Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

Атор не успел уклониться. Слишком близко уже было, слишком резко швырнул в него камнем Трогвар. И хотя обладатель Белого Единорога подсознательно успел чуть повернуть голову, полностью избежать удара он уже не смог…

И тогда Трогвар прыгнул сам. Один его клинок был нацелен в горло, а другой — в живот Атору; и до конца защититься тот не сумел. Горло, правда, осталось в целости, зато на груди появилась длинная кровавая полоса. Атор и тут ухитрился так извернуться, что колющий удар Трогвар а превратился в режущий, и хотя вся грудь Атора тотчас покрылась кровью, Крылатый Пес понимал, что рана его противника не опасна для жизни.

Оба противника тяжело дышали, на мгновение застыв друг против друга. Меч Атора вновь поднялся в защитную позицию, однако Трогвар надеялся, что такая рана должна все-таки поумерить, прыть носящего знак Белого Единорога. Теперь, подобно тому как на ристалище Атор мог спокойно ждать, пока его враг не ослабнет от потери крови, следовало действовать и Трогвару.

И быть может, чудо бы и свершилось и боец всего лишь с Третьим Знаком Разряда Мастеров взял бы верх над Непобедимым, если бы не подоспели стражники и Владычица не сплела наконец новое заклинание.

Трогвар оказался стоящим возле самой двери вполоборота к Хозяйке Халлана, между ней и Атором. Шестое чувство заставило его глянуть вверх, и, словно в кошмарном сне, он увидел, как тают, окутываясь зеленой дымкой, несокрушимые гранитные блоки потолочного свода и из ядовито-болотной мглы один за другим начинают выныривать странные тощие фигуры, с головы до ног затянутые в черное.

Принцесса Арьята, отделенная от всего этого безобразия одной лишь не слишком толстой железной дверью, вдобавок уже наполовину прогоревшей, узнала бы этих черных воинов тотчас же, однако Трогвар видел их впервые, не подозревая даже, что такие существуют, ведь по его представлениям Черный Орден Койаров был давным-давно разгромлен.

В следующую секунду Трогвар понял, что, если он немедленно не уберется отсюда куда подальше, за его жизнь нельзя будет дать и старой ослиной шкуры. С величайшим трудом ему удалось отразить целый ливень стальных метательных игл, ножей и звездочек, его дважды оцарапало; а стоило его ноэрам столкнуться с мечами неведомых ему противников, как он понял, что эти Черные едва ли сильно уступят мастерством самому Атору. Оставалось только одно — бежать.

„Разруби дверь! — вдруг с дикой силой и мукой прозвучал у него в сознании срывающийся женский голос. — Руби же, руби!“

Черные воины, на мгновение отброшенные Трогваром, вновь готовились попотчевать его своими колючими и острыми гостинцами; Крылатому Псу приходилось выбирать между бегством с надеждой на спасение и неминуемой гибелью, если он потратит лишнее мгновение, чтобы рубить эту распроклятую дверь…

И все-таки где-то глубоко в его сознании гнездилась непоколебимая уверенность, что та узница там, за железной дверью, чем-то необычайно важна для него, это не просто несчастная, которую нужно освободить во что бы то ни стало… Что-то большее, много-много большее..

Целый рой смертоносных клинков и прочего со свистом резал воздух, нацеленный в почему-то оставшегося на месте врага, когда меч Трогвара с шипением врезался в уже источенный зеленым огнем железный засов на двери камеры.

И тут воздух вокруг юноши словно бы взорвался, заплясали длинные гирлянды причудливых голубых и синих огоньков, и в подземелье грянул чей-то сухой, властный голос:

— Выходи! Выходи, Арьята! Это я, Маб!

Словно во сне Трогвар видел привставшего с колен Атора с разинутым ртом, позабывшего даже о терзавшей его боли, замерших воинов в черном и гневно воздевшую сжатые кулачки Владычицу.

— Она не достанется тебе, ты, старуха Маб! — вырвалось у Хозяйки Халлана. — Она моя, а ты проклята Молодыми Богами и Перворожденными!

— Эльфам следовало бы чуть больше подумать, прежде чем они отдали тебе всю эту страну! — грянуло в ответ. — А Арьята уже моя. Мне было не пробиться сквозь твои барьеры, но этот юноша сокрушил их. Арьята!

И из отворенной усилиями Трогвара камеры медленно вышла женщина.

Среднего роста, очень бледная, облаченная в жалкие лохмотья, едва прикрывавшие наготу, она шла, точно слепая, прямо на Владычицу, ничего, похоже, не видя вокруг себя.

— Да сюда же! Сюда! — Незримая рука рванула названную Арьятой женщину вверх, прямо в зеленую мглу, открывавшую проход через перекрытия. Мгновение — и узница исчезла.

— А-а-й-ер-аргх! — вырвался из груди Владычицы дикий, поистине нечеловеческий крик. Лицо ее страшно исказилось в запредельном усилии — она словно бы взывала к кому-то.

И призыв ее был услышан. У Трогвара волосы встали дыбом, когда он увидел, что камни стен зашевелились, оживая, появились широкие длинные крылья, поджарое львиное тело, птичья голова с длинным хищным клювом…

Весь в клочьях зеленого тумана, громадный грифон, сотворенный из камня чарами Владычицы Халлана, тяжело встряхнулся, присел — и одним длинным прыжком рванулся вверх, в погоню за ускользающей добычей…

Мгновение — и над головами вновь был прежний мрачный изгиб покрытого плесенью свода. Только теперь Трогвар обнаружил, что голубые и синие светлячки плясали вокруг него недаром — вся разнообразная метательная снасть черных воинов валялась на полу, не причинив ему никакого вреда. Прежде чем враги успели опомниться, он со всех ног бросился прочь, а вслед ему неслись полные ярости и самых черных проклятий крики Владычицы и Атора.

Вперед, вперед и только вперед, коридоры, лестницы, ступени, повороты, наверх, наверх и только наверх, мимо черных тюремных дверей, мимо жутких колодцев, вверх, к свободе и свету, только бы не сбиться с дыхания…

Неведомое чутье помогло в ту ночь Трогвару отыскать дорогу наверх. Стертые лестничные марши вывели его в конце концов к толстой решетке, за которой несли караул двое гвардейцев Владычицы.

— Эй! Отворите! — крикнул им Крылатый Пес, не придумав в тот миг ничего лучшего, — погоня висела у него на плечах.

— Ты что это там делаешь, а? — протянул один из стражей, рослый гвардеец со связкой ключей на поясе. — Как это ты туда попал? Ну-ка, бросай сюда мечи, тогда откроем. И без глу..

Это оказались его последние слова. Вне себя от отчаяния, Трогвар метнул одну из своих звездочек сквозь прутья решетки. Высокий воин упал, хрипя и хватаясь за пронзенное горло. Такая же судьба постигла второго стража мгновением позже…

Так, против своей собственной воли, Трогвар убил двух ни в чем не повинных людей, даже не задумавшись, пока решал нехитрый вопрос: кому из нас жить — мне или им?!