Огня для мисс Уокер! - Ольга Алексеевна Ярошинская

– Я, знаете ли, полюбил Вуденкерс, – добавил он, обернувшись к хозяйке поместья. – Очень милый город.

* * *

Мистер Дидлби был белее мела, но сделал все, чего хотел от него Ральф. Расположение трупа, сломанные ветки, пятна крови – фотограф отснял все, и лишь после этого доктор осмотрел тело. Потом они укрыли его простынями, закрепив ткань ремнями, и перенесли в кеб, чтобы доставить в мертвецкую.

– Мистер Рейнфорд, – обратился к Ральфу фотограф. – Вы заходили ко мне на днях.

– Да, – кивнул он, наблюдая, как Томас, сняв сиденья, укладывает тело на пол кеба.

Он успел допросить садовника, если это можно назвать допросом. Не видел, не слышал – точно как обряд, что бормотала на днях женщина по соседству: «Не увидишь, не услышишь, не почуешь, не съешь»… Ох, что начнется в Вуденкерсе, когда разнесется весть про волка! Его ждет охапка дел об украденных курицах.

Томас положил тело, завернутое в простыни, по диагонали. Придется двум джентльменам устроиться на козлах, либо вовсе идти пешком. Но, судя по цвету лица фотографа, он бы и не согласился возвращаться в город рядом с трупом. Вот доктор, кажется, не испытывал никаких сантиментов. Несмотря на жесткий запах вчерашней попойки, он действовал безупречно профессионально, подтвердив предположения Ральфа о времени смерти по степени окоченения. Миссис Олдброк стояла в отдалении, сжав губы в тонкую линию, и больше не высказывала ни предположений, ни угроз. Очень странная женщина. Сначала Джейн его отвергла, а потом и пожилая дама высказала неприязнь. Определенно, не его день.

– Так вот, я подумал, может, это важно… – напомнил о себе фотограф. – Хотя я обещал полную конфиденциальность. Такой деликатный момент… Но вдруг это связано с убийством. Не просто так ведь вы вспомнили про разбитую витрину.

– Говорите, – повернулся к нему Ральф. – Любая мелочь важна.

– То ваше фото, что было в витрине, получилось очень хорошим. Вы могли бы стать моделью. Мужской одежды, к примеру. Плюс и свет был выставлен удачно.

Ральф только вздохнул. События сегодняшнего утра сильно поколебали его уверенность в собственной неотразимости.

– И, думаю, для вас не секрет, что многие дамы испытывают к вам симпатию.

Многие, да не все. Он бы с радостью променял все пироги мисс Блювенгейз на черствый кусок хлеба из рук мисс Уокер.

– И мисс Блювенгейз…

Ральф нахмурился, услышав имя, которое только что мелькнуло в его мыслях.

– …попросила сделать ей ваше фото. Дубликат, – мистер Дидлби покраснел пятнами, как девчонка.

– Давно это было? – спросил Ральф, лихорадочно соображая, могла ли мисс Блювенгейз стать отправителем злосчастных писем. Миссис Пампкин уверяла, что их, скорее всего, написала женщина.

– Уже порядком. Вот как фото появилось на витрине, так сразу.

– Продолжайте.

– Это, собственно, все, – смутился фотограф, глядя на носки своих блестящих туфель. – Я сделал фотографию, мисс Блювенгейз за нее заплатила, тройную цену, если быть откровенным. А я обещал держать это в секрете. Прошу вас, если это не связано с гибелью бедной Марты…

– Может и связано, – сурово произнес Ральф. – Благодарю за сведения, мистер Дидлби.

– Что ж, если это как-то поможет… Рад оказаться полезным, инспектор.

– Больше никто мое фото не покупал?

– Нет. Остальные дамы только смотрели.

– Прекрасно. Мистер Дидлби, в тот день, когда я пришел к вам с мисс Уокер, вы сказали, что она кого-то напоминает. Вы не вспомнили, кого?

