Клуб патриотов - Кристофер Райх

— Сэр, простите…

Обернувшись, Болден увидел одну из сотрудниц.

— Лестница… где? — Уперев руки в колени, он согнулся, стараясь восстановить дыхание. — Срочно надо вниз.

— Вот сюда. — Девушка указала на белую дверь без таблички в нескольких шагах от него. — Но куда именно вы хотите попасть?

Болден распахнул дверь и помчался по тускло освещенной лестнице, которая внизу заканчивалась тупиком. Пробежав один пролет, он выскочил на кухню.

Как любой уважающий себя банк, «ХВ» имел собственную кухню. Вернее, две кухни. На тридцать восьмом этаже находился кафетерий, а на сороковом — обеденный зал для высшего руководства компании, также обслуживавший и различные банкеты. Более мелкие и уютные залы располагались на сорок третьем этаже. Ими пользовались особенно в тех случаях, когда было крайне важно сохранить конфиденциальность.

Несколько поваров распаковывали доставленные утром продукты. Кроме них, на кухне никого не было. Перейдя на быстрый шаг, Болден прошел мимо столов из нержавеющей стали, высматривая служебный выход. Он никогда не встречал ни одного работника кухни в других помещениях компании, из чего можно было сделать вывод, что на кухню вел отдельный ход. Он проверил кладовую для продуктов, затем — холодильник с мясом и подошел к стене, где заметил отодвигающуюся дверь. За ней Болден обнаружил лифт для подъема блюд в обеденный зал — совсем узкое пространство, но он вполне мог бы в нем уместиться. Наклонившись вперед, он с силой надавил на платформу, и она угрожающе просела. Выбравшись назад, он осмотрелся по сторонам. За дверцей из нержавеющей стали находился мусоропровод. Болден заглянул внутрь: мусоропровод уходил далеко в темноту.

И тут на противоположной стене он заметил красную металлическую коробочку с белым Т-образным рубильником. Именно то, что надо!

После теракта 11 сентября компания дважды в год проводила учения. На каждом этаже висел план эвакуации. Сотрудники знали, что по сигналу тревоги (учебной) они должны выстроиться на лестницах друг за другом и без паники покинуть здание. Оказавшись на улице, сотрудники каждого этажа направлялись в заранее обусловленное место в соседнем квартале. Проверяли списочный состав работников, и все этажи, колонна за колонной, возвращались обратно. Но никто не шутил. И никто не жаловался. К учениям все относились серьезно.

— Дени, осмотри помещение! Эй, шеф, видел здесь постороннего? Да? И куда направился? Спасибо.

Услышав голоса, доносившиеся из кухни, Болден бросился к рубильнику и изо всех сил дернул его. Тут же из отверстий в потолке брызнула вода, взвыла сирена и в стене замигали встроенные лампочки. Болден перебежал на прежнее место и, схватив стопку тарелок, поспешно запихнул их в кухонный лифт, затем нажал кнопку. Проделав все это, он открыл мусоропровод и, забравшись внутрь, захлопнул за собой дверцу. По ширине мусоропровод был примерно метр на метр двадцать. Как альпинист, который пытается выбраться из расщелины, он уперся ногами в противоположные стенки из укрепленного алюминия. Секунда-другая, и он соскользнет вниз. Он уже сползал. Сантиметр за сантиметром. А вокруг стояла кромешная тьма. Мусоропровод мог тянуться до самого подвала.

— Охрана сообщила, сигнализация сработала в кухне, — совсем близко раздался голос Шиффа. — Ищите, джентльмены.

Шаги грохотали над головой Болдена. От напряжения ладони покрылись скользким потом. Он изо всех напряг мускулы, но напрягаться было так же плохо, как не напрягаться. Он съехал еще.

— Мистер Шифф, кухонный лифт идет вверх.

— Что ты сказал? Повтори!

— Болден в кухонном лифте. Едет на сорок третий.

Шифф отправил своих людей на сорок третий этаж.

Болден затаил дыхание. Подождав минуту, он начал понемногу продвигаться вверх. Правый ботинок за что-то зацепился и соскользнул с ноги. Болден пытался удержать его, но в следующее мгновение ботинок загрохотал в темноту. Машинально Болден уперся в стенку ступней, но тонкий носок не помогал.

Он чувствовал, что сползает. Чуть-чуть, еще чуть-чуть, и вот он уже почти падал. В отчаянии он попытался схватиться за край мусоропровода, но пальцы поймали только воздух. Постепенно набирая скорость, он падал скачками. Прижимал ладони к стене, но они отскакивали. Внезапно он оказался в свободном падении. Желудок прилип к груди, но в следующее мгновение ноги спружинили обо что-то мягкое. Он приземлился на кухонные отбросы. От вчерашней еды исходил тошнотворный запах. Постучав ногой по всем четырем стенкам, он нашел дверцу и выбрался наружу.

