зарубить четверых, прежде чем края строя начали сходиться. Путь свободен… но еще предстояло отодвинуть тяжеленные засовы — здоровые железные болванки, каждый весом не меньше лошади. Уж тут-то Трогвару точно было не успеть; можно бросить мечи и подставить горло милостивому, избавляющему от мучений удару… если, конечно, эти воины не пожелают расплатиться с ним за погибших товарищей как-нибудь по-иному. Однако, прежде чем душная слабость успела разлиться по телу, ноги донесли Трогвара до самых ворот, и он со всего размаху ударил кулаком по торцу сначала одного засова, а затем второго.

Очевидно, странная сила еще жила в его руках, потому что неподъемные стальные брусья вылетели из гнезд и грянулись оземь; один пинок ноги отворил створку ворот, для чего обычно требовались усилия трех-четырех сильных мужчин.

Прочь, туда, в спасительную тьму, где не горят эти отвратительные факелы!

Трогвару вновь повезло — почти у самых ворот расположился лагерем большой купеческий караван, не успевший засветло войти в Дайре. Смирно стояли лошади, конюхи только-только принялись расседлывать их…

Внезапно вынырнувший из темноты молодой воин с двумя окровавленными мечами молча вырвал повод у остолбеневшего паренька-слуги, вскочил в седло и, как безумный, погнал коня прочь… Прежде чем выбежавшие из ворот города стражники и купеческая охрана взялись за луки, беглец растворился во мраке.

Немного погодя из ворог вынеслась настоящая погоня — десятка три всадников с охотничьими гепардами на длинных поводках. Однако и они не преуспели; Трогвар загнал коня в ручей, а потом ему посчастливилось выбраться на каменистый склон пологого холма. Даже остронюхие псы, взятые в помощь гепардам, сбились со следа. Покружив до рассвета по окрестностям, преследователи несолоно хлебавши вернулись в город…

Глубокой ночью Трогвар остановил запаленного коня в темной придорожной роще. Он немного успокоился — привитый в Дем Биннори инстинкт подсказывал ему, что погоня заплутала. Они, конечно, возьмут его след, но не так быстро, можно какое-то время передохнуть…

Кое-как собрав немного хвороста, Трогвар обнаружил, что впопыхах забыл огниво и трут; он выругался раз, другой, но от этого легче не стало, и тогда на ум пришло старинное заклинание огня, вычитанное как-то в одной из книг. После успеха своего заклятия, взломавшего стену подземной темницы, Трогвар уже куда смелее обращался с чарами и заклинаниями. Недолго думая, он решил попробовать, совершенно забыв, что ничем иным не мог он столь точно указать своим преследователям, где сейчас находится, как этим чародейством.

Он расслабился, заставил умолкнуть разноголосый хор суматошных мыслей, а потом, призвав огненосного Ямерта, осторожно произнес слова наговора, позволявшие преобразовать внутреннюю силу во что-то внешнее. Огонь вспыхнул сразу, чистый и ровный.

„Хорошо, но что же теперь мне делать?“ — с незнакомой горечью думал Трогвар, завороженно глядя на мерцающий огонь. Очень быстро он убедился, что в Халлане ему закрыты все пути, кроме одного-единственного — как можно скорее покончить счеты с жизнью. Среди людей — подданных Владычицы и всецело преданных ей — ему было нечего делать. У него никаких доказательств, одни лишь смутные выкрики каких-то призраков — кто поверит ему? Так что ничего не оставалось делать, как обратиться к приобретенным в библиотеке познаниям. Можно было отправиться обратно, к лесным гномам, к почетному Вестри и его гостеприимным домочадцам, но Трогвар не льстил себе. Долина, хоть и укромная, вряд ли защитит его от поисковых заклятий, а уж Владычица с Атором не успокоятся, пока не умертвят последнего свидетеля! Он, правда, читал, что подобное чародейство плохо действует под землей, так что если укрыться в какой-нибудь достаточно глубокой пещере, например у горных гномов… тогда, вполне возможно, его и не найдут.

Но жить у горных мастеров ведь так тоскливо! И дело тут не в том, что могут не пустить, — пустить-то как раз пустят: у них вечная нехватка рабочих рук, и они принимают всех, отказывая, по слухам, одним лишь гоблинам, своим извечным врагам. Пустить-то пустят, а вот обратно ходу уже не будет… да и работать заставят до седьмого пота. Нет, не годится. Можно, конечно, податься в ученики к какому-нибудь Настоящему Магу — у него можно было узнать, как отводить от себя розыскные заклятия… Про то, чтобы искать дорогу к эльфам, теперь не могло быть и речи.