Общая теория права. Учебник - Андрей Поляков

Второй признак права указывает на качественную специфику тех норм, которые могут получить значение правовых. Социальное признание норм означает признание их в качестве социальных ценностей, что является необходимым условием правовой коммуникации, которая не состоится без усмотрения в норме социально-ценного содержания. Именно поэтому воля законодателя, если она не «вписывается» в существующую социальную систему ценностей, не может породить правовой текст, интерпретация которого инициировала бы возникновение нормативно определенных правоотношений. Иными словами, такие произвольные тексты не получают социальной легитимации и попросту не создают правовой нормы. Сказать заранее, какие тексты обязательно получат в обществе коммуникативно-правовое значение, можно лишь с определенной степенью вероятности. В том и смысл самоорганизующейся системы, что вводимая информация (например, закон) не может рассматриваться как причина, неминуемо вызывающая последствие – появление правовых коммуникаций. Это зависит исключительно от конкретных параметров правовой системы, от того, как она «настроена». Во всяком случае правовое значение такого закона можно констатировать лишь исходя из наличия или отсутствия правовой коммуникации. Но правовая наука должна стремиться понимать значение, изучать и раскрывать содержание тех правовых ценностей, которые лежат в основе определенной правовой культуры, так как именно ценности являются тем незримым «ядром» притяжения, вокруг которого образуется правовая «вселенная».

С одной стороны, общеобязательность правовых норм не

отличается от общеобязательности других коммуникативно-нормативных систем, формулирующих правила должного поведения. В этом смысле нормы нравственности также общеобязательны в рамках соответствующей системы коммуникации, как и нормы права. Но, с другой стороны, если соблюдение норм нравственности предполагает самообязывание субъекта при отсутствии права требовать их исполнения, то соблюдение норм права связано с потенциальным или актуальным требованием управомоченного субъекта исполнить правовую обязанность. Неисполнение правовой обязанности влечет психико-социальное противодействие со стороны управомоченных субъектов и сопряжено с внешним как психическим, так и физическим принуждением. Физическое принуждение при этом выступает средством для достижения целей правовой коммуникации, но не ее необходимой сущностью. Принуждение в праве выступает средством не только обеспечения права, но и воздаяния за совершение правонарушающих действий. Другим средством достижения целей права является поощрение, награда.

Наконец, общеобязательность государственно-признанных норм поддерживается в том числе и возможностью государственного принуждения по отношению к тем субъектам, которые не исполняют свои правовые обязанности.

Государственно-организованное право можно определить как основанный на общепризнанных и общеобязательных нормах коммуникативный порядок отношений, участники которого взаимодействуют путем реализации своих прав и обязанностей, поддерживаемых и охраняемых государством.

Итак, нормы становятся правовыми тогда, когда получают коммуникативный смысл и значение, т. е. когда они объективно получают признание со стороны общества в качестве оснований для прав и обязанностей субъектов и реально их таковыми наделяют. Но нормы создаются в результате интерпретации различных правовых текстов (как первичных, так и вторичных). Поэтому существование, например, законов, которые содержат правила или невыполнимые, или никем никогда не выполняемые, говорит о том, что в этом случае правовой нормы не возникло и право отсутствует. Но и фактические отношения, связывающие двух субъектов, с их точки зрения, правами и обязанностями, таковыми не являются, если они не нормативны, т. е. не вытекают из социально признанных правовых текстов – особых эталонов, критериев «права» и «неправа».

Именно социальная оправданность правовых притязаний, основанных на общезначимых нормах, определяет возникновение социально-психологического механизма их защиты, начиная от самозащиты и заканчивая специальным механизмом государственного принуждения.

Право необходимо связано с принуждением, только это принуждение особого рода. Правовое принуждение имеет психическую природу и интеллектуально-эмоциональное (ценностное) обоснование. Право, рассмотренное как социально оправданные притязания одних субъектов на исполнение другими своих правовых обязанностей, всегда психологически принудительно. Психическое принуждение есть такое воздействие на сознание субъекта, которое определяет выбор требуемого варианта поведения. Ценностным основанием психического правового принуждения является наличие правомерного, социально признанного притязания на исполнение правовых обязанностей. Вследствие этого правообязанный субъект психически переживает связанность своего поведения правомерным требованием управомоченного. Таким образом, правовые обязанности необходимо носят психически принудительный характер. Психическое принуждение является специфическим признаком именно правовой коммуникации, в рамках которой нормативно должное не принадлежит свободному выбору, а закрепляется в виде обязанности, исполнения которой можно требовать.

Отличительная черта такого правового психического принуждения – его публично-коммуникативная направленность. Это означает, что управомоченный субъект, требуя от других исполнения соответствующих его праву обязанностей, выступает не только от себя лично, но и от всего общества, установившего и признавшего определенное правило в качестве общеобязательного. Именно в силу этих причин управомоченный вправе апеллировать к обществу и рассчитывать на социальную защиту в случае нарушения его прав, даже если формы этой защиты заранее не определены.

Все дальнейшее разнообразие средств принуждения (включая оспаривание, физическое воздействие и т. д.) зависит от конкретной разновидности права, от отношений, в которых оно воплощается, от заинтересованности общества в их поддержании и защите, т. е. от специфики правовых коммуникаций.

Возможность же физического принуждения в праве ограничена и связана в первую очередь с определенными видами правонарушений. Физическое принуждение представляет собой одностороннее воздействие на субъекта, которое совершается против его воли, что и отличает его от психического принуждения. Ограниченность физического принуждения в праве выражается в том, что государство не может физически принуждать к соблюдению права, а может лишь пресекать противоправные деяния, карать за их совершение и восстанавливать уже нарушенное право. Однако стимулом правомерного поведения может быть не только угроза наступления нежелательных последствий за совершение правонарушения, но и простое признание социальной ценности поведения, соответствующего праву, а также поощрение за совершение требуемых правовых действий. Следовательно, говорить о государственном физическом принуждении как сущностном признаке права нельзя, поскольку такое принуждение охватывает довольно узкий круг правовых явлений. Тем не менее в государственно-организованном праве, как в прошлом, так и в настоящем, в качестве эффективного способа защиты широко используется физическое принуждение.

Итак, онтологический статус права, его сущность и понятие, раскрывается через описание его структуры. Только наличие у социальной коммуникации правовой структуры – взаимной соотнесенности действий субъектов, обладающих коррелятивными правами и обязанностями, вытекающими из социально признанных правовых текстов, – позволяет говорить о существовании права здесь и теперь.

Таким образом, феноменолого-коммуникативный подход к праву связывает право не с какими-либо конкретными социальными фактами: государством, политической системой, организацией социальной власти, и не с абстрактными ценностями справедливости, свободы, равенства и т. д., а с человеком как homo communicatius (человеком коммуникативным).

§ 4. Виды права

Сделанный выше анализ феномена права приводит к выводу, что право не исчерпывается государственно-организованной формой своего бытия. Право представляет собой универсальное социальное явление, существующее на разных уровнях социального, включая интрасоциальные (например, внутрисемейные, внутригрупповые) и экстрасоциальные (например, межгосударственные) правовые порядки. Оборотная сторона универсализма права – его плюрализм.