Хякки Яко (СИ) - Ступников

потому былая сила давно уже сменилась старческой немощью, да и разум его уже не был так остёр как прежде. Муу же был его полной противоположностью.

Юный, могущественный, расчётливый и собранный — лучшего Преемника и желать нельзя было. Вот только, несмотря на все эти достоинства, поспешность и горячность молодых, что бывший ученик умело скрывал за безразличным взглядом и толщей бинтов, покрывающих всё его тело, не обошли его стороной.

— Не говори что ты позвал меня, только для того что бы я выслушивал весь этот бред, — сухо бросил Первый Цучикаге. Он не любил попусту молоть языком, по большей части, правда, в том был виноват отнюдь не его тяжёлый характер, но проклятый Девятихвостый, жар пламени которого, много лет тому назад, повредил ему голосовые связки и лёгкие, да и… Повернувшись правым боком к свету в след за сделавшим очередной шаг Муу, Ишикава явил миру и другие дары Демона-Лиса.

Вся правая сторона его лица представляла из себя сплошной ожог: натянутая, перекрученная плоть, вдоль и поперёк усеянная рубцами кожа, а в довесок тёмный провал на месте правого глаза. Кьюби ошибок не прощает и не знает жалости… Хотя, видит Небо, он знавал демонов пострашнее.

Привычно задавив очередную вспышку боли и несмотря на раздирающие горло спазмы, старик продолжил:

— «Сейчас или никогда!». Что за бред ты несёшь? Камень ещё не готов к Войне, и ты это знаешь как никто другой! Тем более что хуже момента для атаки подгадать просто нельзя! Песок разбит, Туман откинут прочь, Молния погрязла во внутренних склоках и Клановых интригах, а вот Коноха по-прежнему сильна.

— Они потеряли двух Каге.

— От чего лишь выиграли, — едко прохрипел Ишикава.

— О чём ты? Братья Сенджу были костяком Листа. Их потеря ослабила Коноху как никогда прежде, — в до селе безэмоциональном голосе Второго Цучикаге прорезались нотки раздражения.

— Да неужели? Тогда от чего же Страна Огня столь стремительно расширяет собственные границы? Почему уже третья Малая Держава провозгласила о своём присоединении к ним⁈ Скажи на милость?

— Третья? Мне не докладывали.

— Почему же — я доложил. Только что. Да и вести пришли всего полчаса назад.

— Вот как. И кто же на этот раз?

— Страна Лапши. Говорят Третий Хокаге лично наведался к их Дайме и предложил ему сделку.

— Бред, — категорично заявил Муу, в один миг оказавшись близ массивного стола на котором лежала подробная карта Хонхоны. Уже дважды переписанная за последний год, хотя, очевидно было, что каллиграфам и художником вновь предстоит немало работы, — Это же просто каменистое плато, со всех сторон обдуваемое морскими ветрами. Там ничего нет. Зачем этой твари понадобилось наведаться туда лично?

— Едва ли можно предсказать что именно твориться в голове у этого безумца. Однако факт остаётся фактом — Коноха вновь расширила свои владения.

— Всего лишь жалкий, никому ненужный, пустынный клочок суши. Как его наличие или отсутствие может говорить о силе Листа?

— Ты не видишь сути, — устало прошептал Ишикава, на мгновение прикрыв глаза. На пару секунд комната погрузилась в молчание, после чего собравшийся с мыслями старик вновь взял слово:

— Скажи мне, чем запомнилось Миру правление Хаширамы Сенджу?

— Создание первой Какурезато, альянс Кланов Учих, Сенджу и Кагуя, Первая Мировая Война Шиноби и последовавшее за ней Перемирие, — не до конца понимания смысла заданного вопроса, Муу всё же чётко вычленил из памяти самые значимые события тех лет.

— Ещё отлов Биджу и их раздача прочим Деревням, ну да не суть. Однако в общем ты прав. А что же такого сделал Тобирама, за годы правления Конохой?

— Академия, реформы, Вторая Мировая Война, реорганизация системы шиноби. Много чего. Но причём тут это?

— Не перебивай и подумай… — одёрнул ученика Ишикава, но тут же замолк. Горло старца сковал очередной спазм, а воздух разрезал жуткий, надсадный кашель, который впрочем вскоре стих.

Недуг сенсея не был для Муу тайной, а потому он просто ждал когда приступ сойдёт на нет. Всё равно ничего иного ему просто не оставалось. Даже лучшие ирьенины Скрытого Камня ничего не могли поделать с ядовитой чакрой Хвостатого зверя, что навечно пропитала тело и чакраканалы Первого Цучикаге.

Отрава не смогла сломить одного из сильнейших шиноби своего поколения, но и жить нормально не давала. Боль и немощь стали его неотъемлемыми спутниками, и чем ближе подступал его учитель к гробовой доске, тем сильнее и болезненнее ныли старые раны.

Наконец, прекратив пытаться выхаркать собственный кишки и утерев выступившую на губах кровь, Ишикава продолжил говорить как ни в чём не бывало:

— Каждый из предыдущих Каге вошёл в историю и многое сделали для своей Деревни, спору нет. Но кто из них мог похвастаться тем, что при нём Страна Огня увеличила занимаемые ей территории? Кто мог по праву назвать себя Завоевателем?

— Твоя зацикленность на Кагуе…

— Зацикленность⁈ Неужели всё чему я тебя учил выветрилось из твоей головы едва только задница умостилась в кресло Каге⁈ Подумай ещё раз о том, что я тебе сказал⁈ Кто из всей плеяды Каге, всех Великих Стран, за последние несколько поколений, присоединил к своим владениям хотя бы метр новой земли⁈ Ну⁈ Говори⁈

— Никто.

— Верно, — Ишикава вновь схватился за горло, коря себя за то что поддался эмоциям, но видят Боги, иначе этот мальчишка просто не понимает, — Ни кто из них не смог. Причин было предостаточно: не хватало ресурсов, людей, времени, риски были слишком велики, а земли не стоили того чтобы проливать за них кровь. Ты это понимаешь. Я это понимаю. А вот Кагуя — нет. Он не политик, не управленец и даже не шиноби. Он — завоеватель до мозга костей, и как и всякий захватчик, его вовсе не интересуют крошки на обеденном столе. Всё что мы сейчас видим, это просто прелюдия. Он мобилизует все имеющиеся под рукой ресурсы, перераспределяет силы и средства, наращивает мощь и всё для того чтобы взять куда более лакомую цель.

— Великие Страны, — протянул Муу, но тут же встряхнул головой, словно бы отгоняя дурные мысли, — Это абсурд. Никто в здравом уме…

И тут Второй Цучикаге осёкся. Сенсей стоял прямо перед ним — седой, сгорбленный, истощённый, и казалось бы абсолютно беспомощный, но в единственном уцелевшем глазу Ишикавы бушевало пламя такой силы, что юный Цучикаге просто не находил слов. Словно бы пламя самого Девятихвостого Демона-Лиса навечно отпечаталось в нём. Впрочем эта догадка была недалека от истины.

— Скажи, — почти прошептал старик, — Ну же — договаривай. Скажи мне в лицо, что не найдётся в мире безумца, что рискнёт бросить вызов целой Какурезато. Скажи, глядя на меня, что нет в этом мире той силы, что смогла бы претворить