Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

Я бы еще и ответы аксакала дословно записывал — это же готовое чистосердечное признание в планах захвата земли одного из обвиняемых на будущем процессе против аналитиков. И чем больше я слушал, тем больше убеждался, что такой процесс кровь из носу нужен — причем, максимально открытый. Судя по молчанию титана, на переговорах с Верховным он либо никакого содействия не получил, либо вопрос остался подвешенным — значит, нужно эти показания к делу приобщить.

Не вопрос — я их потом в ставке по памяти на бумагу переносил. Не факт, что точно, но все они в присутствии, как минимум, трех — ведущий допрос не в счет, во избежание — свидетелей оглашались. Поправят, если я что упустил.

А потом я заметил, что в процессе дознания не просто свидетели формировались, а такие, которые с дорогой душой на том процессе выступят. Титан заходил своими вопросами то с одной, то с другой стороны, и мелкий аксакал вызверивался то на людей, то на темных — в результате, у Татьяны с ее балаболом и у Макса поочередно шерсть на загривке дыбом вставала.

Меня подмывало дать крысенышу в морду на каждом его ответе — он одной фразы не мог сказать, чтобы слюной в адрес аналитиков не закапать.

Вот трижды не понял, как титану это удалось.

Это не методы темных — раз. Дознание и сбор доказательной базы всегда за моим отрядом были. А дело темных — вилять и уворачиваться. Пока мы с орлами их не прищучим.

Где это он так насобачился — два. Ведь теоретик же кабинетный, еще и древний, как мумия, да и то — сорока на хвосте донесла, что он и в логове своем не часто бывает, даже от своих в стороне держится. Ладно, допустим — может шпионить под прикрытием инвертации на нашей территории — и всех подряд сканировать. Но если бы можно было допрос в одностороннем порядке вести, нас бы с орлами уже давно на «жучков» на сознании поменяли. Типун мне на язык.

Но самое главное — это три: как он через все мои барьеры просочился? Они ведь у меня однозначно против темных настроены, со всеми их заходами с подвывертом. А этот ни разу даже в мою сторону не глянул, но мысль внедрил — причем так, что я ее заметил, только когда она уже прочно в сознании зацепилась.

Похоже, он не только в контактном бою все фланги держать умеет — значит, мысль правильная: самое ему место в моем отряде. Мог бы и не выделывать, а прямо сказать — когда это я был против толкового пополнения?

Сразу во вторые замы его продвигать — это он облезет. Чтобы нос не задрал и чтобы орлы не зароптали у темного в подчинении. Но на такого инструктора по боевым искусствам я даже Татьяну с ее балаболом с дорогой душой поменяю. А там, по ходу и между делом, можно будет его и на все остальные темные приемы расколоть — посмотрим, кто тогда меня расформировывать рискнет!

Короче, на потом я откладывать не привык — большие дела загодя готовятся — сгонял прямо на следующий день к орлам и поставил задачу: ежедневно патрулировать территорию между логовом темных и ставкой и, при обнаружении инвертированного объекта, вступать в боестолкновение. Каждому устоявшему в нем — внеочередная увольнительная на землю, каждому выбывшему из строя — внеочередной наряд на тренажеры.

Орлы оживились.

— А чего в патруле только по трое?

— А когда завалим, куда его — в павильон?

— А если погнать его в сторону темных и там — прямо на его плечах — внутрь?

— А можно внеочередную увольнительную с очередной совместить?

Не понял — грозно глянул я на Зама — это что за балаган здесь без меня развелся? Это что за обсуждение приказов? Это оперативка в силовой структуре или народное вече в курятнике? Вот не хватало мне еще темного в такой раздрай вводить — он же смуту и учует, и умножит.

— Отставить базар! — рявкнул я. — Отвечаю по пунктам, но один раз. По составу патруля: двое руки блокируют, третий подсекает. По конечной цели: не завалить, а перенять все приемы, поэтому в раж не входить, голову держать при себе. По поводу преследования: если бой начнет смещаться в сторону логова темных — уходить россыпью. Туда не вы его, а он вас, скорее, погонит — а у них там все подходы распылителями прикрыты. И по увольнительным: против совмещения внеочередной с очередной возражений нет, но то же будет касаться и нарядов на тренажеры.

