Сумеречное состояние души. Часть 3 - Нина Тарутина

густо покраснела…, и насыщенная Луна высветила смущенную озабоченность Ирины.

— Перебраться в Софьино… — это хорошая идея! А долги нужно оплатить еще до Нового года… — завтра, с самого раннего утра, отправимся в Софьино: деньги есть — заплатим долги…, а с сыновьями можно и, потом, поговорить… — задумчиво, произнес Фрол и Ирина испытала радостное облегчение… — муж не против… — и они покинут село: она устала, быть объектом осуждения…

Евдокия, мать Ирины, встретила их ворчанием…:

— Долго же вы, гулевонили: Максимка притомился вас ждать… — я насилу… уложила его спать! Ваша комната готова и брачная постель вам постелена… — все, и я пойду спать…!

Фролу и Ирине постелили постель в ее прежней, девичьей комнате, на односпальной кровати… — и молодожены, лежали, тесно прижавшись друг к другу… Соприкасаясь с телом молодой жены, он ощущал шелковистость и нежность ее кожи, чувствовал исходящий от нее жар… — Фролу пришли на память глаза Ирины…, и как замечательно она выглядела сегодняшним вечером — все эмоции смешались в нем…и проснулось желание, обладания…, а новобрачная не стала противиться, желанию супруга… Вот односпальная кровать оказалась излишне скрипучей… — и если тетку Евдокию порадовало быстрое интимное сближение молодоженов, но этот ритмичный скрип, доносящийся из комнаты его матери, семилетнего Максима разбудил и чрезвычайно обеспокоил… — он решился войти в спальню…

— Максим, ты, куда намылился?! В этой комнате спит твоя мама… Тебя пугает скрип…, так это ветер со ставней играет?! Если тебя страшно, я постелю тебе на диване, в моей комнате…?! — Максим был вынужден, подчиниться бабушке…

По утру, дня следующего, Фрол, Ирина и их Максим поехали первым рейсовым автобусом в поселок городского типа Софьино… — и уже к полудню все долги Ирины — Фролом были оплачены…

* * *

С сыном Фрола — Артемом она дружила с класса восьмого…, хотя мама Евдокия и была против…, поскольку Артем был старше ее дочери на два года. Не зря опытная мать противилась их дружбе: едва Артем вернулся с армейской службы, он, настойчиво, принялся добиваться от Ирины «доказательства» ее любви… — и, клятвенно, заверял ее, что летом состоится их свадьба.

Свою любовь, Ирина — Артему доказала, а у того, внезапно, пропало желание вести Ирину под венец…: его мама — Надежда убедила легковерного сынка… — из доступной Ирины жены приличной не получится!!! И сын поверил маме… — и открестился, и от «любимой» подруги, и от своего дитя…: нет, он был еще слишком молод, чтобы семейный хомут надевать себе на шею!

Беременная Ирина, «с грехом пополам», окончила среднюю школу и на критическом сроке беременности, поехала в Софьино: избавляться, по знакомству, от нежеланного плода — иначе, мать грозила «свою дочь убить и выгнать из дома»! Ее мама Евдокия, как и всегда, была непоследовательна в своих мыслях, но очень быстра, на расправу…

Пока, отверженная Ирина ехала в рейсовом автобусе, она надумала, разыскать сводную сестру своего покойного отца, которую видела всего лишь пару раз, в своей жизни… Она решила, лучше уж попросить помощи у малознакомой родственницы… — авось, да и поможет, чем останавливаться, на постой, у замужней дочери односельчанки: весть, о позоре Ирины быстро разнесут по всему селу — и житья там… ей все равно не будет!!!

Где-то с час, тогда, Ирина обходила подъезды домов, в районе кинотеатра…, но тетю Лину она нашла… Немолодая, одинокая женщина, без лишних слов, приютила дочку своего покойного сводного брата… Тогда, тетя Лина, категорически, запретила Ирине думать об аборте…, она взяла на себя все заботы, о несовершеннолетней племяннице и ее ребенке.

— Да, когда-то я была женой влиятельного и богатого человека… — и, если бы не та, проклятая денежная реформа, что превратила в бесполезные фантики все мои сбережения, мы с тобой и, поныне, жили бы и не тужили… Но, в свою пору, покойный супруг задаривал меня драгоценностями… — у меня кое-что еще осталось… — проживем!!! — тетя Лина была оптимисткой, по жизни…

Добросердечная тетя прописала малознакомую племянницу Ирину на своих квадратных метрах и помогала ей растить малыша Максима…, а, потом, еще и оплачивала обучение Ирины на бухгалтерских и компьютерных курсах, а, позднее, упросила дочь своей старинной подруги… — и Ирину приняли на работу в фирму, секретарем-референтом…

* * *

Пока была жива тетя Лина — Ирина забот не ведала: ее сынок Максим был подвержен частым простудам…, но отзывчивая тетя брала на себя все заботы, о больном ребенке — Ирине не приходилось, уходить на больничный — и руководство фирмы было довольно работой своей сотрудницы! Все изменилось со смертью любимой тети… — ныне, Ирина безработная! Но Бог, похоже, на ее стороне: каким-то чудным образом, по «взмаху волшебной палочки» — не иначе, Ирина стала женой Фрола — и пусть он старше ее на двадцать пять лет, но с Фролом, впервые — после смерти тети Лины — Ирина чувствует себя защищенной… А, как полюбил Фрола ее Максим!!!

* * *

Квартира покойной тети Лины понравилась Фролу: мебель, в кабинете бывшего хозяина, изготовлена из дуба… — а две оставшиеся комнаты обставлены мебелью карельской березы, от которой в пасмурную погоду исходит магическое сияние, привнося в жилище… покой и умиротворение, и тепло… Бархатные портьеры, туркменские ковры, остатки нераспроданного, за бесценок, чешского хрусталя и сервиз «Мадонна» … — все Фролу говорило о том, что, ранее, в этих стенах проживали люди состоятельные…

Размышления Фрола прервал телефонный звонок… — его разыскали те самые бандюги, что держали на прицеле внука Максима…

— Фрол, вас желают видеть… — подъезжайте к заводоуправлению Ликероводочного завода… — мы встретим вас… — и Фрол поехал: а какой у него был выбор… — да, и не собирался он цепляться за наследство садистки-Зинки?!

Его ждал сюрприз: ничего подписывать ему не пришлось… — перед Фролом, на стол, положили три миллиона долларов и увесистый пакет с драгоценностями, что, ранее, принадлежали покойной Зинаиде…

— Вы, повели себя надлежащим образом: не стали держаться за богатства, что украла Зинка!!! Это наша признательность, вашему здравомыслию…!!! — после этих слов, человек внушительный покинул комнату, для переговоров…

Фрол понял, что отказываться… ему не следует, себе дороже… — интуиция его не подвела и на сей раз: не благодарность подвигла этого пожилого и властного, и «стального» мужчину, не подверженного чувствам сострадания или сентиментальности — к посторонним…, но вот он делится с каким-то никчемным Фролом