Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Со времени нашествия работорговцев и уничтожения запасов туземцев прошло слишком мало времени, чтобы они могли вырастить урожай зерна на прилегающих землях. Если бы мы попытались купить у них несколько початков кукурузы, то это было бы покупкой голодного у голодающего, поэтому мы поспешно, насколько позволяла сильная жара, отправились на юг.

Жара была такой нестерпимой, что в середине дня идти было невозможно; но мы не могли идти и ночью, так как, если бы встретили кого-нибудь из жителей, нас бы приняли за разбойников.

Однажды, уклонившись вместе с Масего с дороги в поисках цесарок и буйволов, мы увидели нескольких женщин, работающих на кукурузных полях. Мы уселись под деревом. Женщины принесли нам воды и вступили с нами в оживленную беседу. Вскоре в испуге прибежал один из мужей и пытался затеять с нами драку. Забавно было наблюдать, как Масего спокойно разговаривал с драчливым мужем, который занял оборонительную позицию на склоне, примерно в 50ярдах от того места, где мы отдыхали в тени. «Женщины, – сказал Масего, – прекрасно поняли нас, когда мы вежливо попросили принести нам воды, так как нам нечем было достать ее самим, а у них была посуда; но если он настаивает на драке, пусть позовет всех своих друзей и выйдет на бой. Сейчас светло, и все увидят, кто трус, а кто – нет».

Замбези и ее притоки

Карта

Сначала драчливый муж снял с тетивы стрелу и положил ее рядом с луком, затем он засунул ее в колчан. Хотя он и продолжал говорить и оправдывать свой испуг, он слушал, что ему говорили, затем подсел к нам, а потом последовал за нами на некотором расстоянии и неожиданно оказался очень полезным проводником. Позднее он объяснил, что накурился гашиша и что гашиш-то и был причиной его безумного поведения.

Каждый день гремел гром, и хотя по временам в различных местах шли ливни, мы под них не попадали. Изумительно прозрачный воздух открывал нашему взору покрытый лесом ландшафт, ограниченный на горизонте прекрасными горами. Пройдя по прямой 760 английских миль, 31 октября мы добрались до Мукуру-Мадсе. Этот путь был пройден за 55 дней, т. е. в среднем мы делали 12 миль в день. Если бы можно было измерить все повороты, извилины, подъемы и спуски, наш путь равнялся бы 15 милям в день. Шагомер показывал больше, но возвратившись как-то после короткого перехода, мы обнаружили, что его показания очень неточны, и после этого больше не пользовались. Для определения разницы в долготе у нас был очень хороший хронометр. Он находился в ящике с одеждой, который нес на голове человек с твердой поступью. Для того чтобы хронометром можно было пользоваться, не следовало полагаться на его ход во время стоянок. Ход хронометра в пути должен быть установлен по нескольким измерениям расстояния до солнца или звезд во время ходьбы; эти измерения должны быть сделаны в определенных местах, а на обратном пути проверены в тех же местах. Таким образом, можно определить темп в движении. Так же следует поступать, находясь на судне, потому что если не принять эти или подобные им меры предосторожности, хронометр мало помогает при измерении расстояния. Это станет очевидным, если упомянуть, что, когда мы пользовались нашим хронометром на судне, он имел точность хода -11 секунд, а при ходьбе -1 секунду в день, что приводит к ошибке, равной трем милям в день.

В ту ночь, которую мы провели у Мукуру-Мадсе, раздавались сильные раскаты грома; но так как это бывало ежедневно и не сопровождалось дождем, мы не соорудили себе укрытия и на эту ночь, а тут как раз и пошел проливной дождь. Когда человек чувствует себя очень усталым, он готов спать в любых условиях; кроме того, говорят, что шум падающей воды усыпляет, но этого нельзя сказать об африканской буре. Если на лицо человека, находящегося в полусонном состоянии, начинает лить сильный дождь, он бессознательно поворачивается на бок; тогда капли с веток с такой силой начинают бить ему в ухо, что это отдается в мозгу, и человек пробуждается.

На следующее утро, 1 ноября, как только рассвело, мы отправились в путь. Когда, пройдя около 7 миль, мы дошли до корабля, то наша одежда на солнце основательно подсохла, и приступ малярии последовал незамедлительно. Мы рассказываем об этом маленьком происшествии для того, чтобы подчеркнуть почти обязательный приступ малярии, если в этом климате промокнуть и дать одежде высохнуть на себе. Даже если походить утром по росистой траве и только промочить ноги до колен, возникает очень неприятное состояние: частичная лихорадка с ломотой в теле, которая продолжается до тех пор, пока последующий переход не выгонит ее потом. Если бы епископу Макензи было известно об этом явлении, с которым мы познакомились только на опыте и от которого многие пострадали, мы совершенно уверены, что его ценная жизнь была бы спасена. Большая разница, где промокнуть: в Англии или в Африке. В холодном климате промокший чувствует себя так неприятно в мокрой одежде, что старается немедленно ее сменить, а в Африке довольно приятно дать вещам высохнуть на себе, так как это охлаждает. Миссионер, имеющий атлетическое телосложение, закаленный многими трудностями и обладающий, кроме того, другими качествами, превзойдет того, кто не обладает такими физическими данными; но в жарком климате работоспособность главным образом зависит от умения экономно тратить свои силы. Нельзя забывать, что в тропиках человек подобен экзотическому растению.

Глава XXVIII

Заключение

Будет полезно сделать обзор наиболее важных результатов, которые были перечислены на предыдущих страницах. В числе первых стоит открытие порта, который может быть легко использован для торговых целей, и значение Замбези как быстрого средства сообщения с теми возвышенными районами, которые, по всей вероятности, станут сферой европейской предприимчивости. Состояние реки при самом низком ее уровне было тщательно исследовано и определено так же, как это обычно делается в портах. В течение нескольких месяцев в году уровень воды в Замбези и Шире может быть найден более высоким, но никогда он не будет ниже, чем мы указали.

Плодородие почвы исчерпывающим образом доказывается ее продукцией. Например, мы нашли индиго дикорастущим на больших пространствах, причем часто высота его достигала человеческого роста. Он, вероятно, был ввезен из Индии; но, однако, на озере Ньяса мы встретили другую разновидность такой же высоты, как на Замбези, но не с изогнутыми, а прямыми стручками.

Чтобы не было сомнения в качестве этого вида, д-р Кэрк извлек немного красящего вещества из дикорастущего индиго в Шупанге, причем если на нем делали царапину, она имела особый медный оттенок, характерный для индиго лучшего качества.