Тридцать девятый этаж отличался от других этажей. Здесь не останавливался ни один обычный лифт. Это был этаж между этажами, техническое подсобное помещение, в которое забили три тысячи миль кабеля и проводов с торгового этажа, от серверов, компьютеров, кондиционеров, поддерживающих оптимальную для офисной техники температуру, и, что самое важное, по этим кабелям бесперебойно подавалась энергия.

Оглядевшись, Болден увидел перед собой грузовой лифт.

Подождав минуту-другую, он нажал кнопку вызова.

Около тысячи человек набились в вестибюль и толпились вокруг здания. Выйдя из грузового лифта, Болден затерялся в толпе. Стараясь не спешить и не толкаться, он позволил ей навязать ему скорость движения, довольный тем, что достаточно просто идти, низко склонив голову, — людской поток сам нес его. Неподалеку возникла какая-то заминка. Один из охранников, дежуривших внизу у лестницы, протиснулся мимо него, но вдруг остановился и вернулся на шаг назад.

— Вы — Томас Болден?

— Нет, — ответил Болден, — я Джек Брэдли.

Охранник пристально поглядел на Томаса. Для него это было всего лишь очередное лицо европейского типа.

— Все в порядке, мистер Брэдли, — произнес охранник. — Продвигайтесь к выходу, сэр.

Через минуту Болден миновал массивные стеклянные двери.

Температура продолжала падать. От холода воздух стал колючим. Начинался серый холодный день.

19

Человек по имени Эллингтон Фиск стоял под проливным дождем перед зданием имени Рональда Рейгана на углу Пенсильвания-авеню и 14-й улицы. Дождевые струйки стекали с его накидки прямо на ботинки, лились с плеч и капали с краев рукавов. У него на спине крупными буквами красовалось слово «ПОЛИЦИЯ», но, по сути, он был сотрудником Секретной службы США, а именно помощником директора Федерального агентства, ответственного за безопасность во время национальных мероприятий. На нем лежала ответственность за организацию мер безопасности во время инаугурации сорок четвертого президента Соединенных Штатов.

Фиск вышел на середину улицы. Это был жилистый человек ростом метр шестьдесят пять, который весил чуть больше семидесяти килограммов, если цифровые весы его жены не врали. Он посмотрел по сторонам, чтобы не попасть под колеса машины: хотя Пенсильвания-авеню вот уже девять часов как была закрыта для транспорта, жизнь на бульваре кипела. По тротуару грохотали погрузчики, которым предстояло убрать более трехсот бетонных поребриков, обрамлявших улицу перед любым федеральным зданием. По обеим сторонам маршрута, где пройдет торжественная процессия, бригады рабочих сооружали открытые трибуны. В воздухе разносился стук молотков. В нескольких шагах от Фиска остановился большой подъемный кран. К светофору, оказавшемуся в центре всей этой суматохи, прикрепили цепи, стрела крана взметнулась в небо, и вырванный с корнем светофор плавно переместился на грузовую платформу ждавшей рядом машины. До четырех часов дня эта процедура на Пенсильвания-авеню повторится еще раз двадцать.

В ближайшие сутки весь отрезок Пенсильвания-авеню от 4-й улицы до Белого дома превратится из загруженной транспортной артерии Вашингтона в «безопасный» парадный маршрут с сидячими местами на пятьдесят тысяч зрителей и стоячими — еще на несколько сотен тысяч. Кто-то не придет из-за дождя, но таких будет немного.

Глядя на восток, в сторону Капитолия, Фиск почувствовал, как у него по спине пробежал холодок. И не из-за погоды. Соответственно случаю он надел хорошее термо-белье и ботинки с подогревом. Холодок предупреждал: будь начеку.

Сенатор Меган Маккой стала первой женщиной, избранной на пост президента США. И хотя на выборах она, несомненно, одержала полную победу, еще слишком многие не могли согласиться с тем, что ими будет управлять женщина. Именно такие не хотели, чтобы должность председателя Верховного суда занял афроамериканец или чтобы он, Эллингтон Фиск, стал третьим лицом в Секретной службе. В ходе подготовки инаугурации Фиск и его заместители задержали и допросили раза в три больше, чем обычно, всяких психов, хваставшихся, что собираются убить президента.

Но было и еще кое-что. Предчувствие. В сотый раз он снова и снова просматривал протоколы допросов. Затем в тысячный. И все-таки чувство, что он упускает что-то важное, не покидало его. Хотя такое чувство появлялось у него всякий раз во время подготовки крупного мероприятия. Иначе трудно было бы объяснить, как сын мусорщика из Северной Каролины к сорока четырем годам сделал такую головокружительную карьеру.