Орлы притихли.

— А кто это там такой? — сосредоточенно нахмурился Зам.

— Темный, — коротко ответил я, и добавил в ответ на недоверчивое фырканье в задних рядах — там, похоже, балаган еще не устранился: — Спец высшего класса. Вы с таким еще не сталкивались. Скажу больше — я с таким еще не сталкивался. На спарринге счет пока в его пользу.

Задние ряды присвистнули — последним всхлипом придушенной анархии.

— Как аргументировать патрулирование? — вернулось в законные права единоначалие в лице Зама.

— Подадите заявку не переоборудование павильона, — уравновесил я его своим авторитетом. — Выходить чинно и благородно, с пропуском и в видимости — инвертируетесь в павильоне и на маршрут. И еще раз повторяю, — снова обвел я медленным взглядом орлов, — это вам не бывший хранитель, которого вы в павильоне гоняли, и при этом еще и натаскивали, — не преминул я припомнить им старое — для полного восстановления дисциплины. — У этого нужно постараться перенять все, что сможете — на тот случай, типун мне на язык, если когда-нибудь с ним всерьез схлестнуться придется.

Про блоки я орлам говорить не стал — против титана мысли они, что против нас теперь инвертация. Вместо этого я велел орлам напоследок изо всех сил мысленно визжать «Банзай!» Во время боя — может, хоть оглушат его. Хоть на время.

Восстановив среди орлов порядок и свой авторитет, я двинул назад в ставку почти с легким сердцем. Почти. Последние события показали, что команда «Отставить беспокоиться о тылах» — это не мой случай. Пока в нем любители заговоров один на другом сидят и титаном мысли погоняются.

Ладно, проехали. Возвращение балагана на мой конкретный участок тыла пока точно не грозит — мои орлы вразнос идут только под недостаточной нагрузкой, а титан мысли, чует мое сердце, им ее избыток обеспечит. Если отловят.

Если нет, подобью Татьяниного балабола в ставку в инвертации возвращаться.

Хотя нет, этот любой многоголосый «Банзай» перевизжит. Надолго.

Но вот само появление балагана направило мои мысли на другие участки тыла. Если уж мои орлы за пару дней ослабления контроля из стального кулака в погремушку разболтались, что об изначально расхлябанных целителях и хранителях говорить?

Начать я решил со вторых. С главой первых я в последнее время с трудом заставлял себя на связь выходить — у нее на все мои вопросы свой собственный был. Один — когда ее отдел получит возможность поисследовать Татьяниного балабола и аксакала? Моя бы воля — я бы их обоих уже давно и лично к ней отконвоировал. Не особо интересуясь их мнением. Но их же с этажа целителей просто сметет! И меня вместе с ними.

Если не впереди них.

Опять досада грызанула — вот как-то не привык я, чтобы мне прямо в физиономию дверь захлопывали.

Ладно, как захлопнули, так и отхлопнут — обычно я любую дверь с ноги открываю, сейчас придется голову включить.

А вот последний контакт с главным хранителем занозой в памяти засел.

— Привет, как дела? — вызвав его, начал я без всяких расшаркиваний.

— Здравствуйте! — ответил он все с той же холодной отстраненностью. — Чем могу быть полезен?

— Вот я так и знал! — пошел я напролом. — Что Вам этот ваш бывший уже наплел?

— Я не совсем понимаю, — в упор не заметил он мой пролом, — о ком … или о чем идет речь?

— Да бросьте Вы! — фыркнул я. — У нас здесь один такой: гвоздь во все дырки, и в каждой шурупом вертится. Если где напряг возник — точно он там потоптался. Чем он Вас достал?

— Я не считаю для себя возможным, — добавил он чопорности в тон, — обсуждать посторонние вопросы с сотрудниками вашего нового отдела.

Не понял — это он в меня почтительностью на последних словах плюнул или брезгливостью?