Дресс-код для жены банкира - Сиверс Лиза

— Ладно, я не то имел в виду. Обладая такой информацией, глупо бездействовать. А насчет мужчины не обижайся. Это что-то вроде краткого приступа ревности. К тому же надо быть слепым, чтобы не заметить, что эта сторона жизни тебе небезразлична. И в связи с этим, — он немного помолчал, — прими мое восхищение. А вон и твой ненаглядный идет. Что ж, надеюсь, мы скоро увидимся.

Он быстро отошел. Я обернулась и увидела приближающегося Алексея.

— Это что за хмырь? — с подозрением спросил он, подойдя ко мне.

— Павел Викторович — заслуженный геолог, в советское время искал нефть на Таймыре, — залепетала я первое, что пришло в голову. — Ему путевку сюда выделили бесплатно. А сегодня он уезжает.

— И что?

— И ничего. Просто мне будет скучно. Он меня развлекал всякими забавными историями, я ведь весь день одна.

— И из-за такой ерунды ты расстроена? Хочешь, оплатим ему еще недельку в здешней богадельне? Будешь и дальше слушать истории.

— Что ты, это будет неудобно. Он не такой человек.

Я еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Что бы сказал Павел Викторович, если бы узнал, что Лекса обуяло желание материально поддержать ветерана советской геологии.

— Ну, неудобно так неудобно. Скоро поедем домой, — заключил Лекс, занятый какими-то своими мыслями.

Интересно, что там у них не ладится?

— Завтра пойдем в какой-нибудь действительно приличный ресторан, — через некоторое время сообщил Алексей результат своих раздумий.

— Вдвоем? — спросила я в надежде на то, что он просто хочет меня развлечь.

— Будет еще один человек, ты его не знаешь.

— С дамой?

— Я же сказал: один человек. И вот что, — он посмотрел на меня поверх очков, — для этой вечеринки как раз придутся кстати все твои штучки. Культура, светская жизнь, все, чем ты изводишь моего братика. В общем, будет случай приятно провести время. А то мне уже стыдно из-за того, что вынуждаю тебя довольствоваться компанией дедушки-геолога.

Он обнял меня за плечи и нежно поцеловал в ухо.

Но ни в какой ресторан мы так и не попали. С утра в санатории появился Кит, после чего Алексей сказал, чтобы я собирала вещи.

— Едем домой, — кратко ответил он на мои недоуменные вопросы.

— А Ира?

— Далась тебе эта Ира! Какая разница, где она? Только не говори, что вы стали задушевными подругами. — В его голосе чувствовалась нервозность.

— Подругами не стали, но все-таки интересно. И потом, неужели так трудно ответить?

— Трудно, — отрезал Лекс и, решительно схватив мой чемодан, вышел в коридор.

— Здесь есть служба доставки багажа, — крикнула я вслед, но он уже был у лифта.

В такси нас поджидал Кит. Похоже было, что, как выражался мой новый друг Павел Викторович, братья доигрались, но я решила все-таки попытаться что-нибудь разузнать.

— Где Ира? — спросила я на этот раз уже у Кита.

— А ее прирезали этой ночью в гостинице. Довы… довыпендривалась, — вполне спокойно ответствовал Кит.

Ну и ну. Интересные новости.

— А как же следствие? С тебя же должны были взять подписку о невыезде. Да и нас с Алексеем должны были вызвать на допрос, мы ведь приехали вместе.

— А я не свидетель. Последнее время я в гостинице не проживал, а находился здесь, в санатории. А то, что прилетели одним самолетом, так там много народу было. — Он широко улыбнулся.

— Как в санатории? — только и смогла промямлить я.

— Так, в санатории. А то, что ты меня не заметила… Так ты же у нас гордая, вообще мало кого видишь, — заключил Кит.

Я была уверена, что в аэропорту Симферополя нас уже ждут. Но ничего подобного. Мы спокойно сели в самолет и через пару часов оказались в Петербурге. Потом все поехали по домам. Я, в частности, отправилась в свою старую добрую квартирку, куда и пришла через неделю, которую я провела в полном неведении и в абсолютном одиночестве, повестка, предписывающая явиться к следователю в городскую прокуратуру. Ну вот, доигралась — это было первой и единственной мыслью, крутившейся у меня в голове весь остаток дня.

Вечером неожиданно позвонил Кит.