– Очаровательная леди, – кивнул фотограф. – Боюсь, что нет, не вспомнил. Она, наверное, уедет из поместья после всех этих страшных событий?

Ральф лишь неопределенно пожал плечами. Может, увезти ее силой? Взять под личное наблюдение как особо ценного свидетеля?

– Готово, – возвестил Томас, захлопнув дверь кеба. – В город?

– Думаю, я управлюсь к обеду, – сообщил доктор, глядя на Ральфа мутноватыми глазами и стаскивая перчатки с пальцев. – Хотя и так все понятно. Зверь. Вероятно, волк. Порваны артерии, обширная кровопотеря. Женщина потеряла сознание секунд через пять, так что смерть ее была хотя бы быстрой.

– Вы давно работаете в Вуденкерсе? – спросил Ральф, вспоминая, чью же фамилию видел в медицинском заключении в деле Олдброка.

– Лет двадцать с небольшим, – сказал доктор. – Я понимаю, к чему вы клоните. Да, тело мистера Олдброка осматривал тоже я. Оно лежало на этом же месте, за ягодником.

– Почему вы не провели полный осмотр со вскрытием?

Управившись наконец с перчатками и сложив их в карман пиджака, доктор приблизился к Ральфу и, склонившись почти к самому уху и обдав перегаром, прошептал:

– Она мне не позволила.

А после многозначительно повел бровью в сторону миссис Олдброк, черной и мрачной, точно символ скорби.

– Вы что, испугались старушку?

– Это сейчас она старушка. А тогда была зрелая дама. И такая, простите мою откровенность, с яйцами. Но знаете что, мистер Рейнфорд, – он снова покосился в сторону миссис Олдброк, которая, стоя у кеба, что-то тихо говорила Томасу, а тот только молча кивал. – Я бы и сейчас не стал переходить ей дорогу.

* * *

Джейн вышла на веранду и обняла себя руками, пытаясь унять озноб, охвативший ее то ли от утренней свежести, то ли от тревоги, что чувствовалась в воздухе, как приближение грозы.

Мимо дома прогромыхал экипаж, и Томас, правящий конем, так глянул на Джейн, будто это она загрызла несчастную Марту. Рядом с ним сидел уже знакомый ей фотограф, мистер Дидлби. Он прижимал к груди квадратный чемоданчик, а на его бледном и несчастном лице застыло искреннее потрясение. На запятках примостился мужчина, которого Джейн до этого не видела: слегка обрюзгший, с печатью усталости на одутловатом лице. Мужчина вежливо кивнул ей и приподнял шляпу в знак приветствия, однако едва не свалился и, быстро вернув шляпу на плешь, ухватился за обод.

– Мисс, – окликнули ее сзади.

Обернувшись, Джейн увидела кухарку, которая стояла в дверях, теребя цветастый фартук. Тюрбан на голове Ноирин был черный, а глаза – без подводки и покрасневшие от слез.

– Надо священник, – сказала она. – Похороны. У Марты никого. Только хозяйка.

– Миссис Олдброк должна организовать похороны? – поняла Джейн. – Я помогу, разумеется.

Сильвия, тяжело ступая и опираясь на трость, появилась из-за угла дома. Выглядела она уставшей и убитой горем, и даже ее яркие глаза как будто погасли.

– Такой удар, – Ноирин часто покачала головой, как китайский болванчик. Яркие серьги, показавшиеся из-под траурного тюрбана, засверкали зеленью. – Надо новая служанка, хозяйка, – громко обратилась она к миссис Олдброк. – У меня есть хорошая девушка. Работает и молчит.

– Да, – коротко ответила дама и, остановившись у ступенек, повернулась к воротам, выпустившим экипаж. – Ноирин, сходи к священнику, пусть сделает все, что надо.

– Я не ступаю в чужую церковь, –