Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

против суверена пленителя, пока выкуп не будет выплачен. Пленителями прилагались все усилия, чтобы оказать моральное давление на выполнение этих обещаний. Пленника заставляли поклясться хранить верность своим обещаниям под страхом того, что его "будут поносить как лжерыцаря, предателя и клятвопреступника во всех местах, куда он может попасть". Обещания пленных фиксировались в письменном виде, скреплялись их печатью и заверялись нотариусами. Их клятвы давались в присутствии самых внушительных свидетелей, которых только можно было найти. Когда в июле 1373 года сэр Томас Перси был досрочно освобожден, чтобы собрать выкуп в Англии, его привезли в Лувр для принесения клятвы перед Карлом V, Бертраном Дю Гекленом и большим собранием принцев и дворян. Перси не смог собрать требуемой суммы и к декабрю снова оказался в плену[1066].

Особое значение придавалось обещанию пленника не воевать против суверена своего пленителя во время условного освобождения. Когда Арнуль д'Одрегем был захвачен в плен при Нахере, он предстал перед рыцарским судом на том основании, что часть выкупа, причитающегося за него после пленения при Пуатье одиннадцатью годами ранее, все еще не выплачена. Одрегем же построил свою защиту на том основании, что в Кастилии он должен считаться сражающимся против короля Педро I Кастильского, а не против Черного принца. В начале 1381 года, когда Совет Ричарда II назначил его командовать экспедицией для усиления графа Бекингема в Бретани, сэр Томас Фельтон формально был условно освобожденным. Перед отплытием экспедиции необходимо было спешно выплатить маршалу Сансеру оставшуюся сумму выкупа.  Было разработано весьма сложное соглашение с согласия обоих правительств, что показывает, как далеко заходили современники, чтобы приспособить ведение войны к частным интересам выдающихся капитанов. Чтобы Фельтон мог вторгнуться во Францию, часть его долга была погашена в обмен на освобождение Гийома де Бордеса, бывшего французского капитана в Котантене, который был выкуплен Ричардом II у его пленителя и передан Фельтону для этой цели. Остальная сумма была выплачена с разрешения Карла VI синдикатом французских купцов в обмен на лицензию на продажу 10.000 бочек вина на английском рынке, который в противном случае был бы для них закрыт. Среди людей такого положения, как Перси и Фельтон, банкротство был немыслимо. По иронии судьбы то же самое произошло и с Югом де Шатийоном. Факты свидетельствуют о том, что после побега из Ноттингемского замка он все же фактически заплатил выкуп, чтобы иметь возможность принять назначение на должность генерал-капитана французских войск на границе Кале[1067].

Неплатежи были более распространены среди молодых дворян и случайных солдат, а также среди представителей более грубых профессий. Они возвращаясь домой и залегали на дно или придумывали благовидные причины для нарушения соглашения о выкупе. Сам Бертран Дю Геклен не раз обвинялся в нарушении условно-досрочного освобождения, прежде чем стал коннетаблем. Всегда помня о своем противоречивом прошлом, Бертран был необычайно чувствителен к таким обвинениям и однажды, как известно, за их распространение повесил человека на стене крепостной. И он был не одинок в таком поступке. Йон де Гарансьер, один из великих стариков двора Карла V и VI, однажды дрался на дуэли из-за очень похожего обвинения. Сэр Джеймс Пайп, английский капитан 1350-х годов, пользовавшийся уважением в военной среде, дважды нарушал условия условно- досрочного освобождения. Несомненно, обеим сторонам было что сказать по поводу этих конкретных споров, но явные нарушители были нежелательны даже для своей собственной стороны. Они позорили своих родственников и товарищей, провоцировали репрессии со стороны врага и подвергали заложников и поручителей опасности тюремного заключения и даже смерти. По этой причине неплательщики не получали защиты от собственного правительства. В Англии и Франции коннетабли и маршалы содержали суды с присяжными рыцарями и специализированными адвокатами для рассмотрения дел по обычаям войны, многие из которых касались пленников и выкупов. Аналогичный суд возглавлял коннетабль Черного принца в Аквитании, а во время его отсутствия — сенешаль. Когда захваченный в плен Тристан де Миньеле скрылся во время условно-досрочного освобождения во Франции, оставив двух заложников в Англии, его арестовали по приказу маршала Одрегема и держали в тюрьме до тех пор, пока он не заплатил выкуп. В Анжу в середине 1350-х годов неплательщиков из числа французских военнопленных преследовали с шумом и криком и выкуривали из пещер по приказу французского королевского сенешаля. Суды и тюрьмы Англии были в равной степени доступны французским пленникам и, очевидно, часто использовались. Тем не менее, возмущенные пленники все чаще прибегали к взаимовыручке. Многие из них дрались на дуэлях, чтобы опровергнуть претензии к другим пленникам. Герб неплательщика-дворянина мог быть опозорен, для чего его выставляли в общественных местах перевернутым или сломанным — оскорбление настолько серьезное, что в следующем столетии стало считаться, что только король или его лейтенант может разрешить это. Свидетельства носят исключительно повествовательный характер, но в последние годы века случаи неисполнения обязательств по выплате выкупа становятся более редкими, и кажется вероятным, что в этом большую роль сыграло давление со стороны сверстников и угроза принуждения дома[1068].

* * *

Средневековое отношение к ведению войны основывалось на чуждом современному мышлению подходе к сферам общественной и личной жизни. Война была поводом для личного обогащения и личных же потерь. Военная служба, обращение с пленными и заложниками, сдача крепостей — все это зависело от от заключенного контракта. В этом отношении они напоминали другие аспекты этого жестокого конфликта, которые основывались на сложных отношениях личной зависимости на относительно низком уровне. Юристы уже давно заявили, что только суверен может законно санкционировать войну, и к концу XIV века этот принцип все больше признавался на практике. За игнорирование этого принципа Мериго Марше поплатился жизнью. Однако роль государства в ведении собственных войн была ограничена по сути частными интересами тех, кто в них сражался. Власть государей была ограничена узкими финансовыми рамками, в которых они действовали даже в богатых и хорошо управляемых странах, таких как Франция и Англия, и эти ограничения, оставляли большое поле деятельности частному предпринимательству. В Европе такое положение сохранялось до тех пор, пока национальные государства не обрели устойчивые финансовые ресурсы, чтобы утвердить монополию на организованное насилие. Государственная война и частный бизнес оставались неразрывно связанными в большинстве европейских стран вплоть до XVII века, а некоторые аспекты, такие как морское каперство и покупка военных заказов, сохранились вплоть до XIX века. В Англии частные компании все еще набирались в армию во время наполеоновских войн. Современное отношение к военнопленным как к исключительной ответственности государства относится к тому же периоду. Первая, весьма ограниченная, Женевская конвенция о военнопленных была разработана только в 1863 году.

Глава XVI.

Лелингемское перемирие, 1389–1396 гг.

Трехлетнее перемирие было заключено в июне 1389 года с тем, что это время будет использовано для согласования условий окончательного мира.