— Повестку получила?

— Получила, — промямлила я.

— Не вздумай прятаться. Дело пустяковое, ты ведь рядовой свидетель по делу.

— По какому делу? Я ничего не знаю. И где, кстати, Алексей? Он пропал, мобильный отключил, на даче никого, кроме сторожа… И при этом даже не снизошел до телефонного звонка! — Я чувствовала, что сейчас со мной случится истерика.

— А у тебя что, какие-то проблемы? Денег нет в парикмахерскую сходить или на бензин не хватает? Так ты бы мне свистнула, я бы мигом. — По его тону было непонятно, издевается он или пытается меня развеселить. — Даже несмотря на то, что у нас у всех дел выше крыши. Вот разделаемся со всей этой ерундой, так обязательно отметим.

— Кто отметит?

— Мы с тобой. Ну, пока, увидимся-услышимся.

С этими словами он повесил трубку.

Что делать, кому звонить? Сначала я хотела позвонить Павлу Викторовичу. Но что, собственно, я ему скажу? Что меня внезапно бросил любовник и при этом вызвали к следователю?

На следующее утро следователь прокуратуры Мотыгин Петр Сергеевич сообщил мне, что я прохожу в качестве свидетеля по делу об убийстве гражданки России Овсянниковой Ирины Ивановны, обнаруженной со множественными ножевыми ранениями, несовместимыми с жизнью, в гостинице «Ялта» в городе Ялта (Республика Украина) такого-то числа сего года. И что следствию известно, что я в это время безвыездно проживала в санатории «Сосны» (поселок Мисхор), однако должна припомнить все подробности, которые могут пролить свет на обстоятельства данного убийства.

— Вы же сами сказали, что я не выезжала из «Сосен», — мямлила я.

— Но вы наверняка были в курсе тех отношений, которые имели место быть между господином Антоновым и Овсянниковой? — допытывался Мотыгин.

— У них была взаимная симпатия, — осторожно сказала я.

— Такая сильная, что вы с другим братом Антоновым вынуждены были оставить их и съехать из гостиницы?

— Ну что вы. Мне просто не нравилась эта «Ялта». Шумно там очень, многолюдно, на пляже тесно…

— То есть вы с Никитой Александровичем любите тишину и покой и только поэтому решили переехать? — уточнил Мотыгин.

— Именно так, но с Алексеем Александровичем, — поправила я.

— С Никитой Александровичем, — в свою очередь поправил меня Мотыгин.

— Да нет же, с Алексеем…

— Вы что же, Валерия Михайловна, — с некоторым раздражением перебил меня следователь, — не помните, с которым из братьев Антоновых проживали в санатории «Сосны» в поселке Мисхор?

— Что значит не помню? — ошалело спросила я. — Мы жили там с Алексеем. В конце концов, мы там прописывались, предъявляли паспорта…

— Прописывались, — согласился Мотыгин, — с Антоновым Никитой Александровичем. Более того, персонал санатория опознал его по фотографии. В частности, официанты в ресторане показали, что вы ежедневно вместе появлялись на завтраке и ужине. А обед он пропускал, ссылаясь на то, что в санатории кормят слишком сытно.

— Какой обед? — не выдержала я. — Да он в гостинице «Ялта» жил с Ириной, в смысле с гражданкой Овсянниковой. Так мне, по крайней мере, кажется. — Последнюю фразу я добавила, чтобы все не выглядело так, как будто я сдаю Никиту. Он, конечно же, душегуб, но, в конце концов, неизвестно, кто убил Ирину.

— Вы, Валерия Михайловна, успокойтесь, — тем временем вполне дружелюбно продолжал гнуть свое Мотыгин. — Никто вас ни в чем не обвиняет. Вы вспомните, как все было, с кем вы общались… Вот некоего Павла Викторовича Жарова вы помните?

— Помню, — обрадовалась я, — мытам с ним познакомились…

— И он вас помнит, и друга вашего, Антонова Никиту Александровича, с которым вы проживали в санатории, помнит. Опознал его по фотографии, говорит, что часто сталкивался с ним в лечебном корпусе, где, кстати, имеется его процедурный лист… — Следователь с удовлетворением улыбнулся: все нужные доказательства и свидетельства имеются в наличии, все разложено по полочкам, только какая-то сумасшедшая дамочка не хочет укладываться в схему.