Ветер с севера - Анна Аникина

твой уровень. Ты и этот мужик. Как ты его назвала? Норд? Папика себе нашла? Так он же нищий!

Гнев у Кати стал подкатывать к горлу. Её затрясло. Миша смотрел на неё так, будто она его неверная жена.

— Скажи, с чего это вдруг ты решил, что можешь предъявлять ко мне какие-то претензии? Мы что, встречаемся? Ты мой парень? Ты мне в любви объяснялся, что ли? Или ты решил, что если я продолжила с тобой общаться после того поцелуя в поезде, то я на что-то согласилась? Или если я не вернула тебе букет на глазах у всех на выпускном, то мы пара?

Миша даже опешил от такого напора. — На выпускном, Катя… Ты же… Мы с тобой целовались. И нам было очень хорошо вдвоём. И если бы ты только позволила… И я ждал тебя. Думал, что и так всё ясно. Я хочу, чтобы ты была счастлива! — Ты же видел. Своими глазами. У меня есть другой. — Что ты там будешь делать? В этом сраном Североморске? Катя! Куда тебя несёт? — Жить, Миш. — Там не живут, там выживают. Или служат. — Везде живут, как говорит наш друг Вениамин. — Ты же полиглот. Кому там нужны твои пять языков? Этим гарнизонным клушам? Ты не понимаешь! Я тебя в Берлин увезу. В Париж. В Рим. В Нью-Йорк. У тебя всё будет, Катя! — Вербицкий уже отчаянно кричал.

Они и не заметили, как сбоку появилась женская фигура. — Значит как спать, так со мной, — прошелестел слабый голос, — А в Нью-Йорк, значит, её? — голос окреп. — Даша, ты как тут оказалась? — Миша был явно растерян. — Следила. Ненавижу тебя! — девушка кинулась на Катерину с кулаками. Хотела вцепиться в волосы. Катя действовала на инстинктах, сделала шаг в сторону. Девушка промахнулась, полетела на асфальт. Забилась в истерике.

— Я пойду, Миш. Успокой свою девушку. И, если ты помнишь, я никогда не давала повода думать, что люблю тебя. — Ты ещё скажи, что фамилию ты тогда в тетради писала не мою! — Ветрова. Я писала её… Кажется, говорить нам больше не о чем.

Глава 44

44.

Катя почти бежала домой. Её колотило после этого разговора с Вербицким.

Телефонный звонок немного отрезвил. Взгляд на экран на имя абонента, и настроение быстро пошло вверх. Вадим. Значит есть связь. И несколько минут на разговор. — Катюша, привет! Ты где сейчас? — Привет! Бегу из универа. — Что с голосом? Тебя обидели? Катя очередной раз поразилась способности Вадима чувствовать её на таком расстоянии. — Всё хорошо. — Врешь ведь. — Вру. Но сейчас все и правда отлично. Как ты? — Кать, я тут… Сердце у Катерины подскочило к горлу. Внутренности узлом скрутило. — Что? Что-то случилось? — Да. То есть. Кать, я в Москве. И у меня всего пара часов до самолёта.

Катерина подпрыгнула на месте. Хотелось визжать от радости. Он тут! Быть в одном городе — это же на расстоянии вытянутой руки. — Где? Вадя, где ты? — Буду на Арбатской минут через десять. — На какой? — Их несколько? — Ох, ты же в Питере учился… Я сейчас. Ты стой около любой Арбатской. На улице. Мне минут пятнадцать.

Катя сорвалась на бег. Прожив в Москве уже приличное время, она умела бегать по эскалаторам в обоих направлениях, подгадывать двери вагонов метро и выскакивать в нужные выходы.

Возле той Арбатской, что на синей линии, Вадима точно не было. Пришлось оббежать здание Генерального штаба вокруг. Возле "круглой" Арбатской стоял Ветров, всё время оглядывался. В руках цветы. И когда только успел?

Увидел Катю. Рванул навстречу. Подхватил на руки бегущую девушку. Закружил. Прижал к себе. — Поцелуй меня, — почти потребовала Катя. — Слушаюсь! — хохотнул Вадим. Мимо них спешили по своим делам люди. Но только для этих двоих остальной мир не существовал. Были только они. Одно целое.

Катя не выдержала. Расплакалась. Рыдала навзрыд прямо в форменное пальто Ветрова, в белый шарфик. Остановиться не могла. Вадим был растерян. — Катюша, родная, что такое? Мне нужно кого-то убить? — Вадька! Вадюша… Я с ума схожу, кажется. А можно бы никуда сегодня не полетишь? Пожалуйста! Я сейчас одна живу. Мне ключи отдали от квартиры на Филях. У нас там дурдом мелкие устраивают. А мне заниматься надо. Я же обещала тебе учиться, — лепетала Катя, хватаясь за лацканы пальто. Гладила пальцами погоны и якоря на петлицах.

Как было Вадиму сейчас говорить ей о том, что он всё равно уедет? Что никакие "пожалуйста" к его великому сожалению не работают. Потому что его жизнь сейчас ему самому не принадлежит.

— Катюш, давай пройдёмся немного. Подышим. Тут у вас ещё золотая осень. — А там? — У нас снег пошёл двадцатого августа. Потом растаял. Сейчас около нуля. Видишь, я ещё в осеннем. Но на рейде ребята уже в бушлатах, конечно.

Они неспешно брели вниз по Гоголевскому бульвару. Вадим глянул на уличные часы. Есть ещё время. Смотреть на наручные при Кате не хотелось категорически.

Кате хотелось рассказать Вадиму про выходку Вербицкого. Но тратить на это драгоценные минуты она не стала. Потом как-нибудь. Они висела сейчас у него на локте, разглядывала профиль. Неправда, что он взрослый. Это всё в погонах дело. А без погон Ветров совсем мальчишка. Особенно когда улыбается. Вот как сейчас.

С Гоголевского свернули на Пречистенку. — Пойдём, тут всего квартал. Я покажу тебе школу, где я училась. Пять минут. У нас есть пять минут? Вадим кивнул. Ему было интересно своими глазами увидеть мир, в котором она живёт. Город, улицы и дома. Смотрел бы и смотрел на неё.

Около школы остановились. — Катюш, мне уже пора. Самолёт не будет ждать. — Беги. Ты знаешь, как добраться? — Сначала ты. Вадим поймал такси. Поцеловал Катю коротко, усадил в машину. Она назвала адрес родительской квартиры. Одна она этот день не переживёт.

Ветров постоял несколько секунд, глядя вслед удаляющемуся такси. Глянул на часы. И прибавив шаг, двинулся к метро.

Глава 45

45.

Пока ехала домой, Катя всё думала о ценности времени. Как быстро пробежало сегодня утро. И как совершенно иначе чувствовалось время рядом с Вадимом.

Сколько там им сегодня было отмеряно? Сорок минут? А будто отдельная маленькая жизнь прожита. И так тепло и радостно было оказаться у него в руках. Так сказочно — почувствовать Вадима рядом. Запах, тепло ладоней и нежность губ. Будто сон ожил.

Хорошо, что они увидятся уже совсем скоро. Сложно не гнать время вперёд. Не торопить стрелки. Не считать дни.