Год короля Йавана - Кэтрин Куртц

Полин уставился на него, не скрывая высокомерного презрения.

— Вы сын своего отца, брат Джаван. Огонь религиозного призвания ярко горел в его душе.

— Однако он сложил с себя сан священника, будучи призван королевским долгом, — напомнил Джаван.

— Верно, поскольку не мог уступить свое место никому другому, — возразил Полин. — Но у вас же есть брат.

— Так спросите его, высказывал ли я когда-либо намерение уступить престол ему, и имеет ли он желание занять его вопреки мне?

Однако Райс-Майкл не успел ответить, а Полин вмешаться, ибо этот миг двери на другом конце зала распахнулись, и в проходе показался Робер, уверенно придерживающий за локоть перепуганного Ориэля.

— Но постойте… — начал было Хьюберт, когда Робер провел Целителя вдоль стола к тому месту, где восседали архиепископ и король. — Мастер Ориэль состоит на службе у меня и графа Таммарона…

— Сейчас его услуги требуются нам на общее благо, — возразил Джаван, коротким мысленным импульсом посылая указания Ориэлю. — Более того, я вполне могу потребовать, чтобы отныне он служил мне, ведь он уже несколько лет исполнял обязанности королевского Целителя. Не так ли, архиепископ? Вы согласны, граф Таммарон?

Не давая им возможности прервать его, Джаван продолжил:

— В любом случае сейчас я хочу лишь установить истину, ничего более. Отец Полин поставил под сомнение, насколько хорошо я помню принесенные обеты. Но если король не способен помнить точно, в чем он клялся и кому, тогда он недостоин носить корону. Мастер Ориэль, встаньте вот здесь, справа от меня, чтобы вас могли видеть и я, и отец Марк, и скажите нам всем, истинны ли его слова.

Он взвесил в руке пергаментные свитки, что передал ему отец Марк, и немигающим взором уставился на смутившегося священника.

— Является ли сие точной записью принесенных мною обетов, отче? — спросил он. — Прежде чем ответить, вспомните, что мастер Ориэль может точно определить, говорите ли вы правду, и объявит во всеуслышание, если уловит ложь. Именно такую клятву он в свое время принес как Целитель, и он от нее не отступится.

Отец Марк слегка побледнел при этих словах Джавана и испуганно покосился сперва на Ориэля, а затем на Полина.

— Я… я не сам делал эти записи, милорд, — едва слышным голосом произнес он.

«Умный человек, — подумал Джаван, бросив взгляд на Ориэля. Целитель незаметно кивнул ему. — Он знает, что способности Дерини отличать истину от лжи ограничены, и умело избегает прямого вранья. Посмотрим, сумеет ли он уклониться и на этот раз…»

— Так кто же вел записи? — требовательно спросил Джаван.

Священник смутился окончательно.

— Ну… думаю, это был кто-то из тех, кто присутствовал на церемонии, милорд.

Джаван сощурился. Утверждение это, разумеется, было правдивым. Но не содержало никаких полезных сведений.

— Ладно, тогда кто вручил вам эти записи, отче?

— Мне кажется… их передали из канцелярии, милорд.

И вновь священник сумел уклониться от прямого ответа, который изобличил бы его. Но Джаван не терял терпения.

— Из канцелярии вашего ордена?

— Да, милорд.

— А знаете ли вы, кто именно передал вам их из канцелярии? Пока не называйте никаких имен, — добавил он. — Я просто хочу знать, знаете ли вы этого человека.

Побежденный, священник потупил глаза и пробормотал:

— Да, милорд.

Удовлетворенно кивнув, Джаван приготовился развить наступление.

— Очень хорошо. Теперь скажите нам, кто же именно передал вам записи.

Впрочем, в этот миг он уже был уверен в ответе.

— Я… я бы предпочел не отвечать, милорд.

— Да, не сомневаюсь, — пробормотал Джаван. — Может быть, попросим старшего по званию дать ответ за вас? Что вы об этом думаете, отче? — И он перевел взгляд на Полина, нетерпеливо ерзавшего в кресле на другом конце стола. — Или это поставит под удар вас обоих?

По комнате пронесся тихий шепоток, но Джаван невозмутимо продолжил:

— Что скажете, милорд верховный настоятель? Вы присутствовали при всех принесенных мною обетах. Не вы ли передали отцу Марку эти записи и велели представить их этому собранию как подлинные?

— Вы не вправе спрашивать меня об этом, — пробормотал Полин.

— Почему же, напротив, я имею полное право, — возразил Джаван. — Но что же двигало вами? Вы так сильно старались удержать меня подальше от трона. Вы считали, что брат мой будет более послушен вашей воле, и вы сможете с легкостью управлять им, особенно, если он будет благодарен вам за доставшуюся не по праву корону?

— Вы не имеете права требовать, чтобы я отвечал на эти вопросы, — мертвенным голосом отозвался Полин.

— А вы не имеете права указывать мне, о чем я могу или не могу спрашивать своих подданных, — и Джаван ткнул пальцем в листы пергамента. — Вы подготовили сами или велели подготовить поддельные документы, дабы тем самым помешать мне занять престол. Клянусь пред Богом всемогущим и перед всеми собравшимися, что вот истинный текст принесенных мною обетов.

Вскочив, он схватил меч Халдейнов и извлек его из ножен. Передав ножны Джейсону, он поцеловал крестовину меча, где хранилась святая реликвия, затем перевернул, держа оружие за лезвие перед собою, словно крест.

— На этом мече, что принадлежал прежде моему отцу, а затем брату, именем всех королей Халдейнов, бывших допрежь меня, и всем, что воистину свято, я клянусь вам, что всегда намеревался и намереваюсь ныне взять то, что принадлежит мне по священному праву короля, если уж случилось так, что брат мой Алрой скончался, не оставив потомства.

— Что касается Ordo Custodum Fidei, я вступил в него лишь с той целью, чтобы получить передышку до того времени, пока повзрослею, и чтобы получить образование, достойное короля. Я хотел подготовиться принять корону, либо, если брат мой сумеет победить болезнь, чтобы стать верным его помощником и советником. Признаюсь перед вами с чистым сердцем, что сделал я это под ложным прикрытием, не имея подлинного влечения к религиозной жизни. Но этот вопрос решать мне и моему духовнику, а не этому совету. Я готов подчиниться любой процедуре, избранной милордом архиепископом, дабы сложить с меня монашеские обеты, ибо желаю исполнить свой королевский долг и обеспечить престолонаследие. — Он в упор взглянул на Хьюберта. — Однако здесь и ныне я стою пред вами как ваш истинный король!

И с этими словами он с силой вонзил острие меча в столешницу.

Сталь глубоко вошла в дерево и поранила пальцы его правой руки.

— Те, кто с этим не согласен, имеют мое дозволение удалиться из этого зала и из этого королевства.