Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик

Дети кричали и просили подержать бечевку. Они укоряли Фэй в том, что она не позволила им управлять взлетевшим змеем, и в то же время восхищались ее успехом. Восторг и обида… А он стоял, задыхаясь, и держал в руках провисший шнур. Передав бечевку детям, Фэй сунула руки в карманы и подошла к нему.

– Чарли, – с улыбкой сказала она. – Давай, я привяжу тебя к шнуру и запущу куда-нибудь в небо.

Эти слова наполнили его гневом, ужасным гневом в то же время после неудачного запуска змея он чувствовал себя разбитым и обессиленным. Он даже не стал ругаться. Не найдя подходящего ответа, Чарли повернулся к ней спиной и зашагал в направлении дома.

– Что-то не так? – крикнула Фэй. – Опять бесишься?

Он по-прежнему молчал, задыхаясь от тоски и безнадежности. Внезапно ему захотелось умереть. В этот миг он охотно отдал бы себя в руки смерти.

– Ты что, не понимаешь шуток? – подбежав к нему, спросила Фэй. – Ой, что это с тобой? Ты плохо выглядишь.

Подняв руку, она прикоснулась к его лбу – унизительный жест, словно он был ребенком.

– Может, у тебя простуда? Почему ты так расстроился?

– Не знаю, – ответил он.

– Помнишь, тот день, когда мы купили уток? – шагая рядом с ним, спросила Фэй. Ты вошел в загон и начал кормить их. А я стояла снаружи, наблюдая за тобой. И потом у меня почему-то вырвалось замечание, что ты тоже похож на утку и что я с удовольствием оставила бы тебя вместе с ними за проволочной сеткой. Неужели ты все еще помнишь о той шутке и сейчас вспомнил опять из-за моих слов о шнуре? Я знаю, что ты тогда расстроился. Это была ужасная глупость. Не понимаю, зачем я говорю тебе такие вещи. Просто болтаю, что в голову приходит.

Схватив Чарли за руку, она повернула его к себе.

– Ты же знаешь, что я не хотела обидеть тебя. Не злись. Забудь об этом. Ладно?

– Оставь меня в покое, – отдернув руку, крикнул он.

– Не надо так. Пожалуйста. Лучше поиграй со мной в бадминтон… Сегодня вечером к нам приедут Энтайлы, и если не поиграть сейчас, то потом у нас не будет времени. А на завтра у меня намечена поездка в город. Давай немного развеемся. Хотя бы чуть-чуть.

– Я устал и плохо себя чувствую, – ответил он.

– Игра поднимет тебе настроение, – заверила Фэй. – Я сейчас вернусь.

Она побежала через поле к дому. К тому времени, когда он подошел к размеченной площадке, Фэй уже стояла там, держа в руках четыре ракетки и волан. Дети увидели ее и закричали:

– Мы тоже хотим поиграть! Подождите нас!

Они помчались к Фэй и, толкая друг друга, забрали свои ракетки. Затем он и Бонни встали на одной стороне площадки, а Фэй и Элси на другой. Чарли казалось, что его руки налиты свинцом. Он чувствовал себя таким уставшим, что с трудом отбивал волан. В конце концов, отбегая назад, чтобы принять подачу, он оступился и начал падать. Его ноги заплелись и перестали гнуться. Он повалился на спину. Дети с криком поспешили к нему. Фэй осталась стоять на месте, с интересом наблюдая за лежавшим мужем.

– Я в порядке, – прохрипел он, поднимаясь с земли.

Его ракетка сломалась пополам. Он стоял, держа в руках обломки, и пытался отдышаться. Грудь болела, словно легкие проткнула кость.

– В доме есть еще одна ракетка, – сказала Фэй со своей половины площадки. Помнишь, О’Нейлы забыли забрать ее после игры. Она в твоей студии, в картонной коробке.

Чарли побрел в дом, с трудом нашел ракетку и, возвращаясь на поле, почувствовал головокружение. Ноги гнулись под ним, словно были сделаны из дешевого пластика. «Из той дряни, которую используют для изготовления бесплатных игрушек, – подумал он. – Их потом еще раздают в универсамах в целлофановых пакетах…» Затем он упал. Ладони погрузились в рыхлую землю. Он сжимал ее пальцами, рвал и подминал под себя. Он пил и ел ее, давясь сырым запахом. Внезапно дыхание прервалось. Он не мог вместить этот запах в свои легкие. Тьма заполнила глаза.

Когда сознание вернулось, Чарли понял, что лежит в постели. Руки, тело и лицо дрожали. Ладони на белом покрывале казались розовыми копытцами. «Я стал свиньей, – подумал он. – Они превратили меня в хряка. Теперь я буду визжать и хрюкать». Он попытался завизжать, но с губ сорвался лишь сдавленный стон. Рядом с ним появилась фигура его шурина Джека Исидора. Он был одет в матерчатый жакет и мешковатые коричневые брюки. На спине болтался пустой рюкзак. Подбородок и щеки покрывала щетина.

– Ты получил удар, – сказал Джек.

– Что? – прошептал Чарли.

Неужели он подрался с кем-то?

– У тебя был сердечный приступ, – пояснил шурин и вывалил ему целую кучу анатомических подробностей.

Затем он ушел. Его место заняла сиделка, а позже ее сменил доктор.

– Ну и как я? – спросил Чарли. – Песок еще не сыплется? Старые кости еще поскрипят?

– Вы в хорошей форме, – ответил доктор и, сняв стетоскоп, ушел.

Какое-то время Чарли в одиночестве лежал на спине и с нетерпением ждал, когда кто-нибудь придет в палату. Наконец доктор вернулся.

– Послушайте, – торопливо прошептал Чарли. – Это жена довела меня до приступа. Она с самого начала замышляла такой план. Ей нужен дом и завод, а единственный путь к ним лежит через мой труп. Вот она и устроила так, чтобы меня хватил удар. Надеялась, что я умру.

Доктор молча слушал, склонившись над ним.

– Я убью эту суку, – добавил Чарли. – Черт бы ее побрал.

Доктор кивнул и вышел из комнаты.

Долгое время – возможно, несколько дней – он наблюдал за тем, как комната темнела, светлела и снова темнела. Его брили и обтирали губкой, смоченной в теплой воде. Медицинские сестры кормили его и выносили мочу. Однажды в комнату вошли несколько важных мужчин и, стоя над ним, поговорили о состоянии его здоровья.

Наконец рядом с постелью появилась Фэй. Она была в синем плаще, юбке из плотной ткани, колготках и остроносых итальянских туфлях. Ее лицо выглядело изжелта-бледным, как часто бывало по утрам. Желтыми были даже ее глаза и волосы. Когда она склоняла голову, на шее появлялись морщинки. Она держала в руках большую кожаную сумку. «Новая сумка», – подумал Чарли, почувствовав острый запах кожи.

Увидев жену, он заплакал. Предательские слезы проложили теплые дорожки по щекам. Фэй достала из сумки салфетку и, пригнувшись, вытерла его лицо. На пол посыпались какие-то вещи. От ее грубоватых прикосновений кожа начала наливаться жаром.

– Я болен, – погладив ее руку, прошептал Чарли.

– Девочки слепили для тебя пепельницу, – сказала она. – Я обожгу ее в печи и привезу в ближайшие дни.

Голос Фэй звучал очень хрипло. Похоже, она стала много курить. И даже не пыталась прочистить горло, как делала это раньше.

– Может, тебе что-то принести? Твою зубную щетку или пижаму? Врачи пока не разрешают привозить тебе фрукты. Вот твоя почта. Почитаешь на досуге.