Общая теория права. Учебник - Андрей Поляков

Указанные особенности политогенеза на Западе и Востоке наложили неизгладимый отпечаток на все цивилизации, которые позднее возникали в этих регионах. И сегодня, несмотря на внешнюю схожесть государственных форм, политические и правовые системы Запада и Востока сохраняют немало черт, которые разделили их много веков назад.

Дополнительная литература

Ковлер А. И. Антропология права: Учебник для вузов. М., 2002.

Кашанина Т. В. Происхождение государства и права. Современные трактовки и новые подходы: Учебное пособие. М., 1999.

Мальцев Г. В. Пять лекций о происхождении и ранних формах права и государства. М., 2000.

Мачин И. Ф. К вопросу о происхождении права // Проблемы теории государства и права / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2001.

Розин В. М. Генезис права. М., 2001.

Рулан Н. Юридическая антропология: Учебник для вузов. М., 1999.

Глава IV

Понятие права

§ 1. Классические, неклассические и постнеклассические интерпретации понятия права

Ежедневно проверяемый в нашей повседневной жизни факт существования права представляется настолько очевидным, привычным и необходимым, что человек не всегда даже замечает его. Отправляясь в путешествие, переходя дорогу на зеленый сигнал светофора, расплачиваясь в магазине за покупки, человек, возможно, и не подозревая об этом, находится в сфере действия права, своего рода «правовом поле». Из этих актов реализации правовых предписаний в повседневной жизни людей складывается тот общественный порядок, который является необходимым условием существования общества.

Каждый человек, сталкивающийся с правом и задумывающийся над природой этого явления, отмечал многообразие смыслов, связанных с его понятием. Часто право ассоциируется с общеобязательными правилами поведения, установленными государством. Вместе с тем, говоря «я имею право», зачастую подразумевают оправданную свободу человека поступать тем или другим образом. Право связывают и с государством, и с обществом, и с индивидуумом; видят его то в общепризнанной воле государственного лидера, то в обезличенном «естественном» законе. Все эти представления о праве в той или иной степени верны и в соответствующем контексте отражают определенные аспекты, грани его бытия. Право – явление многообразное, полифоническое, существующее в различных формах и видах, разнообразие которых во многом определяется культурно-историческими особенностями формирования и функционирования национальных правовых культур. Право пронизывает все сферы жизнедеятельности общества, и лишь меньшая часть гигантского правового «айсберга» находится на виду государства и активно контролируется им, но эта часть является и наиболее важной для нормального существования общества.

П. А. Сорокин писал: «Мы живем и действуем, рождаемся и умираем, радуемся и страдаем, окруженные “воздухом права”; в этом смысле право проникает во все поры общественной жизни. Оно, подобно бесплотному духу, всюду сопровождает нас и управляет нами. Благодаря ему мы негодуем при виде той или иной подлости, благодаря ему мы возмущаемся бесправием и бросаемся в борьбу за право, оно вызывает в нас восхищение “высокими актами исполнения долга”, оно дает нам указание, как поступать в том или ином случае, оно дает нам уверенность в пользовании нашими полномочиями, короче – все эти разнообразные поступки, чувства и переживания, вызванные нашими правовыми убеждениями, согласные с ними и осуществляющие их, суть не что иное, как формы проявления и реализации права или правового убеждения».[33]

Непредвзятому, предметному восприятию права на уровне общественного правосознания мешают давно сложившиеся в этатистской юридической науке догматические представления о праве, которые «вошли в плоть и кровь» каждого, кто сталкивался с правом, и уже на уровне предпонимания задают искаженный ракурс его видения. Данные представления сформировались под влиянием классической парадигмы научной рациональности, выражением которой является нормативно-этатистский тип правопонимания. К наиболее распространенным суждениям о праве, сформировавшимся в этатистской традиции, относятся следующие.

1. Право всегда есть принудительный государственный порядок должного.

2. Этот должный порядок произвольно устанавливается волевым актом государства.

3. Право как должный порядок есть замкнутая и логически непротиворечивая система правовых норм, отождествляемых с волевыми актами государства, выраженных внешним образом в знаковых формах, существующая независимо от социального субъекта. Типичным этатистским определением права является следующее: «Право – это система норм, выраженных в законах, иных признаваемых государством источниках и являющихся общеобязательным нормативно-государственным критерием правомернодозволенного (а также запрещенного и предписанного) поведения».[34]

Характерное для этатизма отождествление права с внешними знаковыми формами его выражения, которые в свою очередь сводятся к государственному законодательству, закономерно приводит к пониманию права как совокупности неких материальных объектов (текстов закона). Следствием восприятия права как объекта материального мира является в этатизме предельное отчуждение права от субъекта, чьи коммуникативные социопсихические способности оказываются совершенно невостребованными в таком «праве».

Другой вариант интерпретации права в рамках классической научной рациональности – юснатурализм. Основная ошибка юснатурализма заключается в убеждении, что объективное содержание естественного права раскрывается разумом человека, и поэтому только индивидуальный разум является критерием правового и неправового. Характерное для юснатурализма предположение о том, что человеческий разум безошибочно открывает не что-нибудь, а именно «подлинное», «естественное» право, вытекает из классических представлений о рациональности, в соответствии с которыми познающий субъект может действовать как «чистый разум», исключив из акта познания какую-либо субъективность. При этом право в юснатурализме зачастую рассматривается не с точки зрения того, что оно есть по своей сущности, а с точки зрения того, чем оно должно быть (например, «предписанием здравого разума») исходя из тех или иных произвольно принятых критериев разумности (например, исходя из соответствия права «разумной природе человека»).

Однако право не является исключительно рациональным феноменом, а потому и рациональные критерии отнесения права к «естественному» или «искусственному» страдают субъективизмом и неопределенностью: то, что для одного соответствует «разумной природе человека», для другого оказывается находящимся с ней в непримиримом противоречии. Такое характерное для «нормативистского» юснатурализма определение понятия права, как «всеобщая и необходимая мера свободы, равенства и справедливости», хотя и отражает в определенной степени неразрывную связь права с миром ценностей, не является адекватным научным определением понятия права, так как любая подобная «мера» «отмеряется» произвольно и не может претендовать на всеобщность. Непонятно также, чем «мера» правового будет отличаться от других «мер», например, от меры морального или нравственного поведения. Ведь любые социально легитимированные (социально признанные) нормы выражают ту или иную степень свободы, справедливости, равенства и т. д. В качестве еще одного примера такого нормативно-ценностного определения понятия права можно привести следующее: «Право – это система нормативных установок, опирающихся на идеи человеческой справедливости и свободы, выраженная большей частью в законодательстве и регулирующая общественные отношения».[35]

Таким образом, если этатистский нормативизм впадал в одну крайность, сводя право к материальному бытию – правовым текстам, то для юснатурализма характерна другая крайность – понимание права как исключительно идеального, разумно-нравственного, бытия. Однако и в этатизме, и в юснатурализме право предстает максимально отчужденным от жизненного мира человека.

Свои недостатки имеют и социологические определения понятия права, если они, основываясь на классическом типе научной рациональности, игнорируют его многоаспектную природу. Такие определения чаще всего трактуют право как систему правовых отношений, которые имеют приоритет перед правовой нормой и могут существовать в отрыве от нее. В рамках таких дефиниций, как правило, остается невыясненной и связь права с ценностным миром человека. Например, С. А. Муромцев определял право как «порядок отношений, защищенных организованным способом». Эта формулировка, как и подобные ей, как раз и отражает указанные выше недостатки.